Заблудшие души. Старое поместье - Олег Михеев

* *

Тадеуш потратил около получаса, разбирая кирпичи и прочий мусор, перегородивший дорогу. Мысль о том, чтобы перепрыгивать завал с зажигательной смесью в руках, ему претила. Он вспомнил тот случай, когда Вильгельм сгорел живьем: крики боли, вопли ужаса и незабываемый танец живого факела. Это длилось недолго, но Тадеушу тогда показалось, что время остановилось. Профессор замер, погрузившись в воспоминания. Очнувшись, с удвоенной скоростью продолжил расчищать вход.

Оказавшись внутри, поставил лампу на уже знакомый столик. Разноцветное пламя переливалось и мерцало, отражаясь в пустых глазницах черепов, придавая им поистине дьявольский облик. Такие фокусы профессору были не в новинку. Он ещё раз осмотрел помещение: его внимание привлекло странное кресло с крайне высокими подлокотниками и кандалами на них. Кресло и пол под ним были покрыты давно засохшей кровью. На самом кресле лежали щипцы: Моравский точно знал для чего они предназначены. Исследовав комнату и не обнаружив больше ничего стоящего, Тадеуш вернулся к столику с черепами, взял в руки лампу и приблизился к колбе.

— Значит самое интересное, что здесь есть, это ты? — обратился он к существу, которое скрывалось где-то в глубинах мутной жижи. — Ты понимаешь человеческую речь?

Тишина послужила ему ответом.

— Значит, не хочешь разговаривать или не обладаешь такой способностью. Что же ты такое, — задумчиво протянул он. — Хотелось бы тебя изучить, да думается мне, твой сосуд не поместится в моей повозке. Да и неизвестно как ты отнесешься к долгой поездке. И как тебя оттуда извлечь, не убив, тоже вопрос… Подытожим: сейчас я сожгу всё, что есть в этой комнате. Вместе с твоим обиталищем. Но перед этим я хочу полюбоваться тобой, поэтому, — профессор достал револьвер из внутреннего кармана и взвел курок, — я разобью вдребезги твою колбу и увижу, что скрывается внутри. Итак, три, два, один…

Моравский не успел закончить счет: жидкость забурлила, и из её глубин к стеклу приникло существо. Оно напоминало собой двухгодовалого ребенка, чье тело было покрыто опухолями и метастазами. Черные зрачки кроваво-красных глаз были недетскими: они внимательно следили за движениями профессорами и выражали… Просьбу? Сожаление? Страх?

— Что ты такое?

Существо застыло, словно, пытаясь лучше понять, что ему говорят. Тадеуш сделал жест рукой, черные зрачки сменили положение и только.

— Что ж, к твоему несчастью, я должен выполнить обещание, данное моему другу. Наслаждайся последними мгновениями своего существования.

Тадеуш вышел, но вскоре вернулся с бутылками в руках. Методично расставил их во всех углах лаборатории. Последнюю поднес к колбе, показав ее существу.

— Знаешь что это?

Существо безмолвно наблюдало.

— Это конец. Мне кажется, ты всё понимаешь. Может быть, напоследок все-таки назовешь свое имя? Кто или что ты?

— Я твоя смерть, — раздался тихий шепот, идущий из ниоткуда и попадающий прямиком в слуховое отверстие. Моравский вздрогнул и чуть не выронил бутыль себе под ноги. Затем резко развернулся, поднял лампу над головой и осветил комнату — никого. А потом вздрогнул еще раз. В коридоре, рядом с лестницей парил белый силуэт, профессор узнал его.

— О черт, — выругался он, — кажется, я забыл о времени. Или это твоих рук дело, бесенок?

Аккуратно поставил бутыль у основания колбы и двинулся к выходу. Призрак завис под потолком, паря в ожидании. Но стоило Моравскому, только переступить порог, как дух издал яростный вопль, и бросился вперёд. Тадеуш выкинул руку с лампой вперед и как только лучи света попали на призрака, тот завизжал и растворился в воздухе. Добравшись до лестницы, поставил лампу на пол так, чтобы она освещала все вокруг, вынул револьвер, прищурился, прицелился и выстрелил. Бутыль рядом с колбой взорвалась, вызвав цепную реакцию: мощный взрыв потряс лабораторию и река пламени, вырвавшись наружу, понеслась на профессора. Он был к этому готов: схватив лампу, молниеносно рванул вниз по лестнице, увернувшись от огненного потока. Кинулся к двери и услышал скрежет, а потом щелчок дверного замка. Толкнул дверь, она не поддалась.

— Карпентер, что вы творите, черт вас побери! — заорал он и затарабанил кулаком в дверь, — откройте немедленно.

С другой стороны никто не ответил, но среди шума пламени, бушующего на втором этаже, профессор услышал шорох, доносящийся из гостиной. С револьвером в руке Тадеуш ворвался внутрь и… никого не увидел. Затем на мгновение, ему показалось, что лицо человека на картине исказила зловещая гримаса. Но лишь на мгновение. А затем, нечто черное и бесформенное, лишь отдаленно напоминающее человеческое существо, попыталось вырваться из картины, издавая смесь дьявольского воя и криков новорожденного ребенка. Профессор не выдержал и, размахнувшись, бросил в портрет лампу. Та разбилась, забрызгав все каплями горящего масла: картину охватил огонь, и призрак или демон, Тадеуш не был уверен, в том, что это, исчез в языках пламени.

Выскочив из гостиной, заметил, как посредине лестницы материализуется дух Анны. Не став дожидаться завершения этого действа, он натянул на голову свой жакет и бросился наружу через окно. Ударился о каменный пол террасы и зашипел от боли. Осколки болезненно врезались в руку, плечо и бок саднили, но сейчас у Моравского не было времени обращать на это внимания. Поднявшись, прихрамывая, поспешил к воротам особняка. За ними стоял Карпентер, держа лампу в руках и с ужасом, взирая на клубы дыма, которые валили из его дома. Мортимер, сидя на козлах, как всегда безучастно взирал на происходящее.

Задыхаясь от напряжения, сраженный очередным приступом кашля, профессор почти добрался до цели. Но тут случилось непредвиденное: ворота со скрипом двинулись навстречу друг другу и захлопнулись. Лежащая на земле цепь, ожила и словно змея обвила их, завязавшись невообразимым узлом.

— Дьявол! — Моравский вцепился в прутья и потряс их. — Ну что сидишь, обалдуй, — обратился он к Мортимеру, тащи лестницу и живее.

— Профессор, — прервал гневную тираду Карпентер и указал дрожащей рукой куда-то за его спину.

Дверь особняка распахнулась, и вместе с дымом и пламенем оттуда вырвался разъярённый дух Анны. Вытянув руки вперед и завывая, она неслась к Тадеушу. И её намерения не вызывали сомнений.

— Лампу, Карпентер, передайте мне лампу!

Тот послушно протянул ее Моравскому. Профессор поставил ее рядом, а сам вынул из кармана горсть соли и насыпал небольшой полукруг перед собой. Призрак как будто передумал: он остановился и, держась на безопасном расстоянии от света, парил, потрясая воздух дикими воплями.

— Лестницу, Мортимер, чего ты там мешкаешь, — нетерпеливо бросил профессор. — Ждешь, пока эта тварь доберется до меня? Вздумал избавиться от своего хозяина?

Слуга наконец-то снял с крыши повозки лестницу и с легкостью перекинул ее через ограду, чуть не задев Тадеуша. Тот выругался, упомянув недалекие умственные