A под ним я голая - Евгения Доброва

Надо эту лавочку прикрывать.

И я ее прикрыла. Последнее sorry я сказала сама, по телефону – с глазу на глаз у меня вряд ли хватило бы мужества.

Валя сидел у себя дома в ванне, пил джин-тоник и с тоски обзванивал знакомых; пока очередь в его записной книжке продвигалась к странице, где была я, ко мне пришел в гости Мишутка с коробкой клубничного зефира и бабаевской шоколадкой, и мы собирались пить чай. Нет, нет и нет. Никогда. Ни за что. Не хочу, твердо, пожалуй, даже слишком твердо сказала я Вале. Я была кратка, как надпись на камне. – Я сейчас телефон утоплю-у… Я слышу плеск воды на том конце провода, потом гудки. Может, все-таки чайник поставим, игнорируя мое смятенное состояние, самым будничным тоном предлагает Мишутка. И, пока я набираю воды, поясняет: – Ты ничего не поняла. Он тебя пугал. Вода, телефон, провод… – И, видя мои расширяющиеся зрачки: – Да ничего с ним не случится. Подумаешь, тридцать вольт постоянного тока… Ты что, физику в школе не учила?

От долгого глядения в одну точку начинает кружиться голова. Иногда сидеть просто невыносимо, но я стараюсь не обращать на это внимания, я стараюсь быть невесомой, я хочу раствориться в дрожании света, мерцании огней и блеске близкой воды. Как я вообще попала на этот окутанный драпировками трон, вознесенный на высоту птиц и рубинов, кренящийся над Москвой и готовый рассыпаться от малейшего неосторожного движения? Лет восемь назад, в нищей студенческой жизни, я позировала за деньги. Потом перестала, с первой приличной получкой. И тогда Кустовы позвонили и попросили: нужна модель, выручайте. Несколько сеансов. И я сказала: хорошо. Зачем-то сказала.

Меня всегда манил Дом на Котельниках, каменный исполин, омываемый холодными мутными водами Яузы и Москвы, вероятно, из-за кинотеатра «Иллюзион»: там показывали Бунюэля, Феллини и Курасаву. И вот он меня заманил.

Я приду сюда еще и еще, я буду ходить вплоть до лета, по средам и пятницам, четыре часа с пятнадцатиминутными перерывами, до головокружения смотреть на фары проезжающих машин, падать в голодные обмороки от запаха мясного бульона, чувствовать мокрый собачий нос под онемевшей коленкой и возносить хвалу богам за этот бесценный подарок – позволение молча, часами смотреть, как солнце садится за горизонт.

Примечания

1

Св. Тереза Малая (св. Тереза из Лизье, 1873–1897) – католическая святая, кармелитская монахиня, автор книги «История одной души». – Примеч. ред.

2

Суть предания в следующем. Давным-давно однабедная крестьянка слишком долго ждала мужа со стройки Великой китайской стены, и мясо, которое она ему приготовила, испортилось.

Но поскольку никакой другой еды не было, вернувшись, мужчина получил именно его, съел и вынес вердикт: «Ничего вкуснее не пробовал!» Блюдо хуэйгоджоу, или мясо, дважды побывавшее в котле, тут же включили в рацион и продолжают готовить по сей день. Это произошло во времена династии Цинь, в 214 году до нашей эры.

3

Похоже, Лера издевается над менеджером издательства. Цикл рассказов-эссе Валерии Нарбиковой «Девочка показывает» действительно был опубликован в журнале «Знамя» в номере третьем за 1998 год. Произведение начиналось со строчки: «Они все время ломались, эти часы». Ср. с началом повести «А под ним я голая».

4

Бал по случаю смерти. Непонятно, что заставило автора употребить столь мрачный образ при описании в общем-то приятного времяпрепровождения.

5

Einsturzende Neubauten, («Разрушающиеся новостройки»). Лера не выдумывает, есть такая группа. Немецкая. Родоначальники индастриала.

6

Такого Пушкин сказать не мог. Лера так и не поняла, ошибся Слава или специально тогда наврал.