Дикарь (СИ) - Назипов Ринат

Глава 12

Время идет, на планете, внизу, продолжает бушевать этот странный «энергетический шторм» и, если верить словам ИскИна, продлится он еще не один месяц, я продолжаю изучать совершенно ненужные, на мой взгляд, базы знаний и чувствую себя на этой станции словно в тюрьме. За все время моего пребывания на станции, ИскИн не открыл для меня ни одного нового помещения, только каюта, спортзал и медицинская палата с установленной в ней диагностической медицинской капсулой и соседний с ней закуток, в которой стоит реаниматор. Коридоры, правда, в полном моем распоряжении, но и только. Мне даже кажется, что и те помещения, которые при моем появлении на борту были открыты, теперь под замком. Хотя, ради соблюдения принципов справедливости, надо отметить, что кое-что в моем распорядке все же поменялось — теперь каждые три дня ИскИн заставляет меня проходить диагностику. Времени это много не занимает, каких-то двадцать-тридцать минут, вот только после каждой такой процедуры в голосе ИскИна появляются какие-то… озабоченные, что ли, нотки. С результатами диагностики он меня ознакамливать не считает нужным, зато начинает еще больше нагружать изучением ненужных баз. И где он их только берет-то?

Вот и около декады назад, одним прекрасным утром, убедившись, что я изучил очередную базу, на этот раз по этикету, причем совсем уж странную, такое ощущение, что ей не одна тысяча лет была уже тогда, когда жизнь на станции и на планете кипела и бурлила, даже не дав мне позавтракать, ИскИн опять отправил меня в диагностическую капсулу, а вылез я из нее только через полтора часа. Пока я одевался, затем завтракал, а потом закреплял полученные навыки в виртуальной реальности, ИскИн молчал как зарезанный, а потом неожиданно сказал.

— Скажи, а кто ты такой, откуда и зачем сюда пришел?

Неожиданно?! Более чем! И самое главное, что совсем непонятно, как себя вести, что говорить и что делать.

— Я — лейтенант Макос Кашалитис, с недавних пор майор, — аккуратно сказал я, ожидая реакции ИскИна на свои слова.

— Нет, ты не Макос Кашалитис, могу согласиться, с огромным допущением, что ты приходишься лейтенанту каким-то дальним, очень и очень дальним, родственником, но ты не он. Так кто же ты такой? Пойми, от твоего ответа зависит не только твоя жизнь и судьба, я мог бы ничего у тебя не спрашивать, а просто в очередной сеанс обучения снять с твоего мозга ментограмму, но… ты мне нравишься, незнакомец, я успел к тебе привязаться…

— Не получится, с ментограммой не получится, уже пытались и вроде как не один раз.

— Поверь, есть способы взломать даже твою защиту, особенно, если не стоит задачи сохранить разум пациента и личность. Мне нужны ответы и я их получу, рано или поздно, но получу. Я должен знать, что ты не враг…

Вы знаете, я ему поверил, поверил бездушной железяке, или кристаллу, или из чего он там сделан, этот ИскИн. Поверил, потому что очень хотел жить и потому, что такая тоска и боль вдруг прорезались в его голосе…

— Меня зовут Максим, Максим Альбертович Колчак…

— Альбертович, это производная от имени отца?

— Да. Мне… а хрен его знает сколько мне лет! Когда я говорил, что меня нашли в виде замороженной тушки в криокапсуле, я не лгал. Специалисты Содружества говорят о половине тысячелетия, что я проболтался в открытом космосе, а так, мне примерно двадцать-двадцать два года, точно не скажу, это зависит от того, в каких единицах считать, может больше, может меньше. Родился я и вырос на планете Земля…

А дальше я пересказал ту же самую историю, что и СБшникам, тем более что она была уже многократно отрепетирована и отлетала от зубов словно горох от стенки. ИскИн слушал меня не перебивая, только несколько раз дроид приносил мне попить. Скорее всего, ИскИн как-то контролировал мои слова, проверял, лгу я или нет, но тут я не боялся, я не врал, ни единым словом не врал, просто… просто не все говорил, не договаривал.

С того дня откровений прошла почти декада, и вот сегодня опять.

— Максим, расскажи мне о своей планете?

— Да сколько можно-то?! Что нового ты хочешь узнать? Может быть проще спросить, что там не дает тебе покоя, нежели уже в сотый раз рассказывать одно и то же!

