Сердце Волка (СИ) - Бурбовская Мария

— Ты Огненного Глаза так называешь? Странно, что ты раньше до этого не додумалась. Но следующего удара может и не быть. Много раз так случалось, что убийца не решался продолжать свое дело и сбегал.

— И ты об этом знаешь, — уточнила Лера. — Отлично.

— Я немного покопался в Интернете по этому поводу, ну, может, что-то полезное найду. Как видишь, пока без вестей, — в ответ пожал плечами Пашка.

Они свернули направо. Лера, как всегда, не удержалась и провела рукой по гладкой поверхности стены. Здесь можно было не бояться получить занозу — все было сделано аккуратно, и отшлифован каждый квадратный миллиметр.

— Ну, мы пришли, — они остановились у темной, прохладной двери. Лера вставила ключ в замок и повернула его там. — Располагайся.

Номер оказался очень даже уютным. Хоть и маленький, поскольку на хоромы денег разумеется, не было. Но стиль был искусно сохранен. Стены были из того же темного дерева, а из окна открывался вид на кутающийся в тумане лес. Занавески тяжелые, красные и мягкие. Кровать стояла в левом углу, ближайшем к окну, справа находился шкаф и проход в другую комнату. Там была ванная и туалет.

Лера поблагодарила Пашку, но когда тот уже собирался уйти, она окликнула его и попросила войти.

— Чертов рост, — выругался он, когда, заходя в номер, ударился головой о дверной проем. Пашка нагнулся и вошел. Вытянув руку, он с легкостью мог достать до потолка. — Вымахал, каланча. Давно надо было попросить кого-нибудь, чтоб через меня переступил.

Сама Лера была неожиданно низкой для себя. Сто пятьдесят три сантиметра— маловато. Это было уже на грани нормы, поэтому по сравнению с Пашкой она вечно чувствовала себя букашкой. Она тихо усмехнулась и вдруг заметила: тот исподлобья глянул на ее выражение лица, и заметив на нем улыбку, словно посветлел. Тут Лера поняла одну простую вещь: Пашка просто пытается поднять ей настроение. Опять. Его шутки были глупыми, не смешными и пустяковыми, но почему-то именно они действовали на Леру лучше всяких других слов. Ей вдруг захотелось отблагодарить его — даже сильнее, чем перед тем, как они нашли пекарню.

— Смотри, — она достала телефон, стараясь не подавать виду. Пальцы застучалипо клавиатуре, и скоро на экране появился экстренный выпуск новостей.

Еще с того момента, как Кристина пропала, Лера решила выставить напоминание о каждой новости в городе. Возле двери она почувствовала вибрацию и тихий звук — уведомление было получено.

— Прямо сейчас в центре Миткорда собрался большой парад людей, которые собираются уехать из Миткорда и призывают власти города сделать хоть что-то против убийцы, — заговорила ведущая без представления.

Лера и Пашка увидели, пожалуй, сотню протестующих против такой жизни. Они потрясали плакатами и скандировали:

— Скажите «нет» страху!

На плакатах были надписи: «Нам конец», «Он нас перебьет», «Бог бессилен» и другие.

— Мне вот что-то интересно, как они представляют себе борьбу с тем, о чем понятия не имеют, — пробормотал Пашка. — А еще у меня нехорошее предчувствие насчет этих отъездов.

— У меня тоже, — согласилась Лера. — Что-то здесь не так. И я уверена, на этот раз Волк очень даже при чем. Он не даст так просто взять и уйти… что-то наверняка подстроил. Но в чем смысл этого парада?.. Они просто кричат, но ничего не делают, чтобы покинуть город…

— Кстати, хотел тебе сказать… это ощущение… оно начинает как-то… будто пробуждаться к ночам. Мне трудно засыпать, — сказал Пашка. — И… я даже боюсьзасыпать. Потому что понимаю, что может что-то случиться, меня не будет рядом, и все такое… То есть днем я практически ничего не чувствую, но к вечеру… все мои инстинкты обостряются. Я начинаю видеть по-другому, ощущать мир по-другому. Словами это… не передать.

Лера тронула рукоятку ножа. От Пашки это едва заметное движение не ускользнуло.

— Думаешь, все это сделал я? — просто спросил он.

И Лера застыла. Он так легко догадался о ее чувствах и переживаниях, что аж дыхание перехватило.

