Послание к коринфянам - Татьяна Апраксина

Раскосая дочка оружейника тихо фыркает.

- Такой импозантный мужчина, - говорит она за спиной, Алваро уверен, что ему, но о ком из четверых идет речь? - А жучков выловить не может...

Девушка почему-то крайне довольна. Будто бы сама это все затеяла. Легонько смеется над ухом. Васкес категорически уверен, что она ошибается. Если что-то просочилось, то этому чему-то открыли заслонку. Потому что у одного Максима могло бы и утечь, а вот у Максима с Эулалио - только нарочно пролиться. Делая вид, что нечаянно. Но на сеньориту можно оглянуться, можно ей улыбнуться и подмигнуть. И немедленно об этом пожалеть - это на первый взгляд она такая вся бархатная и пудрой пахнет, а на самом деле - нагретая сталь, порох, полигоны, земля под траками... и почему-то ладан. Ей бы маскировочный костюм и повязку на лоб, а не деловое платье - и вперед по джунглям, с такой можно...

Потолочный свет меркнет, но экраны телефонов и ноутбуков все равно светятся, так что зал становится похож на большую банку со светлячками. Проектор показывает чудесный черный прямоугольник, а потом начинает звучать простенькая электронная мелодия. Негромкая. И невероятно липкая. Тын-тын-тын-тыты-тын, тын-тын.. интересно, это мистер Грозный решил донести до всех свои идеи? Или наши?

Точно разобраться с выражением лица мешает неверный свет экрана, но, кажется, все-таки наши. Крутится лента, как в старом немом кино. Слегка на рапиде этак. И искаженный тухлый голос за кадром говорит: "Мы просим извинений у почтеннейшей публики за вмешательство, но нам кажется, что наш маленький дивертисмент покажется ей интересным. Полная версия программы будет предоставляться по требованию." Максим. Это он умудрился так собственный тембр исказить или в редакторе поработал?

- Выключите это, - говорит мистер Личфилд. Не слышно, но он стоит в столбе света и можно прочесть по губам. Побагровел, надул щеки как карп. Глотает воздух. Оператор пытается извлечь диск - тщетно. А минуту спустя у него уже пропадает всякое желание это делать. Принципы свободы информации. И мелкой личной мстительности операторского состава. В них стрелять сейчас можно - не отключат.

Потому что на огромном экране очень большой мистер Грозный, снятый с близкого расстояния, пытается морально уничтожить постового, который осмелился остановить машину мистера Грозного, да еще и пытается выписать квитанцию штрафа за превышение скорости. Обычное дело, в общем... но мистер Грозный невероятно убедителен, а постового жалко. Молодой такой, несчастный.

- Вы знаете, кто я? А вы проверьте и узнаете!

- Закон для всех один, - отвечает сотрудник полиции.

- Да плевал я на ваш закон! - орет, багровея лицом, Личфилд. - Я на заседание опаздываю! У меня там... а вы тут... Да я вас загоню за полярный круг, вы там будете движение белых медведей регулировать!

"И если вы думаете, что это случайный инцидент, вызванный чрезвычайной ситуацией - вы ошибаетесь. Потому что..."

Драматическая музыка. Тот же самый мистер Личфилд... кажется, в том же самом костюме общается с каким-то архивным клерком. Вообще-то такие вещи должен делать его собственный штат. Но мистер Личфилд, наверное, торопился - или он просто демократ, как Франческо. Медведями клерку не угрожали - но вот та операция, которую Грозный обещал над ним провести за то, что найденные данные не совпали с ожидаемым, была анатомически невозможна и теологически немыслима.

"И если вы думаете, что это монтаж - вы ошибаетесь. Обратите внимание на строку в нижней части экрана. Это - служебные параметры камеры, которая снимала этот инцидент. Оригинал записи находится в центральном статистическом архиве в Орлеане. У службы безопасности архива.

Продолжаем наш концерт."

Бодрая привязчивая музыка. Микшированный рефрен "вы там будете движение белых медведей регулировать!" Негромко, так что сами записи прекрасно слышны, и звук - плоский, грубый, сухой. Настоящий. Контраст с обрамлением сразу ощущается.

"А вот и сама охрана."

- Уволю (стыдливый зуммер)!.. Вас (стыдливый зуммер) и ваших (зуммер) выблядков до седьмого колена никуда, кроме (зуммер) ассенизаторов не возьмут, а вас я (очень долгий, заходящийся в экстазе, зуммер). Мне плевать на ваши (зуммер) правила! Какую, нахрен, - Алваро удивляется избирательности цензуры, - полицию, я вашу полицию...

"Тут мы опускаем завесу стыдливости над этой сценой и о предполагаемой судьбе полиции вам предстоит догадываться самим" - вещает исключительно глумливый голос.

