Два зайца, три сосны - Екатерина Вильмонт

— Ничего себе чушь! Нет, надо срочно удирать отсюда, это может плохо кончиться!

— Видишь ли, я просто не понимаю, кому это может быть нужно…

— Да мало ли кому ты перешел дорогу или… Мэтью, я умоляю тебя, давай уедем! Я боюсь!

И тут его словно что-то толкнуло изнутри.

— Хорошо, я подумаю.

Да когда тут думать, сегодня вечером надо уехать, ты же говорил, что можешь полностью положиться на Геннадия Ивановича. Он твой зам, вот пусть и замещает тебя пока. Мэтью, я возьму билеты, ну, скажем, в Париж, а там наймем машину и уедем, скажем, в Испанию. Пересидим, покуда Струков разберется…

— Нет, Ариша, завтра у меня с самого утра очень важная встреча, на которой, может быть, многое прояснится.

— Но у тебя завтра день рождения, и вполне возможно, твои враги захотят преподнести тебе сюрприз…

— Арина, ты начиталась детективов! Короче, завтра вечером я скажу тебе, как обстоят дела. А пока буду предельно осторожен. Извини, мне необходимо позвонить!

Он поднялся к себе в кабинет, плотно прикрыл дверь, достал секретный мобильник и позвонил Струкову. Завтрашнее свидание я не пропущу ни за что, решил он, я не видел ее уже три дня!

* * *

Андрей Розанов оказался вполне приятным человеком примерно моего возраста, значит он лет на пять моложе Юльки… И он действительно отлично знал мои романы.

— Не понимаю, с чего вы вдруг взялись их читать? — полюбопытствовала я.

Понимаете, я купил их для Юли, которая боялась даже брать их в руки… Я решил, что надо ей все-таки познакомиться с вашими книгами, ненормально как-то… А она всячески уклонялась. Мне казалось это странным, ну я и взял одну с собой в самолет, когда летел в Екатеринбург. И не мог оторваться, честно скажу, я даже слегка стеснялся, и надел на книгу пластиковую обложку.

— Весьма характерно для мужчин, — усмехнулась я.

— Но меня так увлек не столько даже сюжет, сколько атмосфера, в которой существуют ваши герои. И пишете вы здорово. Когда я вернулся, то как подорванный стал читать другие романы. А потом, когда Юля приехала, я сказал ей о своих впечатлениях…

— А она?

— Обещала прочесть, когда вернется в Италию.

— Даже и не подумает.

— Боюсь, вы правы.

— Андрей, простите за прямоту, у вас что, любовь?

— Честно?

— Разумеется.

— Была любовь, давно, очень сильная и глубокая, но это прошло. У меня, по крайней мере, а Юля не желает этого видеть, не желает это принимать… Причем я когда-то просил ее выйти за меня, настаивал на этом, но при условии, что жить мы будем в Москве. Она категорически отказалась. Я повторял свое предложение, она не желала бросить Италию и мужа.

— А где вы познакомились?

— Я несколько лет жил в Италии, но у меня там ничего не складывалось, и я вернулся в Москву. И Юля стала ездить ко мне.

— То есть вы хотите сказать, что она давно здесь бывает?

— С двухтысячного года.

— А она говорила вам, что в Москве живут ее мать и сестра?

— Говорила, конечно. Но я не хотел вмешиваться… А тут как-то она увидела вас по телевизору, заволновалась, но сразу звонить не стала, решила сперва придумать легенду…

— Понятно… Знаете, для меня это тяжелый удар. Видит Бог, я ничем перед ней не провинилась, но… Ладно, не будем больше говорить об этом. Кстати, Андрей, зачем вы меня пригласили? Чтобы рассказать о Юле?

— Если честно, нет!

— Тогда в чем дело?

— Олеся, я работаю в продюсерском центре «Мэтр».

— И хотите купить у меня права на один из трех прочитанных вами романов?

— Как приятно иметь дело с умной женщиной!

— Боюсь, вас ждет разочарование.

— Права на них уже проданы?

— Нет, но просто я не хочу.

Олеся, вы напрасно это… У нас работают самые именитые и продвинутые режиссеры, у нас большой бюджет.

— И на какой роман вы положили глаз?

— На «Новости-хреновости». Там бездна юмора, три великолепных женских образа и вообще… Мы пригласим хорошего композитора, лучших артистов… Сценарий будет писать Артур Слешко, одним словом, может получиться классный фильм.

— Фильм или сериал?

— Четыре серии. Уверен, это будет хит! Только придется изменить название, ну, вы сами понимаете.

— Фильм будет называться «Любовь до гроба» или «Счастье напрокат»?

— К чему столько иронии? Кстати, «Счастье напрокат» хорошее название. Надо предложить руководству.

— Какому?

— Руководству канала, они заказывают музыку.

Я пришла в ярость. Но сдержалась.

