Химеры пустошей (СИ) - Караванова Наталья Михайловна

Кто-то из стоявших рядом подхалимски засмеялся: не удивительно, вокруг Ника всегда образовывалась банда подпевал. Янка бы сейчас залепила ему по красивой и наверняка лыбящейся физиономии, да боялась не попасть, или попасть в кого-то не того…

— С удовольствием выслушаю вашу версию у себя в кабинете!

Голос показался Янке знакомым и невероятно своевременным.

— Здравствуйте, профессор, — сказала она.

Шторм не ответил, должно быть, кивнул. Потом требовательно спросил:

— Ну?

— Да она сама нарвалась! — нашелся Никлас. — Я только предполагаю, но ведь факт: ее домой отправили? Отправили. Вы там были, я не вру. А теперь она здесь. Факт?

— Факт, который вас, юноша заботить не должен. Яна, протяни мне руку. Держи. Поможет не набивать шишек… и если что, для самообороны…

В ладонь вдруг ткнулся округлый небольшой предмет… и это снова случилось.

Она снова почувствовала его, почти увидела.

И не только сам предмет, но и немного пространства вокруг. Например, руку мага, которая его подала.

Это была трость. С круглым, словно искрящим синим отблеском набалдашником, тонкая, длинная, прямая.

Рука мага тоже мерцала, но теплым зеленоватым… и куда тусклее.

Потом она попробовала так же разглядеть-почувствовать его лицо, перевела взгляд вверх, и поняла совсем не то, что хотела увидеть. Маг был обеспокоен, у него было дурное настроение, что верно, то верно. Но причина… причина была не в ней. И не в Никласе с подпевалами. Никлас вообще воспринимался магом, как досадная мелочь. Неприятности, которых он ждал, были куда значительней и серьезней.

А еще вдруг она увидела тень крыльев за его спиной.

Янка даже на миг зажмурилась — проверить, не наваждение ли.

Но нет, крылья стали только зримей — черные. Захотелось дотронуться. В этот момент маг разжал пальцы и видение исчезло.

— Будьте осторожны, Яна. Может, вас проводить?

— Не надо! — хором высказались девушки, а Алиса добавила:

— Я провожу! Мы уже идем домой!

— Вот и славно. А вы… юноша, за мной. Расскажете мне подробно свою теорию.

— Слепошарая… — донеслось Янке в спину. Она вздрогнула, но не обернулась.

— Чего он как тебя не любит? — спросила Алиса, когда они вернулись в комнату.

— Не знаю, — буркнула Янка. Настроение улетело в трубу, как печной дым.

Почему ей никогда не удается придумать красивый хлесткий ответ сразу? Почему последнее слово всегда за Никласом? Ведь сколько раз уже было. Даже и сказать есть чего. А она молчит. Потом только придумывает, что сказать. А уже поздно.

— Он у тебя какой-то дурачок совсем.

— Он не у меня. Просто навязчивый тип.

— Ладно, может, потом мозги на место встанут. Кстааати… другой вопрос. Ты выходит, уже знакома с профессором Маром Штормом? Блииин! Круто. Хотела бы я…

— Почему «круто»?

— Потому что именно он ведет «Теорию».

Янка-Безымянка

Первой же общей лекцией оказалась та самая «Теория магии». Янка собиралась тихонечко сесть с краю и просто послушать. Но деятельная Алиса сказала: «Ты чего?», и потянула ее куда-то ближе к кафедре, расталкивая, если нужно, других студентов локтями. К слову, судя по звукам и по тому, что было, кого расталкивать, они правильно сделали, что пришли на лекцию пораньше.

— Если он будет что-то показывать, я все равно не увижу! — попыталась вразумить подругу Янка. Но та ничего не ответила. Она лучше знала.

Трость, подаренную магом, Янка опробовала в тот же вечер, и теперь с ней не расставалась: это и впрямь было удобно. Но в аудитории пришлось двигаться, плотно прижав ее к себе, чтобы кого-нибудь случайно не задеть.

