Орудия войны - Яна Каляева

class="p1">Собрав воедино весь свой дар, Вера каждому из сотни на миг заглядывала в душу. Разумеется, глубокой сонастройки так было не достичь, но чтоб уловить преобладающее в настоящий момент чувство, ее и не требуется. Скука… раздражение… безразличие… печаль… страх… злоба… сожаление.

Тех, кто проявлял хотя бы какую-то восприимчивость к покаянной молитве, Вера вносила в список, отмечая ряд и номер. В глубине души она не была уверена, считывает она чувства других людей на самом деле или лишь внушает себе это. За последние месяцы она достаточно повидала тех, кто провозглашал себя гипнотизерами, однако никакой даже самой простой проверки их методы не выдерживали. Но практика показала, что почти все воспитанники, которых отбирала Вера, проходят испытательный срок, в то время как среди выбранных другими сотрудниками, даже профессиональными педагогами, отсеиваются в первый месяц от четверти до трети.

Уже на середине второго ряда Вера ощутила тошноту и головокружение. Перед глазами возникло цветное марево. Такой интенсивный гипноз давался ей непросто. Кажется, кровь носом сейчас пойдет… нет, обошлось на этот раз.

Когда покаянный чин окончился, Вера показала тех, кого отметила. Охранники развели агнцев и козлищ по разным помещениям. К изумлению Веры, наглый беззубый мальчик попал в число избранных. В нем она увидела нечто вроде сияния. Возможно, у него был слабый и неразвитый месмерический дар.

— Насчет этого, который агитацию тут разводил, вы уверены, Вера Александровна? — спросил начальник лагеря. — Он в свои шестнадцать лет уже командовал полком. Народу положили — страсть…

— Тем не менее он способен покаяться. Как знать, может, вырастет и станет вспоминать о своей ужасной юности с содроганием. Мол, снились люди, убитые мной в детстве.

— Скажите, а что с ними будет после этого… воспитания? — осторожно спросил начальник лагеря. — Они не превратятся в… не вполне людей?

Вера внимательно глянула на седоусого капитана. Он понимал, что этот вопрос может рассердить ее, но все равно спросил. Он искренне переживал за судьбу своих подопечных. Надо будет поставить вопрос о его производстве в следующий чин.

— Нет, что вы, — мягко ответила Вера. — Для воспитания трудных подростков разработана особая методика. Совсем не такая суровая, как для закоренелых преступников. Они будут знать грамоту и счет. После выпуска смогут работать даже со средней сложности механизмами, либо в строительстве и тому подобном. Им не возбраняется вступать в брак — после двух войн и такие женихи будут нарасхват. Они будут чуть спокойнее и медлительнее, чем люди в среднем. Академиками или, допустим, писателями им уже не бывать. Но все лучше, чем лечь в сырую землю.

Отъехав от лагеря пару верст, Вера остановила автомобиль на обочине. Вонь сюда уже не долетала. Стройные сосны уходили в ясное небо, как колонны. Пахло смолой и немного тиной от реки. Будто совсем рядом и не заперты на крохотном пятачке почти шесть тысяч человек, половина которых едва ли переживет зиму. В России сейчас тридцать семь таких лагерей, и строятся новые.

Глубоко дыша, Вера переждала приступ головокружения. Достала сахар, который возила с собой на такие случаи, и медленно съела два куска. Сахар вреден для зубов и для фигуры, но после перенапряжения только он и помогает.

Планы по массовому применению месмерических техник, которые она строила полгода назад, казались теперь донельзя наивными. Гипнотизеров, чьи методы выдерживали хоть какую-то проверку практикой, оказалось очень мало, причем почти все они были служителями Церкви. Церковь оказывала ОГП содействие, но в строго определенных рамках, весьма консервативных. Вера же мечтала о работе с людьми столь же дерзкими и открытыми новому, сколь и одаренными. По иронии судьбы единственный такой человек, которого она повстречала, оказался ей врагом. Та бойкая евреечка… Саша. И ведь были тогда все шансы склонить ее к сотрудничеству! Сперва в том, что не противоречило ее принципам, но после она бы поняла, что и все остальное тоже необходимо, потому что нет другого пути. Требовались только терпение и время. Надо же было Андрею все испортить, он надавил на нее, вынудил пойти на принцип. Как знать, если б он тогда не поспешил, возможно, сейчас Вера не была бы вынуждена делать всю эту работу в одиночестве на пределе своих сил.

Кровь все же пошла носом, пришлось выжидать, пока кровотечение закончится. В такие минуты Вера слегка жалела, что отказалась от услуг шофера. Но помимо того, что обычно ей просто нравилось водить автомобиль, у этого решения была еще одна причина: теперь Андрей не знал, куда она ездит. Брата она любила больше жизни, и все же его чрезмерная опека иногда утомляла. Потому — никаких больше шоферов, докладывающих о каждом ее шаге. Вера собралась с силами и вновь завела мотор.

Дома ее ждала стопка бумаг со службы, а еще надо было просмотреть счета и утвердить меню на неделю. Но Вера не могла переключиться на дела. Голова кружилась. Следовало поужинать, раз уж обед она пропустила, но при мысли о еде накатывала тошнота. Казалось, лагерная вонь пропитала ее насквозь. Вера приказала Юляше наполнить ванну.

Когда Вера уже начала раздеваться, Юляша постучала в дверь ванной комнаты.

— Простите, Вера Александровна, там господин Михайлов пришедши к вам. Ждет-с в малой гостиной.

— Ко мне? — удивилась Вера. — Ты не перепутала, Юляша? Он, верно, к Андрею Евгеньевичу.

— Нет, так прямо и сказал-с, к барыне, мол. Ответить ему, что вы купаетесь?

Юляша была из первого выпуска приюта, Вера привезла ее из Рязани. Старательная и честная, Юляша все же плохо понимала принятые в светском обществе нормы.

— Я же говорила тебе: никогда никому не рассказывать о нашей частной жизни, — раздраженно сказала Вера. — Никаких подробностей. Господин или госпожа Щербатовы заняты, на этом все.

— Так и сказать?

Горячая ванна с пышной пеной… обидно, конечно. Но ведь после разговора с Михайловым захочется снова принять ванну.

Вера смочила запястья туалетной водой с ароматом сирени. Не самый изысканный запах, но для Михайлова сойдет.

— Скажи, я спущусь к нему через пять минут.

***

— Вера Александровна, — Михайлов поднялся с оттоманки, поцеловал ей руку. — Прошу меня извинить, что я без предупреждения… я ненадолго, право же.

— Вы ведь по делу, — сказала Вера, жестом отсылая Юляшу. — Давайте без пустых любезностей.

— Вы, как всегда, зрите в корень, Вера Александровна. В конце недели правительство будет рассматривать законопроект о реформе МВД. Департамент ОГП может быть выведен из структуры МВД и