На дальних рубежах 2 (СИ) - Incognito

религиозный уровень. Свой отрыв от "Зулу" Кора переживала до сих пор, много лет нося в душе кровоточащую рану. А теперь ей давали свою собственную группу первого уровня. Немыслимо. И немного странно, что группу формировали из молодых контрактников, пока не имевших офицерского звания. "Зулу" в свое время полностью состояла из офицеров, включая саму Кору. Хотя на самом деле, это не было обязательным условием, если подготовка была на должном уровне. Все зависело от задач группы.

Свалившееся на нее "счастье" вызвало слишком мощный поток противоречивых эмоций, вылившийся в шок. Другой на нее месте раздувался бы от гордости, ведь впереди ждал карьерный взлет, группа с первоклассным техническим и финансовым обеспечением и интереснейшие задания. Кора же понимала, что ее свободе конец. Теперь она хрен попадет домой. В лучшем случае ее отпустят на Сиволу, где находилась штаб-квартира Управления.

Она брела в сторону палатки, где отдыхала после учений ее команда. Теперь уже группа "Сьерра". Ребята тревожно уставились на инструктора. Кора поняла, что ее эмоции отражаются на ее лице и постаралась придать себе более радостный вид.

— Ну что, бойцы, поздравляю вас. Командование вами довольно, — объявила она, когда парни построились в идеальную шеренгу. — С этого дня вы входите в состав группы "Сьерра". Вашим командиром назначаюсь я.

Густой влажный воздух под пологом палатки уже казался наэлектризованным до предела. Парней просто распирало от радости, но на лицах не дрогнул ни один мускул.

— Завтра в шестнадцать ноль ноль мы вылетаем на Сиволу для дооформления документов и брифинга по нашему первому заданию. Пока что информация по нему отсутствует. Одно могу сказать: Галеано, с этого дня ты отращиваешь волосы, чтобы походить на гражданского.

— Да, мэм, — голос Рико звенел, как струна.

Кора кивнула и обвела тяжелым взглядом уже своих парней.

— Надеюсь, вы понимаете, что в первую очередь такое назначение — это ответственность. Одно непродуманное слово, один сомнительный поступок, и вы с позором вылетите не только из группы, но из вооруженных сил. Так что словом "Сьерра" рекомендую не разбрасываться!

Она выдержала паузу и добавила:

— Могу я рассчитывать, что вы будете помнить об этом сегодня вечером в увольнительной?

— Да, мэм! — прогремело в ответ.

— Тогда слушай мою команду. Деревню не жечь, баб не насиловать, мужиков не калечить. И если местные вас хоть на чем-то поймают, с группой можете прощаться сразу же. Все ясно?

— Да, мэм! — еще громче проорали уже едва сдерживающие довольные улыбки парни. Глаза у всех горели лихой радостью. И хотя последний приказ был отдан в шутливой форме, все прекрасно поняли, где проходят границы дозволенного.

Кора отпустила их, а сама отправилась в свою палатку, вопреки обыкновению ища убежища под ее покровом, а не под сенью деревьев. Открыв бутылку рома и достав планшет, Кора завалилась на койку и открыла почту. Письма с Айоки отзывались в сердце сладкой болью. Ей слали не только отчеты о делах фермы и нового экспериментального заказника на ее территории, но массу и фото и видео материалов. Кора листала фотографии с полями и новым поголовьем скота с таким же вниманием, что и отчеты своего старого управляющего. Картинки явно были сняты неумело, но старательно, и это трогало больше всего.

Внезапно накатило чувство горечи, будто она только что осознала, что ее грубо обманули. Мало того, что можно было помахать ручкой отпуску на Айоку и спокойной службе, но ее к тому же в одностороннем порядке повысили и приписали к новой группе. При других обстоятельствах любой другой человек лил бы слезы от счастья. У Коры же челюсти сжимались от досады. У нее больше не было карьерных амбиций, она всеми фибрами души стремилась к своему дому и мирилась с вынужденным возвращением на службу только из-за угроз Кейси. А ее будто нарочно все время уводили в сторону от Айоки. При погонах и на контракте все, что ей оставалось делать это брать под козырек и идти, куда послали, скрывая злость и досаду, а также параноидальное чувство, будто сама судьба решила не пускать ее домой.

Самый ужас был в том, что ей-таки навязали самый кошмарный для нее сценарий. Теперь она отвечала за восьмерых парней, которых надо было не только организовать для выполнения боевой задачи, но и вернуть домой. Она закрыла глаза и снова вернулась на Ладатис. Перед внутренним взором проплыли лица ее друзей, ее братьев-"зулусов". Кора открыла глаза, хорошенько приложилась к бутылке рома и откинулась назад, на тощую казенную подушку, вечно чуть сырую и попахивавшую плесенью, как и все, что хранилось не на открытом воздухе. Она лежала, глядя в матерчатый потолок своей палатки пустыми, устремленными куда-то вдаль глазами, а мысли блуждали где-то далеко: то по бескрайним полям, где пасся огромный красный бык, то по острым камням далеких гор.

***

На Сиволе в огромном комплексе Генштаба Разведуправления у каждой группы была своя секция. Здесь была общая комната с небольшой кухней, диванами, креслами, а также большим столом и техникой для брифингов, комната со шкафчиками для хранения личных вещей, раздевалка с душевой и арсенал. Доступ в такую секцию кроме обслуживающего персонала, следившего за зданием, был только у самих членов группы и командования. Здесь ребята могли не только спокойно обсудить рабочие вопросы, но отдохнуть, попить кофе, перекусить, перетряхнуть и взвесить снаряжение, выверяя все до грамма, разложить и подготовить оружие. Здесь даже имелся набор инструментов для подгонки снаряжения.

Бывало, что в таких "командных" апартаментах ребята даже жили, если в семье случался кризис и жены выгоняли из дома, начинался развод и нужно было "политическое убежище" или если просто некуда было податься между командировками. Начальство такое не приветствовало, но закрывало глаза, а сами ребята на такие случаи держали в родной секции надувные матрасы, спальники и запасные туалетные принадлежности. Кора знала, как часто командная секция становилась "домом вдали от дома" для бойцов, и с щемящей сердце ностальгией принимала власть над собственной командной штаб-квартирой.

На стене общей комнаты красовалась эмблема группы "Сьерра". В контуре, напоминавшем абрис диска циркулярной пилы был прорисован стилизованный силуэт горного хребта. Самый высокий пик находился в центре и в нем же был заключен силуэт меча, лежавшего острием к вершине. Под эмблемой был написан девиз: Nunquam retrorsum, semper ingrediendum