В Академии, как оказалось, сохранялся вольный повседневный стиль одежды, но по особым поводам полагалось надевать форменный костюм. Или черный брючный или светло-серый с юбкой до колена. Форму украшали эмблемы — академии и циркуса. И нашивка с личным именем — как знак причастности к школе. Студенты на третьем курсе проходили посвящение, наполовину негласное, наполовину официальное, и получали свою первую мантию некроманта, но об этом Янке оставалось только мечтать.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Зато княжье кольцо у нее теперь тоже было правильное — с колоколом и лирой, знаками Скальда.

Пока что у Янки был только один комплект одежды, тот самый, форменный. Так что на лекцию она пошла именно в нем. Волосы — в косу и в пучок на затылке, именно так она ходила «дома». Так не слишком заметно, что они светлые. Соседка правда сначала требовала, потом умоляла: распусти, красивые же! Но Янка точно не собиралась привлекать к себе ничье внимание. И так, как белая ворона…

Алиса усадила ее чуть не в первом ряду и попрощалась: у нее в это время стояли другие занятия. «Потом поделишься впечатлениями!».

Вскоре места рядом все оказались заняты. Парень, устроившийся слева от нее даже поздоровался. Справа кто-то что-то проворчал про «шимс непуганых», но это как раз было привычно и знакомо. Странно показалось как раз, что поздоровались.

Ну что же, быть незаметной, молчать и все запоминать — задача привычная. Хотя руки сами каждую минуту начинали искать карандаш и бумагу — привычка, от которой не избавиться…

А потом случилась вещь, совершенно неожиданная. Хотя, конечно, именно ради этого — ради лекции профессора Шторма, — она сюда и пришла.

Лекция… да.

Это было не похоже ни на одно из тех занятий, что проходили в ее прежней школе. Прежде всего, профессор Шторм ее не читал — он рассказывал. И рассказывал так, словно это было лично для нее. С примерами, иногда — с к слову пришедшей шуткой или анекдотом из жизни. В общем-то, ничего особенного — вводный материал для первокурсников и немного исторических фактов, но и факты были тоже подобраны такие, что прежнее представление о мире в Янкиной голове слегка покачнулось.

Как это — никто из жителей циркусов не может считаться чистокровным человеком? Как это — шимсы появились на Астере раньше, чем некроманты? Разве это не одичавшие жители циркусов, у которых разрушилась защита? А ртутные камни — это форма чуждой кремнийорганической жизни? И ртутные они, потому что именно ртуть, хоть и в мизерных количествах, участвует в их энергообмене…

— Вы спросите — почему же тогда любое прикосновение мага, или заряженного артефакта, приводит к остыванию ртутного камня? Он что же, умирает? Не отнимают же маги у несчастного существа разом всю накопленную ртуть? Которая, к слову, вещество ядовитое, так что, хватаясь за что попало, помните об этом! А все дело в рефлекторных реакциях ртутного камня на раздражитель, на среду, которая для него не комфортна. Наша с вами «магия» для него, как для вашего языка — ложка соли. Что вы делаете, если вдруг вам на язык попадает ложка соли? Правильно, пытаетесь избавиться от этой самой соли, а что делает для избавления ваш организм? Интенсивно выделяет слюну, чтобы вы могли быстрее выплюнуть гадость. Вот и ртутный камень рефлекторно нейтрализует вредную для него среду «остыванием».

Профессор скрипел мелом по доске, записывая простую формулу, позволяющую рассчитать скорость «восстановления» ртутного камня, которая зависит, как оказалось, не от его размера вовсе, а от возраста. И этот возраст тоже можно определить. А как? «И это сейчас расскажу…».

Это был всего лишь один из десятка примеров, где теория магии напрямую влияет на повседневную жизнь людей.

Мар ходил по аудитории — было слышно, как его голос то удаляется, то приближается. Он приводил даже примеры из своей «практики» — работы с грифонами. И странное дело, казалось бы, сухой предмет, один из самых непонятных и не любимых в лицее, оказался интересным и до звонкости прозрачным…

Янка слушала преподавателя и в горле помимо воли закипала обида на дурацкую ее судьбу — ну почему? Почему именно этот путь закрыт навсегда? Не получится быть магом. Никогда не получится. Не будет ни своего накопителя, ни плаща, о котором так мечтает Алиса, ни неудачных экспериментов — потому что про удачные рассказывать скучно, а про неудачные — весело, и все готовы слушать так же, как сейчас слушают профессора Шторма. Закрыт этот путь…