Химеры пустошей (СИ) - Караванова Наталья Михайловна

— Слушай, ну я все понимаю, но спать прямо в одежде, чуть ли не лицом в тарелках…

— Я не сплю! Я задумалась.

— Понимаю. Ну, ты спрашивай, если что. Кстати. Ты правда шимса?

Янка нахмурилась. Шимсой ее в школе обычно дразнили. Или объясняли ее «плохое поведение» — чего с шимсы взять? Спрашивать не спрашивали. А что тут ответишь. Она пожала плечами.

— Наверное. Так все говорят, из-за волос. Но вообще я в циркусе родилась. А у мамы не спросишь, она давно умерла.

— Прости, я не знала.

— Да ничего, забыли. — Янка зажевала паузу сырной лепешкой. Сыр был вкусный, мягкий. — А ты правда Самум? Интересно.

— Почему? Очень распространенное имя. У нас даже на курсе человек двенадцать из этого дома… а что?

— Дом моей приемной семьи. У нас в Белуше он считается редким. А больше всего Бризов и Нырков.

— Так это же здорово! Мы как бы из одного дома. Поела? Идем. Нас Анна ждет. Я бы не хотела ее расстраивать…

— Сердитая?

— Не. Увидишь! Ой… то есть… в общем, лучше не расстраивать. Она въедливая. Если чего-то заподозрит… ну, что у тебя чего-то не так с организмом — душу вынет и обратно не вернет. Меня вот не выпускают на занятия уже неделю, хотя я себя нормально чувствую! И шов уже зарос, вот!

— Шов?

— Потом расскажу. Пошли, а?

Алиса ловко схватила ее за локоть и порывисто вскочила. Пришлось тоже подняться.

Дорога заняла много времени — Алиса через каждые несколько шагов забывала, что ее спутница ничего не видит, и потом долго извинялась за каждое нечаянно выросшее на пути препятствие — от стены до зазевавшегося студента.

Зато Янка впервые за долгое время шла по коридору с человеком, которому доверяла. Ну, пусть, не полностью, не как братьям или отцу. Но была абсолютно уверена, что все столкновения произошли случайно. Даже стало немного жаль, когда их прерывисто-стремительное движение по коридорам Академии закончилось.

— Вот. Пришли! — бодро сказала Алиса и постучала в дверь, до которой Янка не успела даже дотронуться, не то, что принюхаться. — Входи!

Дверь открыла тоже сама Алиса, не дожидаясь ответа с той стороны. И громко, по-хозяйски позвала:

— Аааань! Мы пришли!

У Анны были твердые холодные пальцы. Духами она не пользовалась, а если бы пользовалась, то их все равно перекрыл бы невыветриваемый медицинский запах, царящий здесь. Немного похожий запах был в лаборатории, в которую Янку привел Мар Шторм. Но там еще пахло пылью и бумагой — как в школьной библиотеке.

Ее усадили в кресло и велели ждать. Было слышно, как Анна с Алисой зашли в соседнее помещение — стихли шаги, скрипнула дверь. Как будто нарочно, чтобы ей подольше мучиться неопределенностью…

Янка потерла глаза, в очередной раз убеждая себя, что «это» не навсегда. И что не нужно подозревать весь мир в злонамеренности. В конце концов, вон, у Алисы какой-то шов… может, ей правда помощь врача нужнее.

И вообще, если прошло столько времени, то минутой больше, минутой меньше…

Минул, казалось, целый час, когда дверь, наконец, скрипнула снова.

— Если узнаю, — голос Анны звучал сердито, но сердитым не был, — запру еще на неделю. Потому что кому-то нужно лечить не дырку в боку, а отсутствие мозга.

— То, что отсутствует, лечить бессмысленно! Да ладно, я обещала же. Буду тихо сидеть на лавке. Магией не пользоваться, тяжести не поднимать, ходить степенным шагом, Янка мне в помощь. Ян, я тебя в коридоре подожду!

— И дверь за собой закрой. Химерой укушенная…

Дверь хлопнула чуть громче, чем было необходимо.

— Сложно с ней, — пожаловалась Анна.

Янка дипломатично промолчала, и тут же дождалась объяснения:

— Сестра моя. Младшая. А тебя, значит, Ворон из пустошей принес…

— Ворон?

