Вишенка в паутине (СИ) - Дымова Марина "Кельпи-Marrikka"

— Нет… Ками-со, я не знаю, куда за ним идти, — покаянно признался Хьюмо.

— Ну, пойдем, покажу, — усмехнулась хозяйка, заканчивая с причёской. — К этому времени, скорее всего, уже общий стол накрыли. Сейчас перекусим по-быстрому и в путь.

Пока спускались по лестнице на первый этаж, Хьюмо ругал себя за идиотскую тугодумность и нерасторопность. Да, он не знал, где в гостевом доме выдают еду… Но ведь, если честно, вспомнил он про завтрак, только когда Ками-со спросила. И снисходительно засчитала топорную отмазку. А будь на её месте кто-то другой? Интересовал бы владельца топографический кретинизм раба? Не говоря уже о том, что лезть с порога с расспросами к загулявшемуся свободному гражданину, ой, как чревато…

— Чего притих-то? Чего опять? — бросила госпожа Мортир, обернувшись возле дверей столовой-ресторана.

— Думаю о том, что если буду так тупить, вы перестанете мне помогать.

— Боишься, что не отпущу? — подняв бровь, фыркнула переводчица. — Нет, малыш, я такими вещами не играю.

— А получится, Ками-со? — искать утешения у хозяйки-садистки явно было верхом идиотизма, но делать глупости, похоже, вошло в привычку.

— Это не только от меня зависит, — пожала плечами женщина. — Вот если выживем здесь… тогда и будет о чём говорить. А сейчас я хочу тёплый салат с саранчой и кружку парного молока, — толкнула она дверь и шагнула внутрь первой.

Просторная комната, выполняющая роль ресторана, была полна постояльцев. Они бродили возле длинного, заставленного едой стола поодиночке или небольшими компаниями. Основательно позавтракать успели, видимо, уже все, поэтому выискивали что-нибудь поярче и поинтереснее. Общались, смеялись, раскладывали на широких подоконниках цветные фишки, соревнуясь в какой-то местной игре…

Госпоже Мортир явно было не впервой сходу нырять в толпу неизвестных людей, тем более что подавляющее большинство приходилось на её коллег-переводчиков. А вот Хьюмо чувствовал себя, мягко говоря, не в своей тарелке.

— Пусть пялятся. Ищи то, что желудок примет и ешь. Скоро за нами машина придёт, — глядя на угощенье, а не на раба, бросила Ками-со, расторопно следуя собственному совету. — За экзотику сразу не хватайся, а то нам ещё два часа по ухабам без кондиционера трястись. Блевать неудобно, туалет только в лагере.

Парень кивнул и налег на тонкие, тянучие лепёшки, которые оказалось можно макать в сытные, сырные соусы и заедать знакомыми орехами.

Настроение улучшилось. Хьюмо даже собирался пораспрашивать хозяйку о маринованных фиолетовых яйцах, горкой сложенных в металлическом блюде и шоколадных комочках из которых торчали чьи-то усики, но рядом нарисовался жаждущий общения худощавый мужчина.

— Здравствуйте, уважаемая…

— Ками Мортир, — не отвлекаясь от поедания хрустящих насекомых, спокойно представилась женщина. — С кем имею честь?

— Димар Никти, — приосанившись, благородно кивнул постоялец. — Переводчик дарийского и эрзацкого языка. Я так понимаю, мы коллеги? Тоже ждете транспорт?

— Да, я в основном с эмирского перевожу, — хозяйка еле заметно уныло вздохнула, предчувствуя длинную, формальную беседу.

— Приятно встретить на краю земли соотечественницу со столь высокими моральными принципами! — одобрительно-высокопарно выдал господин Никти, поглаживая пальцами приколотый к дорожному костюму значок и ища глазами такую же метку у Ками. — Вы ведь тоже «воспитатель»?

— Нет, я переводчик, — чуть не подавившись крылатым белком, ещё раз представилась женщина.

— Ну что вы, уважаемая, я про вашего мальчика, — с легким раздражением поджал губы новый знакомый. — Смотрите, у меня тоже двое, поманил он пальцем близняшек, сидящих у окна. — Общество доверило мне опеку над этими милыми, оступившимися девушками. Я состою в фонде «Чудеса заботы». Слышали о таком?

— Это где волонтеры пользуют молоденьких впервые осужденных вместо того, чтобы отправить их на общественные работы?

