Пьесы: Оглянись во гневе. Комедиант. Лютер - Джон Осборн

император,

крестьяне и др.

Действие первое

Сцена первая — Августинский монастырь в Эрфурте. 1506 год.

Сцена вторая — Там же, год спустя.

Сцена третья — Через два часа.

Действие второе

Сцена первая — Рыночная площадь в Ютебоге. 1517 год.

Сцена вторая — Августинский монастырь в Виттенберге. 1517 год.

Сцена третья — На паперти дворцовой церкви в Виттенберге. Канун праздника всех святых. 1517 год.

Сцена четвертая — Дворец Фуггеров в Аугсбурге, октябрь 1518 года.

Сцена пятая — Охотничий домик в Малъяне, Италия. 1519 год.

Сцена шестая — У Ольстерских ворот, Виттенберг. 1520 год.

Действие третье

Сцена первая — Рейхстаг в Вормсе. 1521 год.

Сцена вторая — Виттенберг. 1525 год.

Сцена третья — Августинский монастырь в Виттенберге. 1530 год.

Примечание.

В начале каждой сцены появляется Рыцарь. Держа в руке знамя, он отрывисто оповещает о времени и месте предстоящей сцены, затем быстро уходит.

Действие первое

Сцена первая

Эрфурт, Тюрингия. 1506 год. Часовня в монастыре ордена святого Августина. Мартин Лютер принимает постриг. В присутствии всей братии он стоит на коленях перед настоятелем.

Настоятель. Тебе предстоит выбрать: либо ты оставишь нас теперь же, либо откажешься от мира и всецело посвятишь себя господу богу и нашему ордену. Я должен тебя предупредить: приняв решение, ты уже не вправе нарушить обет послушания, ибо принял его по доброй воле и имел возможность отказаться.

Приносят монашескую рясу и капюшон, настоятель их благословляет.

Дай ему жизнь вечную, господи, ибо по твоей воле принимает он монашеский образ. (Снимает с Мартина мирскую одежду.) Господь да разлучит тебя с прежним. Господь да облечет тебя в нового человека.

Поет хор.

Мартина облачают в орденское платье с капюшоном. Через голову надевают длинный белый наплечник, свисающий на грудь и за спину. Мартин преклоняет колена перед настоятелем и, положив руку на устав ордена, произносит обет.

Мартин. Я, брат Мартин, вступая в орден, обещаю послушание всемогущему господу богу, пресвятой деве Марии и тебе, брат настоятель этого монастыря, и именем генерального викария ордена пустынников светлого епископа святого Августина и его преемников обещаю до последнего движения жизни соблюдать обеты бедности и воздержания по уставу нашего преподобного отца Августина.

Настоятель готовится прочесть молитву, и Мартин простирается ниц, раскинув руки крестом.

Настоятель. Господи Иисусе Христе, водитель наш и наша сила, огнем смирения ты отделил раба твоего Мартина от людей. Мы молим тебя сподобить его небесной благодати, дабы огнь сей уберег его от плотского греха и соучастия в делах мира. Яви милость, удержи его при себе и введи в жизнь вечную. Ибо мало начать: спасется претерпевший до конца. Аминь.

Хор поет «Veni Creator Spiritus»[22] или «Великий отче Августин» — по выбору режиссера. Мартину передают зажженную свечу и подводят его к алтарю, где монахи совершают обряд целования. Окруженный монахами, он медленно уходит со сцены.

Процессия скрывается за кулисами, голоса замирают. На сцене двое мужчин. Один из них, Ганс, раздраженно поднимается с колен и выходит на середину сценической площадки. Это отец Мартина, кряжистый угольщик. Пока он работяга мастеровой, но в будущем — цепкий хозяйчик-капиталист. Ганс растерян, ему и лестно и горько. Благоговейно отмолившись, к нему подходит его приятель Лука.

Ганс. Ну?

Лука. Ну?

Ганс. Занукал, старый дурак! Что скажешь?

Лука. А что сказать?

Ганс. Что думаешь, то и скажи. Как тебе это все, грамотей?

Лука. Э…

Ганс. Э! Монахи эти, Мартин, вся канитель ихняя — как ты про это думаешь? Ведь тоже заднее место отсидел, пока служба шла, тоже на все глаза лупил — мог бы что-нибудь придумать, а?

Лука. Да… Всю душу переворачивает.

Ганс. Ишь ты!

Лука. Сидишь, как в помрачении ума.

