Царетворец. Волчий пастырь. Книга четвертая (СИ) - Delacruz Angel

Один из мобилей пытался развернуться – но перенервничавший водитель слишком сильно давил на педаль, сдавая назад. Так, что массивные задние колеса смяли и перепрыгнули через металлический отбойник, которые сейчас стал стопором, не пускающий мобиль обратно. Двигатель ревел, рубчатые колеса скребли утоптанную землю и искореженный металл отбойника, но грузовик не двигался. Долго это не продолжалось – на капот приземлилась, замерев ненадолго в чарующей сексуальностью позе, вернувшаяся Филиппа. Она подмигнула вылупившемуся на нее водителю, а потом брызнуло разбитое стекло, и еще живой резун вылетел из-за руля, влекомый обвившейся вокруг шеи и груди плеткой.

А вот последний оставшийся рейдовый мобиль двигался вполне осмысленно. Его водитель успел совладать с паникой: с ревом мотора, с каждым метром набирая скорость, тяжелый мобиль катился прямо на меня. Я по-прежнему спокойно шел вперед, и за мгновение до столкновения взмахнул мечами, создавая перед собой импульсное силовое поле.

Массивный бампер, дуги усиления корпуса, широкая радиаторная решетка, кургузый капот – все это на моих глазах смялось, а бронемобиль мгновенно остановился. Как в стену въехал, только в невидимую – и приподнявший задние колеса грузовик после столкновения откинуло назад пару метров. Все кто был внутри, в кабине, и все те кто смог после удара остаться в кузове, вдруг загорелись. Причем загорелись одновременно и изнутри: первые языки пламени я увидел из глазниц резунов. Доминика, явно ее стиль – я уже узнавать начал.

По сторонам мелькнуло многочисленное движение. Вокруг вдруг стало много адских гончих – теряя из пастей капли раскаленной лавы, прибывшие на место столкновения адские псы догоняли и рвали оставшихся в живых разбегающихся резунов.

Так и продолжая движение вперед, я заскочил на искореженный и выгнутый бампер. Резко свистнул и вскочил на пронесшегося мимо черного демона – судя по влажной от крови морде, время он тоже не терял, хорошо потоптался. Оказавшись в седле, я послал зверя вперед. Не обернулся ни разу – Гомер и варгрийцы дальше разберутся что делать с теми из резунов кто еще жив, им не впервой. Сам же я склонился к жесткой гриве, заставляя скакуна ускорять бег. Направлялся к центру города, причем все быстрее и быстрее – так, что ветер в ушах засвистел.

Там ведь, в центре, я видел еще две машины резунов. Не хотелось бы, чтобы они смогли уйти.

Рядом со мной вдруг оказалась Доминика, которая в скачке прижалась к гриве своего белого коника Кошмара. Надо же, среагировала на мой рывок. Все никак не могу соотнести ее капризно-полудетский стиль общения с невероятными способностями. Эта юная девочка, наверное, легионную центурию упакованных артефактами ветеранов Стражей границ в бараний рог согнет и не поморщится даже. Черный отряд за кем-то иным с менее слабыми способностями и не пойдет, в принципе.

Со стуком плюющих пламенем копыт, разбивая брусчатку, мы с «сестренкой» проскочили по улицам разрушенного Остербурга. Резуны в двух оставшихся мобилях уже пытались скрыться. Они явно поняли, что мы какие-то неправильные демоны, и все что у нас для резунов есть – это смерть. Но как убежишь от демонических скакунов Дикой охоты – пылящие прочь грузовики мы уже видели.

Прошептав что-то в ухо коню, Доминика ускорилась – как она это сделала? В момент ведьмочка, буквально скользнув сквозь разделяющее расстояние, оказалась совсем рядом с двигающимся последним рейдовым мобилем. И, также как недавно Филиппа, теперь и эта пигалица решила передо мной покрасоваться: постучав на скаку костяшками в окно, она вежливым жестом, с улыбкой, попросила резуна остановиться. Водитель подобному может и удивился, но среагировал мгновенно – дернув руль, он попытался ведьмочку задавить.

