Малыш для биг-босса - Анна Гур

и чувствую, как ведет пальцем по моей скуле, и только после этого понимаю, что он слезу стирает.

Наклоняет голову и просто рассматривает, оставляя взгляд на моих распухших дрожащих губах.

Отпускает в следующее мгновение и зарывается длинными пальцами левой руки в свои волосы. Резкий жест. Спонтанный. Словно сам не ждал, что так отреагирует…

В ту ночь он просто захлопнул мой учебник и сказал, что проводит. Без вопросов. Строго. Не давая шанса на отказ. Шел рядом, спрятав ладони в карманах брюк и откинув полы дорогого кашемирового пальто.

А я прижимала учебники к груди, не зная, куда себя деть.

– О чем думаешь? – неожиданно задал вопрос, пока мы шли по алее, мягко освещенной желтым светом фонарей, уже рабочих, как и сказал Баграт, их починили на следующий же день.

– Что я ничего не понимаю, не знаю, чем могла зацепить, все перевернулось в моей жизни вверх дном, стоило упасть к вам в руки, и…

Резко поворачивает голову ко мне, простреливает взглядом.

– К тебе, Надя, мы с тобой на ты.

Останавливаюсь и смотрю в глаза мужчине. Красивый. Высоченный. От него веет богатством и властью. Тьмой какой-то, которая расходится от его тени, напоминая крылья демона.

Любуюсь бруталом с острыми восточными чертами и ловлю себя на том, что сердце болезненно колет, губы сами раздвигаются в извиняющейся улыбке и я выдыхаю обреченно:

– Не нужно со мной играть, Баграт, мы ведь оба понимаем, что я вам, мягко говоря, не пара…

Кривит губы в ухмылке, оголяет ровные зубы, а я неожиданно для себя понимаю, что мы здесь, на этой алее, совершенно одни, а до общаги далековато.

Мужчина словно чувствует мой страх. Делает всего один шаг и ловит меня, притягивает к себе, наматывает волосы, собранные в хвост, на кулак, заставляет откинуть шею до боли в позвонках.

– Я даже не начинал играть с тобой, девочка, – выдает как-то порочно и голос спускается до опасного хрипа, а на губы обрушивается поцелуй, сметающий все мое сопротивление.

Обращаю взгляд на мужчину, который смотрит куда-то вдаль. Здесь и сейчас в особняке Баграта, когда в детской спит наш сын, эти воспоминания наиболее болезненны.

Я помню его умелые губы слишком отчетливо. То, как ласкал, как клеймил, как не давал продыху.

Умаров никогда и ничего не делает наполовину. Он берет то, что хочет, выбирает он. И в наших отношениях три года назад был лидером он.

Он меня выбрал…

Глупая и наивная девочка думала, что выбрал, потому что полюбил, но реальность оказалась иной…

– Почему ты молчишь, Надежда? – наконец, нарушает молчание первым и поворачивает голову в мою сторону, и у меня по загривку начинают ползти мурашки. Страх опутывает и душит. Баграт никогда ничего не оставляет и в наших отношениях, вернее, в том, что от них осталось, он либо уничтожит, либо…

А нет у меня никаких либо.

Смахиваю слезу, которая скатывается по щеке.

– Ты уже все решил, Умар, что мне говорить?!

Кивает и приподнимает темную бровь.

– Решил, – подтверждает, – ты родила от меня сына.

Пауза и взгляд, который сжигает меня на месте.

– И ты прятала его от меня, не сказала.

В каждой букве его слов приговор. Он его выносит мне. Я это чувствую.

– Если попробуешь отнять у меня моего ребенка, лучше убей меня сейчас, потому что я буду бороться за него, Баграт, до последнего вздоха.

Не отвожу взгляда, вскидываю подбородок, готовая драться за свое дитя, готовая умереть. Я знаю, кто такой Баграт Умаров, знаю, каким жестоким он может быть.

Наклоняет голову к плечу, окидывает меня алчущим взглядом. Слишком жадным.

От огня, который вспыхивает в его глазах, у меня мороз пробегает по коже.

Молча сканирует меня, проходится медленно с головы до пят, проникает под кожу, вспарывает, выворачивает меня всю наизнанку, пробираясь до костей.

Прикрываю веки и кусаю губы, когда слышу его ледяной тон:

– Зачем же такие крайности, Наденька…

Распахиваю веки и меня чуть не сносит от того, как он ловит меня за локоть и притягивает.

