Ночные тени - Александр Валерьевич Горский

следователя.

– Молодец, красавица! – одобрил ее действия Панин, после того как девушка уже подписала протокол допроса. – Родителям привет передавай.

– Они внизу ждут, – уставившись в пол, отозвалась Айлин. – Папа хотел со мной подняться, но его не пустили.

Она бросила на Крылову взгляд полный упрека.

– Ну а что ты хочешь, – Гена успел ответить быстрее, чем это сделала Виктория. – Тебе уже шестнадцать исполнилось. Некоторые вещи можно делать без папы. Пойдем, я тебя до лифта провожу. А то еще заплутаешь здесь, родители волноваться будут.

– Главное, помни, что ей еще нет восемнадцати, – шепотом посоветовал Малютин, в ответ на что Распашной лишь снисходительно улыбнулся.

Когда дверь за ним и вышедшей первой из кабинета Айлин закрылась, Панин оторвался от подоконника, на котором просидел все время допроса и занял место у приставного стола.

– Ну что, – он повернулся к Крыловой, – по Барковцу надо принимать решение.

***

Устроившись на своем привычном месте неподалеку от детской площадки, Жора опустил со лба солнцезащитные очки и достал из кармана смартфон. Вообще-то с телефоном можно было не торопиться. Времени, судя по предыдущим дням наблюдения, у него еще прилично. Полчаса, как минимум, а может быть, и больше. Но лучше все проверить заранее. Убедиться, что вспышка в камере отключена, а сам смартфон переведен в авиарежим. Что может быть хуже, когда поступивший не вовремя звонок от решившего поболтать Фишмана срывает тебе запись. Он ведь, в конце концов, не видеоблог записывает. Серьезным делом занят.

Убедившись, что все параметры настроены верно, Жора установил смартфон в специальную навесную ячейку в подлокотнике. Теперь ему останется лишь дважды коснуться пальцем экрана и начнется запись. Конечно, как только с этим делом будет покончено, он сразу же обзаведется чем-то более серьезным, с хорошей оптикой, так чтобы к качеству съемки не могло возникнуть вопросов. Ни у кого. В принципе, оптику можно купить и сейчас, даже сегодня. Но стоит ли торопиться? Все же будет лучше, если он докажет и себе, и всем остальным, что способен добиваться результата, имея лишь то немногое, что находится в его распоряжении. Хотя, нет. Не так. Самому себе доказывать ничего не надо. В себе он и так уверен.

***

Обыск в квартире Барковца ничего не дал. Ни окровавленной одежды, ни возможного орудия преступления. На всякий случай изъяли пару кухонных ножей с длинными лезвиями, но шансов на то, что один из них применялся при убийстве Апраксина, фактически не было. Это прекрасно понимали и оперативники, и сама Крылова.

– Это все из-за той драки? – сидевший на принесенном в комнату кухонном стуле Барковец оторвался от созерцания ворковавших за окном голубей и повернулся к Виктории. – Вы поймите, я про нее уже забыл давно.

– Ну как же забыл, когда сам про нее говорить начал, – буркнул, выбираясь из платяного шкафа Гена, – видать, не так плохо у тебя с памятью.

– Да вы поймите, – Барковец, очевидно, полагая, что единственная женщина в помещении окажется более чувствительна к его аргументам, смотрел только на Викторию, – повода для конфликта уже нет. Мы ведь тогда из-за Дашки сцепились, она у нас в кофейне официанткой работала.

– Она и сейчас работает, – Распашной ехидно улыбнулся, – никуда не делась.

– Не в этом дело. Главное то, что тогда мы оба думали, будто у нас есть какие-то шансы. А теперь делить нечего. Дашка вообще с левым мужиком встречается. Уже в возрасте.

– В возрасте, это, по-твоему, сколько? – заинтересовался Гена.

– Точно не скажу, но лет тридцать пять ему точно есть. Не знаю, зачем ей такой нужен.

– Слышишь, Денис, ты у нас уже в возрасте, – крикнул Распашной, поворачивая голову к выбирающемуся из-за отодвинутого дивана Малютину.

– Я в возрасте расцвета, – демонстративно расправив плечи, отозвался майор, – причем в начальной его стадии.

– Угу. Это значит, у тебя бутон только раскрывается, – ухмыльнулся Гена, – страшно представить, в каком месте.

– Я тебе позже продемонстрирую, – в тон ему отозвался Малютин, – если захочешь.

– Да сколько можно! – не вытерпела Крылова. – Скажите, Распашной, так бывает, чтобы этот ваш нераскрывшийся еще бутон не вываливался откуда ни попадя?

– Это намек на мою гипертрофированную сексуальность? – казалось, что Гену нисколько не смутил выпад Виктории.

– Это не намек. Это совсем не намек, – процедила Крылова. – Мне нужно, чтобы вы эту свою гипертрофированную, выпирающую во все стороны сексуальность сжали в кулак и засунули куда подальше.

– В кулак и засунуть, – оперативник вздохнул, всем видом демонстрируя разочарованность от услышанного. – Надеюсь, это было образное выражение? Можете не отвечать, – поспешно вскинул он руку, – пойду на кухню, водички попью. Заодно проверю, как там Григорич, вдруг у него там уже лепестки опадают.

***

Белоснежный Лексус подъехал к подъезду на двадцать минут позже, чем рассчитывал Мясоедов. Во всем остальном его ожидания оправдались. Два человека. Четыре тяжелые сумки. Все, как обычно. Точно так же, как было неделю назад. И две. И четыре. И в феврале, когда он впервые обратил внимание на семейную пару, живущую в соседнем подъезде. Завтра, если ничего не изменится, а после столь длительного наблюдения Жора был уверен, что не изменится ничего, в гости к супругам придут трое. Не одновременно, каждый в свое, заранее назначенное время. Время это почти никогда не менялось, но все же изредка отклонения от графика случались. Иногда тот, кто обычно приезжал в первой половине дня, появлялся лишь после обеда. Иногда наоборот, человек, имевший обыкновение заявляться позже остальных, подъезжал к подъезду с самого утра. В любом случае, в течение дня появлялись все трое, и все трое непременно приезжали в разное время, никогда не пересекаясь друг с другом.

Завтра, если не случится ничего экстраординарного, эта троица тоже появится во дворе. Жора мечтательно улыбнулся. Если все пройдет по уже сложившемуся у него в голове плану, нечто экстраординарное для этих троих, а заодно для ожидающей гостей семейной пары все же случится. Взяв в руки смартфон, Жора несколько раз коснулся пальцами экрана. Когда из динамика послышался знакомый голос, Мясоедов, стараясь не выдать охватившего его вдруг волнения, негромко произнес:

– Фиш, ты мне нужен. Сейчас можешь подъехать?

***

Допрос Барковца оказался столь же безрезультатным, как и обыск, проведенный в его квартире. Подозреваемый, который пока официально допрашивался в статусе свидетеля, категорически не желал рассказывать ни следователю, ни сменившим Вику оперативникам, куда и зачем он выходил из дома в четверг вечером. Более того, с непоколебимым упорством он настаивал на том, что не выходил никуда вовсе, а провел весь вечер перед экраном телевизора.

– Послушайте, максимум, что я незаконного сделал, это скачал сериал бесплатно. Все. Можете