Венгрия-1956: другой взгляд - Артем Кирпиченок

недели они фактически создали Республику Советов. Только их авторитет что-либо значил»203.

Прежде всего, нужно отметить, что сами по себе рабочие советы далеко не всегда являются инструментом революции и борьбы пролетариата за его права. Первый пример тому дала уже Великая русская революция, когда в июльские дни 1917 года Петроградский совет, в котором доминировали меньшевики и эсеры, фактически поддержал репрессии Временного правительства, направленные против партии большевиков, и упорно не желал брать власть в свои руки. Раздосадованный Ленин даже был вынужден временно снять лозунг «Вся власть Советам!».

В августе 1917 года большевики смогли установить контроль над Петроградским советом, но во многих провинциальных собраниях продолжали преобладать правые. Известный украинский революционер Артем писал в газете «Пролетарий» 12 сентября 1917 года о дискуссии в совете Харькова: «3–4 часа совет обсуждал вопрос, кому должна принадлежать земля, помещикам или крестьянам, и наконец решил, что… помещикам… Также 86 голосами против 75 был снят лозунг “Вся власть Советам!”».204

После победы Октябрьского восстания против большевизированных советов выступили уже эсеры и меньшевики, пытавшиеся выдвинуть лозунг «Вся власть фабзавкомам!».

В ходе Ноябрьской революции в Германии 1918 года в стране были сформированы советы народных уполномоченных. В них также с самого начала доминировали правые социал-демократы, которые сначала подавили революционное движение спартакистов, а затем передали власть буржуазии.

Лозунг «Вся власть Советам!» был взят на вооружение и силами реставрации во время советской перестройки 1986–1991 годов. Согласно их замыслу, власть Советов противопоставлялась власти КПСС, ну а уже в 1993 году сами советы народных депутатов были разогнаны режимом Бориса Ельцина.

Возвращаясь к венгерским событиям, следует отметить, что советы 1956 года были созданы… при активном участии ВПТ и его реформистского крыла. Первый в Венгрии рабочий совет возник в Мишкольце под руководством первого секретаря Боршодского обкома партии Фехервари205. Вопрос о передаче завода в самоуправление трудящихся активно обсуждался на заседании пленума ЦК ВПТ 26 октября 1956 года. В ходе дискуссии Антал Апро, будущий член правительства Яноша Кадара, заметил:

«Предложения по постановлению:

Прежде всего, расширение демократии.

Желание и воля партии передать руководство предприятиями широкому производственному самоуправлению, рабочим советам — это недостаточно. Нужно поставить [этот вопрос] более решительно!»

В ответ на это Золтан Санто сказал, что «все заводы, все фабрики, все предприятия, нужно передать рабочим советам. Они должны пойти на заводы и быть там в три смены, немедленно должны пойти: раз заводы их — пускай защищают»206. В тот же день создание рабочих советов на производстве было одобрено в декларации ЦК ВПТ, переданной по радио207.

Поддерживая советы, венгерские коммунисты стремились внести раскол в ряды оппозиции и обратиться к своей традиционной электоральной базе — рабочим. Подобная тактика была с успехом опробована в Польше, где еще в конце 1960-х годов отряды рабочих дружинников громили контрреволюционно настроенных студентов. Казалось, что и в Венгрии данная политика могла дать положительные результаты. Когда 23 октября студенты пришли в промышленный Чепель и призвали молодых рабочих присоединиться к их демонстрации, то получили резкий отказ208. 25 октября студенты покрыли стены Будапешта граффити: «Свободу Миндсенти!», «Нет коммунизму!» и, что самое интересное, «Нет рабочим советам — коммунисты запустили свои лапы в этот пирожок»209.

В последующие дни, по мере дестабилизации ситуации в Венгрии и крушения власти ВПТ, коммунисты постепенно стали сдавать свои позиции в советах. Речь шла не только о том, что к 30–31 октября открыто декларировать свою принадлежность к компартии было просто опасно. Как известно из предыдущих глав, многие венгерские рабочие еще с довоенных времен находились под влиянием ультраправых и разного рода национал-социалистских идей. Мятеж позволил им открыто заявить о своей позиции.

Советская «Новейшая история Венгрии» дает еще одно интересное объяснение, почему «некоторые прослойки и группы рабочих в той или иной мере поддались контрреволюционной агитации». По мнению ее авторов, в период с 1949 по 1954 годы в ряды венгерского рабочего класса влилось 200 тысяч человек из сельского хозяйства, 75 тысяч из мелкой промышленности и 110 тысяч из нигде ранее не работавших. Многие из этих людей принадлежали к бывшим привилегированным классам и мелкой буржуазии, для которых мятеж стал шансом на возвращение их прежнего статуса210. Здесь уместно вспомнить выводы биографа Гитлера Иоахима Феста, который писал, что угроза пролетаризации в годы Великой депрессии подтолкнула немецкую мелкую буржуазию в ряды нацистов, ибо для буржуа участь рабочего — это нечто хуже смерти.

В последних числах октября советы в целом заимствовали большинство лозунгов мятежников: «Вывода советских войск из Венгрии, свободных выборов в Государственное собрание, некоторые — даже выхода Венгрии из Организации Варшавского договора и провозглашения нейтралитета страны, освобождение кардинала Миндсенти и всех других политических заключенных и, наряду с правом на забастовку, перестройки школьного воспитания на основе религиозной морали»211. Разумеется, в списке требований можно было увидеть даже социалистические или анархо-синди-калистские требования, вроде установления выборности дирекции предприятий и недопущение возврата капитализма, но серьезно относиться к ним не стоит. Память о реалиях капитализма еще была слишком крепка у большинства населения Венгрии, и призывы возврата собственности помещикам и капиталистам могли только отпугнуть людей. Стоит напомнить, что и в конце 1980-х годов российские «демократы» призывали не к капитализму неолиберального образца, который они намеревались строить, а к «шведскому социализму», «социализму с человеческим лицом и т. д.»

Вопреки утверждениям Энди Андерсона, ни до 4 октября, ни после ввода советских войск венгерские советы не планировали брать государственную власть. Как отмечает исследователь Тамаш Краус, после победы «революции» и выхода Красной армии советы хотели передать свои полномочия парламенту или, другими словами, сыграть роль немецких советов народных уполномоченных — послужить ступенькой на