Стена моего путешествия - Даниил Салва

Он подошёл к остановке. Посмотрел на расписание: до прихода автобуса оставалось несколько минут. По соседству с расписани- ем находилась доска объявлений. Он разыскал русскую колонку:

"Милые, чистоплотные котята.

Возьмите одного на счастье".

"Куплю значки по теме Олимпийских игр.

Возможен обмен".

"Куплю набор открыток и книжку "Львовский

Оперный Театр".

(Вечером, Лена)".

Какой-то хохмач написал тушью внизу: "Добрый вечер, Лена. Коля".

Тематика выдерживалась и далее:

"Продаётся большая коллекция значков:

Ленин, авиация, космос, города Прибалтики".

208

"Патефон, колготки - недорого".

"Куплю любой недорогой предмет мебели и

плиту с духовкой, желательно, в районе

библиотеки для слепых".

"Картины маслом - дёшево".

Уже должен подойти автобус.

"Меняю новую книгу А. Рыбакова "Тяжёлый песок"

на его же роман "Дети Арбата".

Один на остановке. Прыгающие по асфальту огни вдалеке...

"Обменяю или продам "атмор" для ванной.

(На швейную машину).

А вот и желанный автобус. Интересно, что такое "атмор"? Надо было на своей машине ехать всё-таки. Ну да ладно. Настроение само по себе стало улучшаться. Приду, приму горячий душ... или нет, лучше в спорткомплекс, в сауну. Идея. Потом домой. Сог- рею себе пиццу в печке. Позвоню кому-нибудь; вечер ещё молод. Ночная прохлада нежно гладит щёки.

209

15

Джек мотнул головой и проснулся.

Задремал прямо за столом.

Бросил взгляд на часы: половина шестого. Большая шестиком- натная Захаро-Викторова квартира заглатывала любую компа- нию. На противоположном конце стола о чём-то вполголоса бе- седовали Виноградов с Капитоном. Рядышком, прямо на стуле, кемарил охальный Рыж. Из смежной с гостиной комнаты доносился гитарный звон. О, вот старый алкаш Капулянский затянул свою любимую.

Что-то это голова. Содовой воды...

Так уже лучше.

Сзади кто-то положил руку на плечо.

- Джек, приятно было познакомиться. Через Виктора состыку- емся, - и уже дальше. - Пока, народ.

- Салют, - он махнул рукой.

Тяжело перебирая ногами, дошёл до ванной комнаты, но там оказалось заперто: кто-то решил принять ванну в столь ранний час.

(Захар выключил свет в своей комнате, забрался на подокон- ник, прислонил голову к окну, задёрнул занавеску.)

Предположив, что в ванне сейчас почти наверняка Слава с Ла- рисой, Ранинг мысленно пожелал им удачи и отправился умы- ваться на кухню. Вода помогла, но ненадолго. Да впрочем, на многое он и не рассчитывал.

Обратно через салон.

Капитон на миг оторвался от разговора:

- Хлопнешь с нами, Ранинг?

Да.

- Так вот... - продолжал Виноградов.

Открыл дверь в одну из комнат. Четыре человека лениво распи- сывали пулю. Рядышком примостилась Розита. У них когда-то были общие друзья. Уже несколько лет не виделись, а всё в прекрасной форме. Макс её случайно встретил и пригласил в честную.

- С добрым утром, Джек, - улыбнулась она. Никто из игроков

210

на его появление не отреагировал.

- Тузов Вам, ребята, - хмельной Ранинг продолжал своё путе- шествие.

Добрёл до комнаты Захара. Присел на кровать. Плюхнулся на спину.

("В одиночестве побыть не дадут", - ворчливым тоном подумал Захар за занавеской.)

Джек не помнил, сколько прошло времени. Проснулся от ощу- щения тяжести на своём теле. Открыл глаза и увидел прямо над собой лицо Розиты.

- Это нескромно, - вяло улыбнулся он.

Она поцеловала его в губы. Затем прошептала:

- Только попробуй сказать, что ты не рад...

- Рад, - быстро ответил Ранинг. - Он втянул носом воздух. -Ты потрясающе пахнешь... Как я тебя раньше не разнюхал?!

Он прижал её к себе и перевернулся вместе с ней.

("Только этого мне сейчас не хватало", - подумал Захар и нахмурился.)

- Раньше ты был очень занят Владой, - сказала Розита, - и ты знаешь, Ранинг, я всегда ревновала. Но, прости, не тебя, Джек... Её!.. Завидовала ей во всём, если хочешь, но это будет не точно. Ревновала!

Джек нахмурился. Одному Богу было ведомо, как ему тяжело давалось каждое движение.

- И мне важно, Джек, - продолжала она, - чтобы ты это знал: я хочу этого не из-за тебя. Из-за неё! - Она потянулась к нему.

("Руки не подам ему, если... - успел подумать Захар. - Ренегат! Самец!")

