Канал - Владимир Дудченко

Впрочем, дальнобойные гаубицы Д-30 все же досаждали египтянам больше других артиллерийских систем, находившихся на вооружении армии обороны Израиля. Русские хабиры, особенно артиллеристы, услышав знакомый звук выстрела и зловещий шелест летящего 122-миллиметрового снаряда, бежали в укрытие, не забывая при этом с некоторой гордостью напомнить арабам, что работает Д-30, советская гаубица. Не хер, мол, было оставлять орудия евреям…

Во второй половине октября случилось то, о чем ранее с тревогой доносили советская военная разведка и египетская мухабарат: в небе появились первые самолеты Ф-4Е „Фантом“, поставленные Соединенными Штатами Израилю.

22 октября два „Фантома“ впервые показали себя в деле: нанесли мощный ракетно-бомбовый удар по позициям ПВО в городке Абу-Сувейр, к юго-западу от Исмаилии. Отразить налет самых современных истребителей-бомбардировщиков египтянам было практически нечем. Зенитки времен второй мировой войны лишь украшали небо белыми облачками разрывов — скорость самолетов „Фантом“ была необычайно высокой, попасть в них из пушек можно было лишь случайно.

Через несколько дней последовал второй удар „Фантомами“: был смешан с землей египетский радар на горе Атака в районе Суэца, радиолокационный „глаз“, просматривавший почти весь Синайский полуостров. ПВО Египта ослепла еще больше.

4 ноября израильтяне осуществили небывалую за всю войну акцию: два „Фантома“ беспрепятственно пролетели до Каира и на малой высоте преодолели звуковой барьер. Причем, не где-нибудь, а конкретно над Миншат Аль-Баккари, резиденцией египетского президента Насера. Грохот был ужасный, во всех окнах со звоном вылетали стекла, жители бежали в панике, давя друг друга, и не зная, куда спрятаться…

Гамаль Абдель Насер, президент ОАР и Герой Советского Союза (Золотую Звезду приколол ему лично Никита Хрущев), оказался обиженным до глубины души. Эта наглая „психическая“ атака „Фантомов“ явилась последним аргументом египетского военно-политического руководства, которое, разводя в бессилии руки, попросило генсека Леонида Брежнева оказать Египту экстренную военную помощь. Впрочем, переговоры на этот счет уже велись, просто гром американских „Фантомов“ над древними пирамидами не мог не ускорить этот процесс. И действительно несколько ускорил.

Однако все было не так уж просто. Присутствие в Египте советских военных советников и технических специалистов проблему не решало даже в случае их количественного увеличения. Речь шла уже о совсем другой помощи, помощи боевыми частями. Но, имелось слишком много контраргументов…

В Кремле ломали голову, как помочь Египту и не нарваться при этом на военную мощь Америки, стоящей за Израилем. В Вашингтоне обмозговывали ту же проблему с точностью до наоборот. Ведь ситуация при неудачном раскладе могла привести две сверхдержавы к ядерной войне. На грани которой мир уже был ровно семь лет назад во времена „Карибского кризиса“ у берегов Кубы.

В Средиземном море уже давно курсировали корабли 6-го американского флота, в полной боевой готовности была советская флотилия, усиленная атомными подводными крейсерами Северного флота. И не факт, что нынешний взрывоопасный „Суэцкий кризис“ мог закончиться мирно. В общем, и в Москве, и в Каире многие тогда не спали. В Тель-Авиве было пока все спокойно: Моссад занимался проверкой информации, полученной от Рамзеса…

* * *

— Ну, будем ее брать? — спросил Кузакин, раззадорившись от вида полуобнаженной девушки-стриптизерши, продолжавшей под музыку снимать с себя остатки одежды. — Ты посмотри, какая линия живота, переходящего в лобок! Саша, это же Бог знает, что такое!

Полещук уставился на стриптизершу, но ничего уж особенного не увидел: симпатичная рослая европейка, работающая в ночном клубе „Мэриленд“ на местную, обожающую голых белокурых бестий, мужскую публику. К тому же она соблюдала установленные правила эротического действа в мусульманском Египте: на сосках груди остались сверкающие звездочки, на причинном месте — маленький, тоже блестящий, треугольничек. Про себя, однако, подумал, что трахнуть такую девку он бы не отказался. Без последствий, разумеется, в плане последующей высылки из страны пребывания…

— Саша, ты ни хера не понимаешь в женщинах, — продолжал гнуть свое изголодавшийся без женщин Кузакин. — Не знаю, как ты, а я уже готов! — Он глотнул из стакана виски и вопросительно посмотрел на Полещука.

— Ты знаешь, старик, думаю, что наших денег на нее не хватит, — сказал Полещук, оценивая аппетитные ягодицы покидающей помост стриптизерши. — Это дорогая телка, Кузакин, нам не по карману. Глянь, сколько страждущих местных богатеев. — Он кивнул в сторону арабов в белоснежных галабиях и черных европейских тройках, только что кидавших на помост денежные купюры. — Нет, не потянем…

— А вдруг, Саня, — привстал Кузакин, не сводя глаз с уходившей девушки. — Вдруг нам обломится!

Таки почти обломилось. Через некоторое время девушка, уже одетая в очень короткую юбку-мини, появилась в зале. Кузакин оказался первым, призывно щелкнувшим пальцами, и девушка направилась к их столу.

— Саша, мы — югославы, — едва успел проинструктировать Полещука Кузакин. — Девица с улыбкой плюхнулась на стул и со словом „Хэллоу!“ на столе переводчиков появилась бутылка шампанского. Официант-араб мгновенно открыл ее, разлил по бокалам и исчез.

— Ну, господа, — сказала девица на хорошем английском, — выпьем за всех нас! Чин-Чин!

Выпили и закурили. Кузакин и Полещук представились специалистами из Югославии. Девушка сказала, что она из Канады и ее зовут Мэри.

— О Мэри, в „Мэриленде“ — это знаковое явление, — сказал Кузакин на английском языке. — Это наводит на определенные мысли. — Он многозначительно посмотрел на высокую грудь Мэри. — Шампанское, двое горячих югославов, вы, надеюсь, не против?

— А какая нормальная девушка может быть против? — улыбнулась стриптизерка. — Если к тому же у горячих югославов водятся деньги.

— А сколько надо? — спросил Кузакин.

Мэри назвала свою цену, которая показалась парням слишком высокой. Началась торговля. И надо же было такому случиться, что оба между собой, невольно, перешли на русскую мову. Мэри внимательно прислушалась, а затем сказала:

— Я не знаю, кто вы на самом деле. Но вы — точно не югославы, я там недавно была, они говорят не так… Это меня тревожит. Ладно, бойз, договаривайтесь между собой, а я пошла в туалет. — Мэри взяла свою сумочку, встала и, профессионально покачивая бедрами, пошла в сторону туалета.

Кузакин и Полещук ждали ее очень долго. Потом, когда им стало понятно, что девица за их столик не вернется никогда, переругались. Кузакин пенял на Полещука, что тот, мол, первым заговорил на русском, но Полещук считал наоборот. В конце концов, разъяренный Кузакин вылил остатки шампанского на стол, громко заявив на английском, что это вовсе не шампанское, а гадкая моча, кинул пять фунтов и пошел к выходу. Полещук направился за ним. В Насер-сити возвращались на такси. Оба молчали.