— О, когда Шторм еще не был преподом и выглядел, как человек… но он и тогда уже страстно любил черный цвет. Отсюда и прозвище. Марику, впрочем, к лицу. Ладно. Давай посмотрим, что у тебя с глазами. А для начала, мне нужно знать подробности — что за магический опыт, какого черта ты в него влезла и как вообще оказалась на пустошах… хотя, последний вопрос не к тебе, извини.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Янка с грустью поняла, что у сестер много общего.

— Я не сама, — вздохнула она. — Это из-за криосов.

Повисла долгая очень странная пауза и Янка поспешила объяснить, пока докторша не напридумывала чего лишнего:

— Химеры прорвались к нам в Белушу, и грифоны спешили туда. Им здешний князь приказал. Но возле последней версты они остановились — там были беженцы, и они полностью лишили энергии портал к циркусу… Ждать было нельзя… и… в общем, надо было где-то взять магию.

Янка замолчала, вдруг вспомнив, как сразу холод пробежал по спине, когда дежурный грифон пришел и сказал «пора!».

— И выбрали тебя, — в голосе Анны звучал скепсис.

— Беженцы рассказали, что там очень большая стая, может, самая большая за последние несколько кругов… — хмуро объяснила Янка. Надеялась, что Анна примет такое объяснение. Но уже пока говорила, поняла, что вопросы у нее будут. — Грифоны нужны, чтобы сражаться, среди беженцев добровольца искать, ушло бы время. А я уже клятву дала. Драконы заставили.

— Так, я знала, что без этой су… сущности летучей не обошлось. Клара там была?

— Была.

— Ладно, мы отвлеклись. Если речь о криосах, в принципе, не удивительно, что зрение пострадало, удивительно, что только оно. Давление резко упало, наверняка нарушение сердечного ритма было, и другие прелести. Однако, вопрос…

Янку схватили за виски, заставили повернуть голову вверх.

— А вопрос такой… почему так надолго и не восстановилось само? Предположим транзиторный амавроз, хотяяя…. Скажи-ка мне, Яна. Среди твоих родственников не было ли слепых от рождения? Или тех, кто внезапно и быстро ослеп?

— Я не… а это важно?

— Это может быть генетическим отклонением, тем более у тебя фенотип явно не… в общем, твои гены скорей всего, не имеют признаков коррекции, там что угодно может быть, а методы диагностики у нас далеко не совершенны.

— Я ничего не знаю про родственников.

— Жаль.

Анна вздохнула. Зазвенела какими-то склянками.

— Сейчас закапаю. Не бойся, это не больно. Хуже не будет, а вдруг поможет?

— Ладно.

Янка уже собралась уходить. Все вроде обсудили, чего ждать-то? Когда Анна вдруг удержала ее за плечи и попросила:

— Еще минуту, хорошо? Надар попросил тебя протестировать на детекторе на наличие три- и сим- сегмента в крови. И выглядел при этом, как кот в мясном погребке. Позволишь?

Янка пожала плечами: в школе ее тестировали раза три, на каждой из старших ступеней. И ничего не нашли. А сейчас-то уж что искать? Даже маг Вольдемар Шторм сказал, что если что-то и было, то ничего не осталось…

Палец уколола медицинская игла. Янка представила, как на кончике пальца образуется ярко-красная капля крови. Тут же захотелось слизнуть…

Палец прижали к чему-то гладкому и округлому. Можно было вообразить себе красивый амулет с ошлифованной вставкой из камня, родственного «Магу-у Ратуши».

Такой в школе тоже был.

Холодная, гладкая поверхность…

В общей черноте перед глазами вдруг поплыли синие и оранжевые разводы, какие бывают, если сильно надавить на веки, когда закрыты глаза. Янка тряхнула головой, избавляясь от наваждения, но наваждение не стряхнулось, а обрело четкость: холодно-синяя круглая штука на оранжево-коричневом расплывчатом фоне держащей ее ладони. Сам образ Анны терялся в мельтешении и мареве, но ладонь можно было легко определить. По форме, по температуре.

Отец рассказывал, что в совсем раннем детстве, едва научившись говорить, она иногда видела странные вещи и рассказывала об этом всем, кто готов был слушать. Сам-то он считал — выдумывала, а мать вроде как верила. Но это потом прошло, и сама Янка ничего подобного уже не помнила.

И она не стала пока никому ничего не говорить, чтобы потихоньку разобраться самой. Вдруг у нее все-таки есть какая-то своя шимсовая магия?

Или может, это так зрение возвращается?