Блаженный Августин - Константин Томилов

число мулатов… у обширной бухты Атлантического океана…" Вот, вот! "Главные улицы города по богатству магазинов и великолепию зданий не уступают первым городам мира". Представляете себе, Шура? Не уступают! Мулаты, бухта, экспорт кофе, так сказать, кофейный демпинг, чарльстон под названием "У моей девочки есть одна маленькая штучка" и… о чем говорить! Вы сами видите, что происходит. Полтора миллиона человек, и все поголовно в белых штанах."

(Легендарный диалог Остапа Бендера и Шуры Балаганова. Илья Ильф и Евгений Петров "Золотой телёнок")

"Совершил посадку рейс номер …, из Новосибирска…, к сведению встречающих…, выход пассажиров рейса…, через терминал номер…, заканчивается посадка на рейс…"

Андрей набычившись по приобретённой в неволе привычке неспешно вышел вместе с толпой суетливо семенящих пассажиров из зоны прибытия в гостеприимно распахнувшиеся матово-стеклянные двери. Бросившийся было к нему с нахальной ухмылкой пузатый "бомбило", как ударившись об взгляд только что "откинувшегося из зоны", трусливо завилял глазёнками и сделав какой-то знак своим "подельникам" прыснул в сторону. Сделав еще с десяток шагов Андрей остановился в стороне от снующих человеческих потоков и исподлобья оглядел зал ожидания в поисках родного лица.

– Приветик, Батяня! – раздался вместе с хлопком по плечу хрипловатый девичий голос.

– Надя? – ошеломленно уставился постаревший и уставший мужик на стоящее рядом "чучело".

Фиолетовый ирокез, стальные железяки в ушах, бровях и носу, кожаные штаны и грязные тяжелые бутсы, из наглухо застёгнутой, чёрной, проклепанной кожаной куртки выглядывала набитая на шее, почти до самой скулы, татуировка.

– Удивлён? – неестественно рассмеялась погибающая дочь, – а чего ты ожидал? Всё течёт, всё изменяется. Я вот тоже, тебя маленькая помню совсем не боялась, а теперь смотрю и страшновато. Вот тот мудак, – кивнула на косо поглядывающего на них "бомбилу", – всех "через хуй" здесь кидает, самый главный у них, ни ментов, не братков не боится. А от тебя – как чёрт от ладана! Я смотрела и уссыкалась. Думала он обосрётся на месте…, что ты делаешь? – содрогнулась тельцем и голосом, когда ОТЕЦ обнял и поцеловал её в судорожно стиснувшуюся щёку под которой непрерывно дрожала пульсирующая кровью синяя жилка.

– Ладно тебе…, – выглянули на Андрея поверх круглых синих очков грустные мамины глаза, – что ещё на нежности? "Валим" отсюда, а то ещё эти…, решат что мы…, и "прессанут"…

– Нет, не посмеют, – спокойно и уверенно ответил Андрей Юрьевич и взяв Родную Дочь за правую руку, повёл её на выход из здания, как выстрелами отбрасывая взглядами, "высовывающихся" то тут, то там бесов, – ты смотри-ка, Господи помилуй, целый "комитет по встрече" ОНИ мне тут подготовили, – пробормотал облегченно вздохнув уже на улице.

– А-а? О чём ты? – недоумённо переспросила Надюша, вся какая-то поникшая и умиротворённая. И тут же увидав махающую им из припаркованной вдалеке машины, такое же несуразное чучело, но только с розовым ирокезом, резко выдернула свою руку из Отцовской Руки:

– Чего ты меня как из детсадовскую?!

– А ты, не больно то и взрослая, – улыбнулся Рождённый Свыше, смиренно шагая вслед за что-то сердито шипящей в ответ Заблудившейся Женщиной.

