Час гончей (СИ) - Мэри Блум

нет тем интереснее.

— А у этой вообще написано «любимый», — одна из подружек оторвалась от смартфона. — У него девушка, что ли, есть?

— И кто?

Ну если вы не знаете кто — то ответ простой: это никто.

— Обычная содержанка, по-любому, — сказала Настя, массируя висок.

— А Люберецкая тогда для каких целей?

— Еще одна содержанка, — снова пояснила княжна. — Может себе позволить.

— Видишь, — сестра со смехом повернулась к своей подружке, — зачем ему твои сиськи… Когда у него сразу две пары есть!

— Ну так мои-то благородные! — парировала та, и снова все прыснули.

— А вы брата его видели?..

Дальше все дружно переключились в аккаунт его брата, комментируя, как текущие кошки, голые плечи, голый торс и татуировки. Интересно, а у самого Павловского есть какие-нибудь татуировки? Вот у братца, которого он явно держит рядом для контраста, они есть — на каждом снимке торчат, пока их обладатель чуть из штанов не выпрыгивает. Сам же Павловский предпочитал себя не открывать, и это повышало его стоимость в ее глазах. Настя чувствовала, что чем-то они даже похожи — кроме одного.

Подружка, в этот момент листавшая ленту мессира, заботливо подвинула экран к ней. Однако общего восторга княжна не разделяла — наоборот, его взгляд раздражал. Дерзкий, вызывающий, самоуверенный — будто этот парень ничего не боится. Даже у его отца, про которого все говорили, что нет никого страшнее Волкодава, она ощущала глубоко затаенный страх. Этот же смотрел так, словно мог потягаться с самой Темнотой, словно ему все ни по чем — такого Настя еще ни в ком не видела. И это злило.

Хотелось выбросить из головы нового мессира Павловского, забыть и не вспоминать. Но он будто засел внутри, подцепил ее как рыбку на крючок — и даже не знал об этом. И это злило больше всего. Ну не грудь же ему посылать, в конце концов, чтобы он соизволил обратить внимание? Да и кто он вообще такой, чтобы она для него старалась?..

— Насть, я возьму зарядник?

Подружка потянулась к ящику ее стола — нижнему, обычно никому не нужному, тому самому, — и сердце нервно дернулось.

— Не лезь, — быстро сказала княжна.

— Ой, а что там? — тут же завелась подружка. — Любовные записки? От кого? — и схватилась за ручку ящика.

— Сказала же: не лезь!..

Голос прозвучал так хлестко, словно рассек плетью воздух. Рука испуганно отдернулась прочь, и среди розовых стен повисла тишина. Все мигом уселись, будто по палке проглотили, и все уставились на нее. Настя стиснула зубы. Спасибо, мессир Павловский — надо было убрать ваш поганый подарочек подальше, но куда его убрать в этом доме? Где даже цвет собственных стен нельзя выбрать! Вам-то легко, вы умерли — а разбираться с этим она должна одна. Не могли и эту проблемку сыну завещать?

— Блин, у меня мурашки, — пробормотала рядом подружка, — когда ты так говоришь.

— Прости, — сухо отозвалась княжна.

Однако уже в следующую секунду это стало неважно: дверь отворилась, и в комнату заглянул брат. Ну конечно, когда в доме девичник, этот просто не мог куда-нибудь уехать.

— О, у нас гости, — прислонился он к косяку, оценивающе оглядывая каждую гостью.

Атмосфера мгновенно изменилась. Девушки приосанились и стали кокетливо улыбаться, стреляя глазками и принимая позы пособлазнительнее. Как бы это не кончилось как обычно, когда кое-кто из подруг просто исчезнет посреди ночи в известном направлении. Может, проще было позвать их сразу ему?

— А правда, — протянула одна, накручивая длинный локон на палец, — что мессир Павловский убил в одиночку сотню собак?

— Конечно, — Алекс еще удобнее прислонился к косяку, готовый подыгрывать любой тупости. — Одним взглядом убил…

По комнате разнеслась парочка восторженных ахов — всегда находились девицы, которые верили всему.

— А потом и Гончую убил. Вторым взглядом, — с самым что ни на есть серьезным видом изрек брат.

— А познакомишь с ним? — следом загалдели девчонки, и снова по комнате разнесся смех.

Настя в очередной раз поморщилась, потирая еще сильнее занывшую голову. Как же эти дуры бесили — и так всю ночь. Интересно, они бы так же смеялись, если бы то, что лежит в этом ящике, разбилось прямо здесь, или с воплями выбежали бы отсюда?

Ву самозабвенно кружил по комнате, транслируя мне картинку: обнаженную женскую спину, голую грудь, приплюснутую о простыню, и пальчики, умело скользящие по нежной коже — пока Агата, всем видом показывая, что не испытывает восторга, втирала в спину Ники пляшущих черных змеек.

— Зачем тебе? — бурчала ведьмочка. — Жила б обычной жизнью!

— Обычной жизнью я жила до смерти, — философски отозвалась моя балерина. — А скверна здорово влияет на тело. Должны же быть в смерти хоть какие-то преимущества.

Очередная порция змеек приземлилась ей на затылок под собранными узлом светлыми волосами.

— Смотрю, у тебя от смерти вообще одни преимущества, — ехидно заметила массажистка, растирая черноту по голой коже. — Исключительно любопытства ради, как вы его делите? График какой составляете или по жребию?

— Какой странный вопрос, — парировала Ника, — от девушки, которая с ним не спит.

— Просто я знаю себе цену, — заявила ведьмочка.

— Просто не привлекаешь его как женщина… Ай! — следом взвизгнула прима, когда целая куча змеек неласково шлепнулась ей между лопаток.

— Не ссорьтесь, — миролюбиво раздалось из кресла в углу, где сидела Уля, наглаживая своего Снежка. Одетая, а потому моя летучая мышка ее даже не сразу показала.

— В смысле, не ссориться? — возмутилась Агата, резко растирая скверну по обнаженной спине. — Мы же должны быть вдвоем против нее!

— Да с чего бы, — морщась, сказала Ника, — у нас с ней куда больше общего, чем с тобой.

— Ага, один член на двоих! — бросила ведьмочка.

— А ты вообще хоть один видела?

— К чему все эти ссоры? — снова раздалось из кресла в углу. — Мы живем в страшной сказке, — добавила моя умница, — а с Костей она не такая страшная…

Отмахнувшись от Ву, я мысленно развеял картинку. Мне-то зачем это транслировать? Я и так мог зайти в эту комнату в любой момент — в отличие от твоего прежнего хозяина, который мог наблюдать женщин только так. Нечем заняться? Покажи мне зеркало.

Мышка послушно, хоть и не слишком охотно оставила девчонок и влетела в гостиную, где зеркало в причудливой серебряной раме спокойно висело на стене напротив включенного телевизора. Темная тень, затаившись около ободка, увлеченно следила за каким-то сериалом. Голос веном подавал лишь, когда кто-то пытался переключить канал, требуя вернуть все, как было. Да время от времени, превращаясь в маску, пытался обсудить просмотренное с проходящими мимо девчонками. Однако раз за разом терпел фиаско: Ника испуганно шарахалась, Агата заявляла, что не смотрит такую чушь и вообще любит только ужастики, к Дарье он не приставал, а Улин щеночек начинал заливисто