Ганс. Скажи на милость!

Лука. Слеза прошибает и…

Ганс. И чего?

Лука. Сам понимаешь. Небось, не каменный.

Ганс. Душу ему переворачивает! Не приведи господь еще раз увидеть такое.

Лука. Не надо, Ганс…

Ганс. Слеза его прошибает!

Лука. А то ты сам этого не чувствуешь.

Ганс. Ну, тебе-то можно себя потешить.

Лука. Право, Ганс, теперь поздно жалеть и роптать. Божья воля, ничего не поделаешь.

Ганс. Правду молвил, делать нечего. Спасибо, друг, на добром слове. Тебе что? Потерял зятя — другого' найдешь, их вон сколько осталось! А я? Я теряю сына. Ты вникни: сына.

Лука. Как ты можешь такое говорить!

Ганс. А так! Двух моих сыновей чума уже унесла. Теперь этот. Господи боже, а ты видел, как его оболванили? «Брат Мартин»!

Лука. В этом ордене прекрасные люди. Это не какие-нибудь доминиканцы или францисканцы…

Ганс. Яйцо с бородой, а не голова, право слово.

Лука. Ты сам всегда их хвалил.

Ганс. Ну, я рассудил, что они тоже христиане, эти капюшонники.

Лука. Ты это вря, они достойные люди.

Ганс. Ага, достойные…

Лука. Благочестивые люди, ученые — они тоже университет кончили, как Мартин.

Ганс. Сравнил! Некоторые из них имени своего прочесть не умеют.

Лука. Ну и что?

Ганс. А то! Я вот угольщик. По мне — хоть бы их вовсе не было, этих книг. Под землей, знаешь ли, темновато читать. А Мартин — ученый человек.

Лука. Это верно.

Ганс. Магистр свободных искусств! А теперь он чего магистр?

Лука. Что поделать! Бог нашел — ты потерял.

Ганс. Добрая половина этой братии только и умеют, что споласкивать свои миски и попрошайничать на улицах.

Лука. Я думаю, нам пора идти.

Ганс. Большим человеком мог стать…

Лука. И станет, с божьей помощью.

Ганс. Прямо! Мог адвокатом стать.

Лука. Теперь не станет.

Ганс. Правду молвил, не станет. А мог выбиться. При архиепископе устроиться, у герцога или…

Лука. Верно, верно.

Ганс. Да где угодно!

Лука. Пойдем.

Ганс. Мог человеком стать!

Лука. Я пошел, Ганс.

Ганс. «Брат Мартин»!

Лука. Ганс!

Ганс. Но почему, Лука? Зачем? На что ему это понадобилось? (Он уже не задирается и задает вопросы, словно надеясь получить простой и внятный ответ.) Чего ради он сюда полез?

Лука (берет его под руку). Пойдем домой.

Ганс. Чего ему загорелось — не понимаю…

Лука. Домой пора, домой.

Уходят. Звонит монастырский колокол. У стола в трапезной стоят монахи. Помолившись, они садятся и в молчании приступают к еде. У аналоя вслух читает уставщик. В грубом переднике поверх рясы Мартин прислуживает за столом.

Уставщик. Как совершаются добрые дела? Возлюби господа бога всем сердцем, всей душой, всем естеством. Возлюби ближнего, как самого себя. Не убий. Не прелюбодействуй. Не укради. Не пожелай чужого. Не лжесвидетельствуй. Угождай всем. Следуя за Христом, откажись от себя. Бичуй плоть. Не ищи легкой жизни. Подвизайся в посте. Одень нагих. Приди к больному. Погреби мертвого. Помоги страждущему. Утешь скорбящего. Превыше всего ставь Христову любовь. Не поддавайся гневу. Не питай зависти. Не допускай в сердце обмана. Не заключай притворного мира. Бойся судного дня. Страшись ада. Все помыслы души отдай заботам о вечной жизни. Всякий день помни о смерти. Неусыпно следи за собой. Знай и помни, что бог видит тебя везде. Если в сердце вступят злые мысли, растопи их светом Христовой любви и повинись своему духовному наставнику. Держи рот чистым от лукавых и подлых слов. Слова твои да будут немноги. Не говори речей суетных и возбуждающих смех. С радостью внимай чтению божественных словес. Чаще прибегай к молитве. В слезах и раскаянии всякий день исповедуйся перед богом в прегрешениях. Отринь плотские внушения. Откажись от своеволия.