— Прости. Но да, я так думаю, хоть это и невозможно, — произнесла она, осторожно подбирая слова.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— А утром, — продолжал Пашка. — Я понимаю, что что-то упустил. Как будто какая-то моя часть стерлась с лица Земли с частичкой памяти, но при этом я сам не пострадал. Какие-то образы в памяти, но ни один из них не выглядит четким. Один туман в голове.

Пальцы Леры готовы были сомкнуться на рукоятке, но что-то вдруг их удержало.

— Убей меня! А потом проверь, исчезнет ли Волк. Все просто. И если это был я, лучше сожги тело.

Лера опустила руку. Пашка коснулся рукоятки ножа и вытащил его из ножен. Немного покрутил перед лицом, потом вложил в руку Леры.

— Я не знаю, что мне делать с этим. Просто убей. И забудь.

— Что ты такое говоришь? Это же просто невозможно… ты рыжий, а Волк… ну, черный. И характерами вы отличаетесь совершенно. А как же история с осколком в руке? Ведь мы уже доказали… И у меня есть предположение, что ты сам не знаешь, кто ты такой.

— Это твое «ты рыжий» не железобетонно.

Пашка посмотрел в окно. Тучи на небе были такие же хмурые, как и он сам. Он не верил даже самому себе. Лера не сказала: «ты можешь сам себя убить», но поняла это достаточно поздно и очень обрадовалась. Инстинкт. Категорические нежелание потерять его завязало ей язык. Да оно и лучше…

— Одного я не могу понять… если я действительно Волк, что, если верить тебе, очень маловероятно, то почему до сих пор не убил тебя? — Пашка опустил голову.

— Потому что ты мой друг. А Волк — оборотень, который не справился с собственным телом. Твои ощущения — определенно что-то другое. Нечто, чего мы пока не понимаем.

— И теперь я чувствую себя монстром, — пробормотал Пашка. — Так ты собираешься меня убивать или как?

Он говорил абсолютно спокойно, в его голосе не было и тени сарказма.

— Нет, — твердо ответила Лера. — Мы будем выжидать. И я остановлю Волка… иди, потому что я боюсь… передумать. И не будь таким придурком, пожалуйста. Не хочу, чтобы я тебе поверила и совершила чудовищную ошибку.

Пашка словно расстроенно кивнул, затем вышел, аккуратно нагнувшись.

— Ой, прости! — с усмешкой съязвил Панов. — Какой я неуклюжий!

Толстые тяжелые книги посыпались из сумки девочки. Она тяжело вздохнула и опустилась на пол рядом с ними. Толпа безуспешно пыталась ее обойти. Мальчик молча наблюдал все это, стоя в углу лестничного пролета у окна.

«Я должен помочь ей»

— Верно.

— Но почему я медлю?

— Ты сомневаешься, правильно ли поступаешь.

— Но ведь это не должно мешать мне!

— Снова верно!

Мальчик медленно, лавируя между другими учениками, начал спуск с лестницы, на пути к девочке. Учебники и тетради ее были смешаны с библиотечными книгами.

Она в испуге шарахнулась от мальчика, когда мальчик осторожно поднял одну из ее книг. Затем еще одну. Та аккуратно складывала их в сумку, собирая с пола все новые. Казалось, они никогда не кончатся.

Кажется, однажды он уже видел ее — как раз-таки в школьной библиотеке. Ей доверяли даже самые старые книги, поскольку она была проверена многими годами чтения и всегда возвращала произведения в целости и сохранности, чиня переплеты и аккуратно вклеивая выпавшие страницы.

— Зря я это затеял.

— Нет.

— Почему это?

— Посмотри на нее! Она такая же, как мы! И ей тоже нужна помощь. Но у нее нет друга, как у тебя.

Девочка встала, повесила сумку на плечо и смущенно улыбнулась мальчику. Он оторопело ее разглядывал.

«Она… она… улыбнулась мне…»

Кто-то схватил мальчика за шиворот, да так, что тот едва не упал и поволок прочь. Девочка ахнула и попятилась.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Панов!

— Ты мне все веселье портишь! — прошипел он, отойдя от толпы на приличное расстояние.

— Но это неправильно!

— По-настоящему неправильно — перечить мне.

Из-за его спины вышел Луженко, какой-то толстяк, крепко сбитый пацан и щуплый мальчишка. Пятеро против одного.