— Понимаешь, Максим, как ты говоришь, не выходит у меня каменный цветок, не выходит. Если тебе верить, то твоя родная цивилизация идет по пути чистого технологического развития, причем движется вперед очень и очень быстро… А этого не может быть! Но у меня нет оснований тебе не верить…

— И что же тебя так смущает? Вон, Содружество за какие-то пару-тройку тысяч лет как развились, куда там нам, землянам.

— Да нет, расы и народы, составляющие твое это Содружество, пришли на все готовенькое, их целенаправленно и методично тянули до определенного уровня, гасили в зародыше внутренние и внешние конфликты, подкидывали идеи, направляли и указывали, не давали свернуть в тупик. И даже в таких условиях они не смогли подняться до нашего уровня, а как только их прекратили подталкивать, так сразу начался если и не откат, то самый настоящий застой. За последние две тысячи лет на территории Содружества не появилось ни одной новой технологии, ни одного прорывного открытия, только улучшение и медленная модернизации уже известного.

— Не-а, не сходится!

— Что не сходится?

— Ты говоришь, что Содружество тянули и перестали это делать пару тысяч лет назад. Я так понимаю, что под паровозом ты подразумеваешь своих хозяев, а они, если опять же тебе верить, исчезли бесследно более шести тысяч лет назад. Вот и не сходится!

— А, ты об этом… Нет, все тут сходится, все тут нормально и непротиворечиво. Я потом тебе расскажу и объясню. Сейчас речь совсем о другом. Вот скажи мне, может из гениального художника получиться столь же гениальный инженер, а из талантливого поэта выдающийся математик? Может хороший гончар совершить эпохальное открытие в химии?

— Да легко!

— А вот тут ты заблуждаешься, это невозможно!

— Нет, это ты заблуждаешься! В истории моей планеты случались казусы и похлеще. Конечно, надо делать допущение на общий уровень развития научной мысли, но у нас и художники становились инженерами, и поэты совершали открытия в математике, химии и физике, да и чемоданных дел мастера оказывались гениями в химии. Если хочешь, то я тебе и имена назову, только тебе это ничего не скажет.

— Хотел бы я знать, где это во Вселенной такая планета!

— Хм, не ты один…

— Ладно, готов признать, что твоя планета исключение из правил, что она какая-то особенная и на ней… невозможное становится возможным… редко, очень редко. Но тогда придется признать, что ты как раз и есть такое вот редкое исключение.

— Это почему?

— Что ты знаешь о генах и геноме?

— Ну-у-у, я не биолог и не генетик, даже не медик, так что, ничего толком и не знаю, так, только общие понятия… Геном человека — это общее название некоторого количества определённых генов. Гены — это части цепи ДНК, которая задает последовательность определенных, вроде бы, аминокислот и несет основную наследственную информацию от родителей к детям. Говоря простым языком, определенный ген содержит информацию о строении белка и несет ее от родительского организма к детскому, повторяя строение полипептидов и передавая наследственность. Начиная от внешних черт и половых признаков до целого набора заболеваний и антител к ним. Ну, что-то в этом роде.

— Ладно, для дилетанта и дикаря с отсталой планеты… вполне сойдет. Вот только в генах зашифровано куда больше информации, причем как биологической, так и интеллектуальной. Теоретически каждый ген содержит в себе всю информацию о всей биологической цепочке, приведшей к появлению того или иного живого существа. В том числе и все знания, навыки и умения, которые были у его предков…

— Наследственная память? Да, что-то я об этом слышал, но знаю точно, что эта теория признана… чушью собачей.

— Это далеко не чушь! Поверь мне. Существует несколько технологий, способствующих пробуждению этой самой наследственной памяти, или памяти Рода. Так вот, в какой-то определённый момент своего развития каждый вид разумных существ оказывается на развилке, по какому пути идти дальше, технологическому или псионическому. Только одна из десятков тысяч цивилизаций выбирает второй путь, так как развитие технологий наглядно дает больший эффект в единицу времени и наиболее выгодно в краткосрочной перспективе. Псионический же путь развития оказывает огромное влияние на развитие технологий, даже самых простых, замедляя их, а то и вовсе останавливая. Такая цивилизация никогда не построит атомный реактор, не создаст космический корабль, не изобретет ИскИн, но… ей это и не нужно. Достигнув определенного уровня развития своих псионических техник, представители такой цивилизации уже не нуждаются ни в чем подобном…