У меня, если честно, в этот момент немного екнуло сердце. Но мобиль проехал через фантом – тут же исчезнувший в клочьях черного дыма. Доминика же материализовалась рядом – она меня и не обгоняла, оказывается. Проявившаяся из маскировки ведьмочка резко взмахнула рукой. Немного не рассчитала – явно по движущимся с такой скоростью целям мало работала. Не рассчитала, но попала – огненный взрыв раздался под задним мостом замыкающего мобиля. Взрыв сильный – зад мобиля подкинуло, причем так сильно, что на скорости он взлетел в воздух и перевернулся через капот. Звучный удар в стену, и искореженный мобиль покатился дальше вдоль улицы, поднимая тучи пыли.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Второй уходящий от нас мобиль был большим транспортером – двигался он медленнее, тяжелее. И я уже оказался рядом. Массивная дверь, бронестекло, вязь рун по краям – не факт, что я с первого раза смогу даже такое пробить мечами. Но когда машинально дернул массивную ручку двери, та неожиданно оказалась открытой. И я просто вытащил сидящего за рулем резуна, на ходу выкинув его на дорогу. Послышался визг ужаса и боли – Доминика с ним еще на лету что-то сделала, явно.

– Привет, – запрыгнул я между тем на водительское место и без затей ударил наотмашь, вырубая резуна на пассажирском сиденье. Сразу после перехватил руль, крутанул влево-вправо – избегая столкновения с чашей большого фонтана. И остановился. Место вокруг узнал. Площадь Мира, надо же – на выезде из города, где встречаются все дороги.

– Братик, – с цокотом копыт подъехала ко мне Доминика на белом Кошмаре.

– А?

– Ты знаешь, а я впечатлена, – с чувством произнесла она.

Глаза ведьмочки блестели – в азарте битвы. Но было там и еще что-то, какая-то как будто сдерживаемая радость.

– Чему радуемся?

– Ну ты чего такой чурбан? Радуюсь, что у меня есть такой братик! Делайте так, чтобы им было больно, когда умирают, – с чувством и показательно карикатурной важностью процитировала юная ведьма. – Слушай, а ты случайно не демон?

– Нет, я варгриец.

– Оу-оу-оу, ну мог бы сестричке подыграть, сделать мне приятно. Ну что тебе стоило сказать: «В душе я демон, ты права!» Ладно, ладно, не смотри так, я тебя даже таким все равно люблю…

Прерывая словесный понос, жестом я показал ведьмочке смотреть по сторонам и направился к задним дверям остановленного бронированного транспортера. Доминика кивнула, мгновенно убрав улыбку с лица. Внутри мобиля вдруг раздались два глухих, едва слышимых мне хлопка.

– Ненавижу резунов, – произнес Гомер, который странно-непостижимым образом оказался рядом. При этом он даже плечами передернул от отвращения. Хотя, казалось бы, ментат – должен контролировать эмоции.

Впрочем, в подобном отношении он не одинок – резунов ненавидели вообще все нормальные люди и нелюди. И эта была ненависть, густо замешанная на омерзении. Даже к демонам Инферно ни у кого никогда не было таких чувств. Да даже к колдунам Инферно – которые предавали людей мучительной смерти во время жертвоприношений. Да, к демонам была жгучая ненависть, но это были враги, в какой-то даже мере враги честные. Все просто: умрут либо они, либо мы. Еще может быть к демонам Инферно не испытывали такого как к резунам омерзения, потому что боль для них – это чувство, не отделяемое от наслаждения. Тот же суккуб может доставить такое наслаждение, что по мучительности это сравнится с самой изощренной пыткой колдуна во время ритуала.

В некотором роде к демонам Инферно в этом плане восприятия спектра чувств приближались красные тамплиеры. Они, как и варгрийцы, использовали красный лириум. Но мы использовали его как оружие врага, как чуждый человеческой природе элемент. Даже не чуждый, а враждебный. Тамплиеры же действовали в ключе: «чтобы убить дракона, нужно самому стать драконом». Практики самоистязания были в Красном ордене в порядке вещей, так что после закаливания разума, после определенного порога, избранные рыцари учились не страдать от боли, а по-настоящему наслаждаться ей, прямо как демоны Инферно. Могли те тамплиеры, кто выбрал именно этот путь возвышения во владении, конечно.

Резуны же – это презираемые всеми, даже демонами… вернее презираемые тем более демонами, предатели человеческой расы. Они убивали походя, просто так – просто потому, что могут; убивали изощренно – для развлечения. Причем убивая, они знали, что пощады не будет – ни один трибунал никогда ни одного резуна в живых не оставлял, так что творили они непредставимые зверства. Так что омерзение Гомера от ментального касания резунов, которым он только что дистанционно взорвал головы, понять можно. Я тоже убивая их, приятных эмоций не испытывал – это примерно как мясистых тараканов голыми ногами давить.