Притворись моим другом (СИ) - Палла Иоланта

Неправильно? Да.

— За городом, Влас, с веселой компанией, — Лёня притягивает к себе Кристину и улыбается во весь рот, — у тебя во дворе так-то. Ты же не против?

Все смотрят на меня, а я растерянно моргаю. Граф гавкает, приводя меня в чувство, и садится рядом с Майоровой, которая дергается, когда он утыкается носом в ее ладонь.

— Нет. Не против, — хриплю, а Фил свистит так, что уши закладывает.

— Лёня! — кривится Романова и бьет его по голове. — Зубы выбью!

— Не свисти, денег не будет, — подхватывает Серёга.

— Примета такая, — добавляет Соня, и пространство взрывается от хохота.

Не смеемся лишь мы с Евой. Смотрим друг на друга, даже когда вся компания скрывается за воротами. Она не спешит подходить, и я понимаю, что должен сделать это сам. Шагаю к ней, и сердце странно вибрирует.

— Привет, — произношу, останавливаясь ближе, чем нужно было.

— Привет, — говорит с полуулыбкой, — Лёнина идея, — показывает в сторону двора, но я от нее глаз не отрываю, — мы не могли его остановить.

Филатова вряд ли что-то в жизни остановит. Фонтан энергии и бешенного оптимизма. Всегда им был и будет.

— Я рад тебя видеть, — переступаю через себя, выдавливая эти слова.

Нисколько не лгу. Майорова всегда действовала на меня так. Пробивала броню одним взглядом. Только сейчас понимаю, что скучал по ней до болезненного спазма за ребрами.

— Правда?

— Да, — притягиваю ее к себе, сжимая так, словно она сопротивляется.

— Я тоже. Мне тебя очень не хватало.

Слова Евы ножом по сердцу. Кривлюсь, понимая, что я тот еще сказочный идиот. Граф гавкает и чуть не сбивает нас с ног, словно подтверждая мои мысли. Приходится отпустить Майорову и идти к друзьям, которые устроили настоящий шабаш во дворе под руководством, кто бы мог подумать, Аглаи Михалны.

Глава 44

Десять месяцев спустя

Руслан

— Я поступаю на журфак, — Романова оповещает всю нашу компанию и прикладывает губы к трубочке, через которую пьет молочный коктейль, — родители не против. Кажется, им вообще плевать, где я буду и кем.

— Мы не сомневались, что ты продолжишь совать нос в чужие дела, Крис, — усмехается Лёнька, вынуждая всех улыбнуться.

— Тебе обязательно портить мою речь? — кривится Кристина и прищуривается, испепеляя взглядом довольного Фила. — Сам-то не хочешь нам сказать, кем станешь.

— Клоуном, — произносит за Фила Серый, и помещает руки на спинку диванчика.

Смех разлетается по кафетерию, где мы собрались всей компанией. После пикника у бабули во дворе такие посиделки стали традицией. Мы сплотились. Даже, не особо дружелюбный Лазаренко, влился в этот круг и стал чаще улыбаться.

— Определенно, в этой сфере я бы блистал, — пропускает колкость в свою сторону Лёнька и почесывает затылок, — но у меня другие планы.

— Какие? — Соня поправляет очки и следит за каждым движением Фила.

Только слепой не заметил бы, что девчонка в него влюблена, а у Филатова похоже проблемы на обо глаза и уха. Игнорит ее по полной программе, отвечая нам.

— Сорян, братва. Пока сказать не могу.

— Сонь, — прижимаю к себе Еву и кладу ей подбородок на плечо, глубоко втягивая в легкие аромат волос, — а ты? Куда собралась?

— Филологический, — не удивляет своим выбором.

— Кто бы сомневался, — Серый хмыкает, — кажется, среди вас идеальных бюрократов, я единственный раздолбай.

— Зато трудоголик, — Романова отвешивает другу комплимент, а тот ей подмигивает, вызывая на щеках румянец.

Она чертовски права. Серый пропадает на работе. Хватается за любую. Не важно, что это будет, ремонт машины или груз, который нужно перетаскать. Если он видит цель, то препятствия его мало волнуют.

Мы сидим с друзьями еще некоторое время, а когда расходимся, у меня звонит телефон. Отец.