— Андрей, скажите, зачем было спекулировать именем моей сестры, чтобы просто предложить мне эту сделку? Вы полагали, что мое родство с Юлей заставит меня согласиться? Но это же бред!

— Нет, Олеся, вы не правы, просто я действительно купил эти книги для Юли, но, прочитав, понял — это то, что сегодня нужно каналу. Простите, если… Да, неуклюже получилось… Но в принципе, вас это интересует?

— Нет, меня ничто не интересует, я сыта по гордо. Кстати, вы проиграли мне капуччино, настроение мое стало еще хуже. Всего хорошего!

— Олеся, какие ваши условия?

— У меня нет условий. Товар не продается!

— Хотите, будете сами писать сценарий!

— Я не умею!

— Научитесь!

— Я не хочу учиться, понимаете?

— Олеся, мы вам очень хорошо заплатим. Назовите вашу цену.

Я назвала сумму вдвое больше той, что получила за последний роман, чтобы отпугнуть его.

— Мы это обсудим, — несколько смешался он.

— Обсуждайте! Я пошла, всего хорошего!

— Олеся, постойте, а капуччино?

— Плевать!

— Хорошо, идите, но я свои долги рано или поздно отдаю. Я еще позвоню вам.

Едва я села в машину, позвонила… Амалия Адамовна. Только ее мне сейчас не хватало для полного счастья!

— Олесечка, не удивляйся, — произнесла она с только ей свойственной капризно-лукавой интонацией. — Я столько лет не слышала твоего голоса, а по телевизору тебя видела… Ты очень хорошо выглядишь на экране.

— Амалия Адамовна, я рада вас слышать, но…

— Я понимаю, Олесечка, что ты обижена на Митю, он вел себя непозволительно, однако он сейчас в таком напряжении, ему предстоит важнейший… как это называется, никак не запомню, что-то похожее на паровоз…

— Тендер? — догадалась я.

— Да, да, именно тендер, ведь у паровоза тоже есть что-то похожее, да?

— Кажется, да, впрочем, не знаю.

— Митя безумно расстроен, он напился, плакал… Можешь себе представить Митю плачущим?

— Не могу и не хочу, я устала от него, Амалия Адамовна. Я прекрасно жила несколько лет, пока вновь не возник Митя, я сдуру поддалась, но с меня хватит. Так и передайте ему. Я поставила точку в этом романе.

— Олесечка, не надо! Кстати, твои романы такая прелесть! У меня есть все! И сын у тебя очаровательный отрок, мы так подружились, у нас может быть чудесная дружная семья, Митя говорил, что вы хотите еще ребеночка завести, я была бы счастлива, ну стоит ли все рушить из-за небольшой в сущности ссоры?

— Амалия Адамовна, все это очень мило, и я купилась было на такую идиллию, но Митя человек не для меня. Он при каждой вожже, которая попадает ему под хвост, топчет мое человеческое и женское достоинство. А я не хочу это терпеть.

— Но ты же любишь его?

— Любила, а больше не хочу.

— Олесечка, давай с тобой встретимся, попьем кофейку, поговорим — по-женски… Я не верю, что ты разлюбила Митю.

— Амалия Адамовна, я уже большая девочка и могу сама разобраться в своих чувствах. А потому предпочитаю забыть вашего Митю, как ночной кошмар. Извините, если что не так. Я очень спешу сейчас, всего хорошего, Амалия Адамовна.

Интересно, кто еще позовет меня сегодня пить кофе?

Я посмотрела на часы. Скоро уже можно ехать за футболкой для Аполлоныча. Сколько всего произошло со вчерашнего утра и моя идея как-то потускнела. Надо попытаться вернуть себе то ощущения радости, с которым я начала вчерашний день. Завтра я увижу Матвея, его ласковые глаза, его большие теплые руки, услышу чуть хрипловатый голос, чудную улыбку… Я внушала себе все это, а в душе было пусто. Слишком много всего наслоилось за полтора суток. Наверное, чтобы разобраться в своих чувствах, надо уехать куда-нибудь одной, хоть на три-четыре дня. Я даже работать не могу в таком смятении. Ведь все валится в одну кучу: мама, Юлька, ее хахаль, Миклашевич, Аполлоныч… И кроме всего прочего в груди вдруг зародилось отвратительное предчувствие — что-то должно случиться, что-то плохое…

Я поехала к нашему метро, спустилась в переход забрать футболку. Оказалось, что буквы готовы, но еще не наклеены. При мне вчерашняя тетка развернула рулончик, приложила к футболке и засунула в какую-то машинку, прикрыла крышкой, на меня повеяло жаром и тут же я увидела слегка пушистые белые буквы Аполлоныч. Сердце радостно екнуло. То же было проделано со вторым рулончиком и вот уже подарок готов! Выглядит очень эффектно!

Я поднялась в универмаг, купила красную с золотым тиснением коробку, на которую девушка нацепила роскошный золотистый бант. Надо только дожить до утра. Мне уже очень хотелось дожить до утра.