Хьюмо с трудом удержал вежливое безразличие на лице, гася улыбку. Хозяйка вполне могла выражаться деликатней, но, видимо, бесить дядечку ей нравилось.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Мы не приемлем подобные выражения и не эксплуатируем подопечных, — с налетом обиды передернул плечами мужчина. — Мы воспитываем, наставляем и отпускаем в свободную жизнь. Разве вы не с нами?

— Нет, у меня смертник.

— А, — осекся Димар Никти, переваривая информацию и уже более цепко оглядывая невольника. — Он адекватный? Девочкам не опасно рядом с ним стоять?

— Ну, я ещё не знаю, что у вас за девочки, — усмехнулась госпожа Мортир, вытирая руки матерчатой салфеткой. — Может, для него самого и опасно…

— Тира и Мэй очень прилежные воспитанницы, — терпеливо продолжая миссионерскую деятельность, вступился переводчик. — Мы прошли с ними основы духовного совершенствования, этикет стран мира, углубленный курс литературы и теперь практикуемся в языках…

— Какие умнички, — в упор глядя на двух рыженьких рабынь, разодетых как куклы в магазине для трёхлеток, похвалила Ками-со. — А мы, с вашего позволения, потом похвастаемся. Транспорт пришёл.

Лагерь

Транспорт оказался стареньким автобусом с деревянными сидениями, который неспешно полз под палящим солнцем по каменистой дороге. Но нужно было радоваться и этому, потому как местные жители предпочитали передвигаться в повозках с навесом, запряжённых живой тягловой силой. А та рухлядь, в которой они сейчас ехали, принадлежала гостинице и использовалась исключительно под иностранные группы. Плюс в долгой дороге тоже был. Два часа наблюдать пустынный пейзаж оказалось чертовски скучно, и волей неволей между пассажирами завязалось знакомство. Хьюмо с любопытством слушал, запоминал, пытался представить на карте те места, про которые они упоминали. Работа переводчика, похоже, всё-таки была из разряда тяжёлых и опасных, а частые командировки мешали наладить семейную жизнь… Наверное по этому свободных гражданок в группе было всего трое, включая хозяйку. Рабов кроме него самого и близняшек ни у кого больше не имелось. Парень украдкой рассматривал соратниц по несчастью и пытался убедить себя, что им повезло. Во-первых, осуждены девчонки не пожизненно, а во-вторых, «воспитатель», кажется, и правда, о них заботился: одеты, обуты, хоть и не очень уместно, сытые, не битые… Что там в спальне творится, конечно, чёрт его разберёт, но ведь бывает и хуже.

Ещё через полчаса пути горизонт раскрасили белые крыши палаток, вынырнул из-за поворота контрольно-пропускной пункт, наскоро возведённый высокий забор с колючей проволокой, солдаты, собаки, шлагбаум… Всё это выглядело непривычно, завораживающе и немного страшно. После общего инструктажа и знакомства с местностью, переводчиков распределили по рабочим местам.

— Я здесь на весь день застряла, — вздохнула Ками-со, глядя на собирающуюся к её столу очередь, но тебе не обязательно как приклеенному в палатке сидеть. Время от времени выходи, гуляй, смотри… Только аккуратно, — добавила она, снабдив посыл убедительным взглядом. И чтоб браслет был всегда включён, чтоб я не психовала.

Хьюмо кивнул. В палатке рядом с госпожой Мортир было ещё три стола, к переводчикам подсаживались сотрудники миграционных служб, представители общественных организаций, солдаты налаживали технику и связь, толпу усталых, пыльных беженцев ровняла охрана… Артачиться и доказывать хозяйке на виду у стольких глаз, что он никуда не пойдёт, что ей самой здесь небезопасно, пожалуй не стоило. Тем более, всё было заранее обговорено ещё при Зуле Ордис.

Хьюмо — наживка. Ему нужно гулять. И надеяться, что бывшие работодатели вняли переданной через конкурс записке.

И Хьюмо гулял. Сначала это было даже интересно. Ну, вот как бы он, даже будучи свободным, смог попасть в эпицентр международного конфликта закрытой зоны? Да никак… Компьютерщиков у военных и без него хватало. Волонтёров явно не требовалось, как и внештатников с длинными пальцами и сутулой спиной. И тем не менее пропавший Нерил Сорд был здесь… С ошейником, слегка двинутой психикой и самоубийственным заданием от начальницы, которую он даже не помнил.