Венгрия-1956: другой взгляд - Артем Кирпиченок

сталинской группировки.

Многие положения Льва Троцкого, изложенные в «Преданной революции», оказались пророческими. К ним можно отнести и тезис о неизбежности нападения нацистской Германии на СССР, и понимание того, что рано или поздно советская бюрократия захочет не только управлять собственностью, но и владеть ею, что повлечет за собой реставрацию капитализма. Любопытно, что в дальнейшем анализ Троцкого заимствовали и его оппоненты, маоисты, а затем и сталинисты. Правда они, естественно, возложили ответственность за предательство революции и перерождение советского общества на преемников Сталина, прежде всего на Никиту Хрущева.

Сформулировав стоящие перед СССР проблемы, Троцкий не мог не попытаться найти пути их решения и, будучи революционером, в завершающей главе своего труда призвал советский рабочий класс к новой революции.

«Советское население не может подняться на более высокую ступень культуры, не освободившись от унизительного подчинения касте узурпаторов. Чиновник ли съест рабочее государство, или же рабочий класс справится с чиновником? Так стоит сейчас вопрос, от решения которого зависит судьба СССР. Огромное большинство советских рабочих уже и сейчас враждебно бюрократии, крестьянские массы ненавидят ее здоровой плебейской ненавистью...

...Мирного выхода из кризиса нет. Ни один дьявол еще не обстригал добровольно своих когтей. Советская бюрократия не сдаст без боя своих позиций. Развитие явно ведет на путь революции. При энергичном натиске народных масс и неизбежном в этих условиях расслоении правительственного аппарата сопротивление властвующих может оказаться гораздо слабее, чем представляется ныне. Но на этот счет возможны только предположения. Во всяком случае снять бюрократию можно только революционной силой и, как всегда, с тем меньшими жертвами, чем смелее и решительнее будет наступление.

...Революция, которую бюрократия подготовляет против себя, не будет социальной, как Октябрьская революция 1917 года: дело не идет на этот раз об изменении экономических основ общества, о замене одних форм собственности другими. История знала и в прошлом не только социальные революции, которые заменяли феодальный режим буржуазным, но и политические, которые, не нарушая экономических основ общества, сметали старую правящую верхушку (1830 года и 1848 года во Франции, февраль 1917 года в России и пр.).

...Дело идет не о том, чтобы заменить одну правящую клику другой, а о том, чтобы изменить самые методы управления хозяйством и руководства культурой. Бюрократическое самовластье должно уступить место советской демократии»179.

Тезисы, изложенные в «Преданной революции», оказали большое влияние на современников. Исаак Дойчер иронично писал, что «Преданная революция» стала «Библией современных троцкистских сект и ячеек, члены которых бубнили заученное еще долго после смерти Троцкого»180. Идеи, высказанные в книге, можно легко прочитать между строк в работах Джорджа Оруэлла, Джеймса Бернхэма, Артура Кестлера и других бывших левых, весьма своевременно разочаровавшихся в коммунизме в первые годы «Холодной войны».

Надо сказать, что на практике Лев Давыдович был куда менее поспешен в выводах, чем его последователи. Стоит напомнить, что до середины 1930-х годов он призывал своих последователей не порывать с ВКП(б) и пытаться строить оппозицию внутри самой правящей партии. По мнению Троцкого, преждевременная социальная революция в СССР могла привести к катастрофе и реставрации старого режима: «...Рабочие боялись, что, опрокинув бюрократию, они расчистят поле для капиталистической реставрации. Взаимоотношение между государством и классом гораздо сложнее, чем представляется вульгарным “демократам”. Без планового хозяйства Советский Союз был бы отброшен на десятки лет назад. В этом смысле бюрократия продолжает выполнять необходимую функцию. Но она выполняет ее так, что подготовляет взрыв всей системы, который может полностью смести результаты революции. Рабочие — реалисты. Нисколько не обманывая себя насчет правящей касты, по крайней мере, ближайших к ним низших ее ярусов, они видят в ней пока что сторожа некоторой части своих собственных завоеваний»181.

Чтобы избежать этого, Троцкий возлагал надежды на европейский пролетариат. По его мнению, социалистические революции в развитых странах Западной Европы и Америки должны были стать стимулом для антибюрократической революции в СССР и помочь избежать вме-шательства империализма: «...Если же, несмотря на объединенный саботаж реформистских и “коммунистических” вождей, пролетариат Западной Европы проложит себе дорогу к власти, откроется новая глава и в истории СССР. Первая же победа революции в Европе пройдет электризующим током через советские массы, выправит их, поднимет дух независимости, пробудит традиции 1905 и 1917 годов, подорвет позиции бонапартистской бюрократии...»182.

Как видно, один из отцов-основателей советского государства подходил к идее революционного переустройства советского общества с большой осторожностью, чего нельзя сказать о его последователях, которые в стуке своего сердца слышали стук копыт приближающегося красного коня.

«Десять дней, которые потрясли мир»: венгерский вариант

В конце 1956 года, по словам Эрика Хобсбаума, «британский рабочий класс и его партийный авангард находились в состоянии перманентного нервного срыва, близкого к тотальной истерике»183. Данный тезис историка, вероятно, можно отнести и к коммунистическим партиям других стран Запада.

Доклад Никиты Хрущева на XX съезде КПСС о преступлениях сталинской эпохи оказал шокирующее воздействие на партийное руководство. Британские спецслужбы записали монолог генсека британской компартии Гарри Поллита, в котором «Поллит матерно ругает Хрущёва за то, что тот опубликовал “московский доклад”, не дав никому подготовиться. Поллит сам съездил на XX съезд — и удивлялся, почему никто его не предупредил о том, какая бомба взорвется в зале»184. Вся партийная работа была парализована, а активистам приходилось отвечать на бесконечные вопросы о Большом терроре. Авторитет Москвы был подорван, а в поисках информации даже партийные функционеры часто обращались к буржуазной прессе.

Большое впечатление на коммунистов