– Нет, ну ты не поверишь! – сидящий на заднем сиденье потрёпанной иномарки Андрей мимоходом вслушивался в сорочью трескотню галдящих впереди девушек, – этот мудак, который на нас "наехал", как папаню моего увидал, так чуть не обосрался! Ха-ха-ха! – ненатурально рассмеялась Надя вместе с ещё не верящей, чем-то до сих пор испуганной подругой, – точно тебе говорю! Так что не ссы, он сейчас и про нас, и про номер машины нашей, "точняк" забудет. А не забудет, так ему же и хуже. Батя то мой, там на зоне "крутой" был, всех там "раком ставил"! Верно я говорю? – диким взглядом покосилась на, одним ухом слушающего, Андрея.

– А? – очнулся Андрей Юрьевич от своих дум и воспоминаний, – а, нет, Надя, никого я там, как ты говоришь. Уважали немного – это верно, но не за то, что ты имеешь в виду. И в уважении этом никакой моей заслуги нет и быть не может.

– Ай! Да ладно! – возмущенно махнула унизанной стальными перстнями рукой Надюша, – скромничает, – уверила вопросительно глянувшую на нее подругу, – он тут, в начале девяностых, такие Дела Воротил! Чего думаешь, ему просто так "червонец и пятак впаяли"? Так то "вышка" ему "светила", да, по слухам, деда Валера его "отмазал". Он по ходу и сейчас может бизнес "раскрутить", если захочет. "Подвязки" то, по любому остались. А то как же?! Кто-то же нас с маманей "баблом подогревал", не слабо так, "по крутому"!

– Неа! – чавкнула в ответ непрерывна жующая жвачку подруга, – бандюг сейчас в Городе нема, их всех "в сортире утопили"! Га-га-га…

Огорчённо и обречённо отстранившийся, отключившийся от происходящего Андрей, как очнувшись ото сна пришёл в себя от звука смачного, взасос поцелуя.

– Что ж это вы делаете, а? – с непереносимой сердечной болью спросил, уже давно приготовившийся к уходу в Мир Иной, Православный, неразумных, психически больных "детишек".

– А что нельзя?! – ядовито зашипела в ответ дочь, – ты сам то, сам, чего натворил? Нас с мамой бросил, когда дурные деньжищи попёрли и с сразу с двумя бабами, одновременно жил. Ёб их во все дырки! А потом убил, то ли с пьяного будуна, то ли с наркотической ломки. А щас праведника из себя корчишь! Всё приехали! С вещами на выход!

Выскочив из машины и лихо выдернув из багажника небольшую сумку Надя стараясь не смотреть на Андрея Юрьевича, то ли сунула, то ли бросила ему её.

– Доченька, – властно схватив за ворот, Отец повернул к себе упрямое, стиснутое молчанием девичье личико, – я хочу чтобы ты знала, – проговорил прямо в пустыми, черепными глазницами смотрящие на него синие стёкла дурацких очков, – что бы ты не сделала – Я ВСЁ РАВНО БУДУ ТЕБЯ ЛЮБИТЬ.

– Заходи, Андрюша, там открыто, – донеслось из-за ново поставленной металлической двери.

– Да уж вижу, – проговорил Андрей Юрьевич заходя в приотворённую дверь, – что ж вы так нараспашку живёте? – улыбнулся встречающей его в коридоре Наталье.

– Нет, конечно! – улыбнулась в ответ сидящая в инвалидной коляске бывшая жена, – времена то сейчас какие! Опасно, не так как раньше. Это просто мама только что ушла к себе, а я её попросила чтобы она не закрывала, потому что тебя она так и не хочет видеть, а мне самой эту новую дверь…, – откатившись назад, в кухню, пригласила, – ну что же ты стоишь на пороге? Проходи, гостем будешь.

– Будьте как дома, но не забывайте что вы всё-таки в гостях, – неуклюже пошучивая и разуваясь проговорил Андрей.

– Ну зачем ты так ? – чуть обиженно дрогнул голос