Все понимают, что происходит. Все уже поняли. Даже сам Алваро. Дело не в крике и брани - судя по тому, что он слышал раньше, манеры Грозного и без того всем известны. Дело не в том, что он Бог знает сколько раз оскорблял людей при исполнении и угрожал им своим служебным положением - вот уже следующий ролик пошел. Это нарушение, и серьезное, но - если дело ограничивалось угрозами - то и последствия ограничатся штрафом и служебным взысканием. Дело в том, что кто-то собрал все эти записи - и у комитета безопасности не зазвонил ни один звонок. И в том, что Грозному подменили диск - и этого опять-таки никто не заметил, ни он сам, ни охрана здания. Это - профессиональная непригодность.

Это отставка. Гарантированная. В лучшем случае по собственному желанию. А еще это уверенность всех тех, кто сейчас сидит за телевизорами, что против Грозного выступил какой-то Робин Локсли, лучший друг всех обиженных бедняков. Потому что люди будут соотносить себя с охранником, официанткой и секретаршей, попавшими под высокопоставленный каток, а не с мистером Личфилдом. И людей этих - много.

И посмеяться над толстым шерифом, получившим по заслугам, охотников найдется полным-полно. Хотя в этом - именно в этом - шериф не очень-то и виноват. И сам он угодил под каток куда хуже того постового.

"А сейчас..."

Стук и грохот, справа. Там, где сидит Франческо.

- Хулиганье! - бряк... - Шпана подзаборная! - бряк... - А ну прекрати это безобразие!

Ой. Это он Максима, а чем? Нечем же. Ну я и дурак, вот поэтому-то темно и стало. Он ноут закрыл, и прямо им... По голове. С размаху. Металлическим корпусом. Титановым. "Не бейте, дяденька, я вам еще пригожусь!" - терпеливо переводит синхронист в наушнике вопль на каком-то славянском, а потом не выдерживает и хихикает. Хихикает, впрочем, весь зал. Франческо воспитывает Максима, а тот прикрывает голову руками, кланяется, ойкает и просит дяденьку не бить, а также обещает что-то, на чем спотыкается и синхронист. Чего-то там мыть и пить.

Камеры налетают стаей москитов.

Аудитория замерла и ловит каждый звук, каждый шорох. На экран уже никто не смотрит, но проклятое "тын-тын-тын", кажется, навсегда влипло в мозг. Хит сезона.

- Это безвкусно! - скандалит не на шутку злой Франческо. - Это пошлая вульгарщина! - бздям! - За такое убивать мало! - тыдынц!

Нужно, понимает Васкес, быть Франческо, эталоном эксцентричности и аристократизма, чтобы эта вакханалия смотрелась... стильно и шикарно, как все, что делает Сфорца. Нужно тридцать пять лет быть Франческо, чтобы одна-единственная сцена была безупречна, гротескна и завораживающе элегантна, чтобы зал замер и созерцал как в театре, не пытаясь прекратить шоу при помощи охраны. Никакого возмущения, неприятия и презрения - даже у председателя. Незамутненный восторг.

Оружейная дочка за спиной радостно рукоплещет. В такт.

- Я больше не буууу... - откликается Максим. - Ну почти.

- Э, - встает Алваро. - А меня? Я помогал! Я тоже участвовал!

Феодал отстает от Максима, двумя пальцами хватает Алваро за ухо и больно выкручивает.

- Вас бы тоже побить, поросенок! Но вас же нельзя!

- Дяденька, ухо вспухнет! - Васкес отступает на шаг, на другой - поближе к микрофону, тащит Франческо за собой. Лишь бы ухо не выпустил... нет, крепко держит, и больно. Двигаться спиной вперед мучительно страшно, но необходимо.

- Вы радуйтесь, что вас нельзя...

- Да я радуюсь с того момента, как нас на посадке ракетой не подбили! - гордо выдает Алваро у микрофона. Как бы нечаянно. - Радуюсь... но ухо отдайте.

Синхронисты терпеливо переводят на положенное число языков. Так приходит мирская слава.

- Так, - очень спокойно говорит председатель МСУ. - С этого момента подробнее, пожалуйста.

Голос у старика на редкость звучный, зал сразу затихает.

- Молодой человек преувеличивает, - отвечает Максим. Очень деловито, очень спокойно. Как будто только что не солировал в балагане. Как будто у него прическа не дыбом и галстук не на сторону. Наверное, заранее рассчитал, что огребет прямо на публике и чем попало - он-то Франческо знает хорошо. - Никто всерьез не ждал, что нас будут встречать средства ПВО. Слишком большой вышел бы шум. Но шесть дней назад во Флориде была убита госпожа Габриэла Росси, начальник службы безопасности флорестийского филиала корпорации. Убил ее сотрудник службы безопасности Мирового Совета Управления, Лиам Деверо, мы знали его как Джошуа Андерса. Орудие убийства было похищено у меня. На нем были искусственно размещены - у нас есть данные полицейской экспертизы - отпечатки присутствующего здесь господина Васкеса. - Господин Васкес слегка кланяется. - Способ эвакуации, которым воспользовался Деверо, был позаимствован из моей курсовой работы. Это, кстати, дало мне зацепку, которая позволила отследить господина Деверо до места назначения и реальной или базовой личности.