После смерти матери он решил продать квартиру, где жила наша семья. Я там не появлялся, да и он, судя по всему, тоже. Как бы я ни старался понять и принять то, что у него есть молодая девчонка, не мог. Свербело чувство обиды внутри. За маму. За то, что променял ее на другую, когда был очень нужен.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Покупатель требует ключи, — без предисловий оповещает, — жду тебя у себя через полчаса. Поторапливайся.

Гудки. Я даже сказать ничего не успеваю. Привычный разговор с отцом. Видимся мы нечасто. Я больше пропадаю у бабули или Серого. Один бываю крайне редко. Оказывается, одиночество не моя стезя. Да и зачем мне оставаться одному, когда есть Ева?

— Дядь Боря? — спрашивает она, и я киваю в ответ.

По какой причине она хорошо относится к папе, не знаю, да и не хочу знать. Я не имею права менять ее мнения. С чувством омерзения сажусь в такси и пялюсь в окно, пока мы движемся к дому предка. Нервы раскалены до предела, ведь желания сталкиваться с подстилкой отца у меня нет. Только выбора нет. Мне нужно забрать остатки вещей из комнаты. Тянул до последнего, даже когда пришли деньги на карту за продажу квартиры, пальцем не пошевелил. Будто это что-то могло изменить.

Около двери предсказуемо застываю, но Ева жмет на звонок, не оставляя мне выбора. Не проходит и минуты, как дверь распахивается, и я вижу ЕЁ. Смазливая брюнетка старше меня на три года. Омерзительно.

— О, привет! — искренне улыбается, а я кривлюсь.

— Привет, — вместо меня влезает Ева, — мы к…

— Дядь Борь! — кричит она, рассматривая меня. — Ваш сын пришёл, — бросает взгляд на Еву и добавляет, — с девушкой!

Она отходит, а я недоумеваю. Дядь Боря? Серьезно? Решили спектакль разыграть?

Отец выплывает из кабинета, когда мы входим внутрь. За ним идет еще один мужик чуть ниже ростом, седой, с колючими глазами.

— Спасибо, что присмотрел за моей занозой, — говорит неизвестный, поглядывая на брюнетку, — а ты будешь еще бунтовать, сядешь под замок.

— Ага, — она пожимает плечами и усмехается.

До моего несчастного мозга доходит информация, но он отвергает ее, как чужеродный предмет. Этого ведь не может быть? Они переговариваются о работе, после чего девушка и мужчина уходят. Виснет тишина, которую нарушает отец.

— Сейчас ключи тебе отдам, — он хлопает по карманам брюк, — проходите. В кабинете оставил, видимо.

Мы идем следом за ним. Сердце с каждым шагом грохочет. Ева замечает мое состояние и выходит вперед.

— Дядь Борь, я водички попью?

— Да, в холодильнике на кухне, — указывает в нужном направлении рукой, а я смотрю вслед Майоровой, пока она не скрывается за дверью, — вот, — связка ключей появляется перед моим носом, — от квартиры, мотоцикла и тачки.

К моему великому позору, предок забрал ключи от всех транспортных средств после того, как мама умерла. Не знаю, чего опасался, но отдать решился только сейчас.

— Почему? — он понимает мой вопрос и пожимает плечами.

— Сейчас ты готов.

Киваю. Внутри все сжимается. Разворачиваюсь, чтобы уйти, ведь меня вроде ничего больше здесь не держит, но все-так поворачиваюсь около двери.

— Кто эта девушка?

— Дочь друга детства, но я тебе уже говорил, когда ты разбил стекла Лексуса, и нет, она не была моей любовницей. Никогда.

— Тогда почему…?

— Я никогда никому ничего не доказываю, сын. Это удел слабаков. Ты не был готов воспринимать мои доводы. Я не посчитал нужным оправдываться в том, в чем не был виновен.

Не хватает слова — квиты. Очередной урок от Бориса Власова усвоен. Сглатываю ком в горле и хочу уйти.

— Руслан, — смотрю на отца, который приближается ко мне и неожиданно обнимает, похлопывая по спине. — Я тобой горжусь.

Сначала напрягаюсь, но хлопаю в ответ, чувствуя, что внутренности поменялись местами. Внутри настоящий хаос, но он не убивает, а наоборот окрыляет. Общения с отцом и чаепития не жду. Он ценит свое время и вряд ли бросит серьезное дело ради посиделок с сыном. Я его не виню в этом. Наверное, теперь по-настоящему принимаю его позицию, как и он мою.

— Куда теперь? — спрашивает Ева, когда мы входим из подъезда.