Но Джек не подвёл Захара. С усилием двигая языком, он прого- ворил:

- Розиточка, знакома ли тебе поговорка, в коей два главных действующих лица - Бог да порог?!

211

16

Телефонный звонок. Труженик.

Джек ответил:

- Слушаю.

Из трубки вылетело четверостишье:

- На беду, ни с кем не встретишься!

"Полно петь... Эй, молодец!

Что отстал?.. В кого ты метишься?

Что ты делаешь, подлец!"

Раздался смех Ростика.

Ростик. Его невозможно не узнать. Вдруг появился. Говорили, он нашёл потрясающую девочку. Хормейстера. Не представляю, как она с ним живёт. Он же чистый хрон. Никогда не понимает, что происходит вокруг; либо на всё абсолютно наплевать, либо просто вжился в эту маску. Но поторчать любит, что да, то да. Это же он ещё в Союзе, в здании Педагогического Института развесил объявления о квалификационном отборе на конкурс красоты. Девушкам предлагалось принести с собой купальники. В самом конце самодельной афиши указывался, разумеется, номер его комнаты в общежитии.

Вместо кроватей, которые предусмотрительно вынесли в соседние апартаменты, поперёк комнаты стоял длинный стол главного жюри. Во главе стола, моргая выпученными глазами, всеми своими метр шестьдесят два восседал Ростик. По обе стороны от себя он поместил соседа по комнате и жильца тех самых апартаментов, куда были свалены отсутствующие по описи кровати. Перед каждым членом жюри стоял стакан и трёхлитровый баллон пива. В углу комнаты повесили шторку, где девочкам предлагалось переодеваться. Социалистическое стриптиз-шоу. Ростик гений.

Жаль, но кончилось всё печально. Случайно пришедший в не- урочное время ухажёр одной из участниц элитного конкурса - он, к несчастью, оказался намного рослее главного члена жюри - ворвался в комнату и узрел простой мужицкий трюк. Он припод

212

нял Ростика над землёй и, глядя в честные глаза навыкате, мед- ленно проговорил: "Посчитаю до трёх, и ты меня, е--рь гнойный, запомнишь". При этом он добавил про половые отношения между собой и некоторыми Ростика родственниками. Ростик не роптал; он мужественно ждал своей участи. Сразу после обви- нительной речи богатырь гаркнул "Три!" и со всей дуры влепил любителю пива и прекрасного аккурат между глаз, на чём, соб- ственно, конкурс и закончился.

- Рад тебя слышать, Ростик.

Да, конечно, о нём же гуляла легенда, как Ростик подговорил сильного студента-программиста, и вместе с ним пролез ночью в кабинет заместителя ректора института по научной части - товарища Клячева; последний славился своей ненавистью к студентам. Про него даже ходил старый студенческий анекдот:

Сидит студент на институтской лестнице и плачет.

К нему подходит сокурсник и спрашивает, мол, чего,

братан, слёзы льём?

- Клячев умер, - говорит студент.

Второй удивился:

- Так радоваться надо. Чего же ты плачешь?

- А я не видел, как он умер.

Пока талантливый программист корпел над компьютером зама, Ростик специальным строительным материалом заткнул слив унитаза в личном туалете товарища Клячева. Затем сходил в ближайшую студенческую уборную и краской на стене вывел:

Привет тебе, о Кляча, равный среди равных!

Утром следующего дня попавший в студенческий опал замес- титель привычным уверенным движением включил свой компью- тер. Но вместо обычной вставки с набором программ, на него на двух яйцах, словно Царь-пушка, надвигался увеличивающийся в размерах фаллос с человеческим лицом. И когда венец мужской славы дошёл до невообразимых размеров, картина неожиданно замерла и появилась надпись:

213

Студенческий. Коллективный.

Количество: одна штука.

И внизу постскриптум:

Найдёшь ты утешение в гальюне.

Любил посмеяться. В периоды, когда не страдал меланхолией. Был отрешён буквально от всего. Неделями мог лежать, уставив- шись в одну точку, король сплина. Не отрываясь, читал своего любимого Гиляровского. "Москва и москвичи". Закончив, начи- нал сначала. Понять его невозможно.

- Как дела, Ранинг?

И не дав Джеку вставить слово, выдал массу информации:

- Старик, мне стало скучно; я разбежался со своей капельмей- стершей; может, соберёшь у меня народ? Ставлю... Разумно? - и добавил своё знаменитое: - А то я ничего понять не могу.

Вот-вот. Он всегда пользовался этим набором слов. В любом разговоре. Разумно, бесспорно, безусловно, несомненно, одноз- начно... Современная Элла. Ничего не меняется.

- На халяву, как известно, и шпатель просвистит, - пошутил Джек.

- Ты прав, Ранинг, прав, сучье вымя. Безоговорочно... А что вообще? Что происходит? Я что-то понять ничего не могу.

- А тебе не наплевать? - улыбнулся Джек.