– Сама решила разыграть все? Письмо писала, только я не понял, зачем тебе эта игра?!

Мотаю головой, пытаюсь вырвать руку.

– Я хотела избавиться от тебя! Убежать, чтобы ты не добрался до нас с Брошкой! – кричу в ответ, боль и обида сшибают с ног.

– Убежать?! – рычит, глаза вспыхивают. – Так я тебя нашел! Не повезло! Сын – мой, Надежда!

Выговаривает то, чего я боялась больше всего, и словно выстрелом в упор:

– Он останется у меня.

– Нет… я нужна Игнату… ты не заберешь моего мальчика… Я его мать по закону.

Ухмыляется. Прищуривает глаза. Становится действительно пугающим до икоты. Выпускает свою темную суть. Больше не скрывает себя за лоском миллиардера.

– Я. Могу. Абсолютно. Все. Наденька. Стоит только захотеть…

– И чего же ты хочешь?! – кричу и ударяю Баграта со всей силы.

Резкое движение, поворот, и я чувствую, как перила впиваются в спину, а Баграт нависает надо мной, застилает небеса, заставляет прогнуться, и я ощущаю, что падение с такой высоты если и не убьет меня, то оставит инвалидом.

Страх сковывает. Не дает дышать.

В то время как мужчина проводит горячей рукой вверх по моей ноге, задирая юбку и проникая под белье.

– Если кто-то другой совершил бы то, что сделала ты…

Дергаюсь, второй рукой хватает меня за волосы и больно натягивает, пока умелые пальцы заползают под мое белье, вскрикиваю, и он сильнее тянет за волосы, заставляет смотреть в его темные графиты широко распахнутыми глазами.

– Хочешь быть с сыном, маленькая? – спрашивает хрипло и обращение, то самое, забытое, из нашего прошлого, режет без ножа.

– Хочешь?! – рычит мне в губы и пальцы совершают резкое движение, срывают всхлип, стон и жар заползает в самый низ живота.

– Хо-чу, – стоном и взгляд плывет от пелены слез, которые застилают кругозор, смывают жестокое лицо и черты, которые запечатлелись на сетчатке моих глаз.

Ненависть. Любовь. Предательство…

Наша с Багратом история слишком болезненная…

– Тогда, – движение быстрое, жесткое и я вцепляюсь в его плечи, прогибаюсь в спине и понимаю, что вишу не просто на грани эйфории, которая скручивает мысли, но и действительно нахожусь в его руках, одно движение и я полечу вниз, разобьюсь вдребезги… и еще движение. На каждом последующем слове.

– Тогда… Наденька… ты станешь моей… будешь греть мою постель… как если бы ты не предала меня…

Еще одно движение и я кричу, но горячие губы накрывают мои, скрывают мой крик, а язык сплетается с моим, Умаров целует остервенело и дико, пока мое тело трясет и выгибает, а напряжение не достигает точки невозврата.

Слишком много переживаний, страха, боли, обиды и вспышка дикого наслаждения, которая заставляет меня потерять сознание и ослабеть в мужских руках, повиснуть и почувствовать в последний момент, как взмываю и лечу куда-то, подхватываемая сильными руками.

И возвратиться в собственные воспоминания, как во сне, оказаться в том самом дне, когда узнала, что у нас с Умаровым будет малыш…

Глава 20

Прошлое

Надежда

Смотрю на девушку в зеркале, которая улыбается сквозь слезы, губы дрожат, а на сердце тепло-тепло, потому что больше не одна…

Дрожащие пальцы сжимают тест. Положительный.

– Беременна… – выдохом, глядя в собственные глаза в отражении, – господи, я беременна…

Кладу тест на раковину, потому что руки дрожат, боюсь его выронить. В глазах у меня слезы.

У нас с Багратом будет малыш…

В любой другой ситуации испугалась бы этого знания, своего положения, но Умаров с первой нашей близости не предохранялся…

– Ты не боишься нежелательных последствий? – однажды спросила, когда у меня немного сбился цикл, боясь услышать ответ, прижимаясь обнаженным телом к своему мужчине…

Как-то повелось, что все разговоры у нас с Багратом протекают в постели, когда я взмокшая и уставшая лежу на его каменной груди.

Касанием поднимает мой подбородок и заглядывает в глаза. Взгляд у него твердый. Без тени хмели. Уверенный, когда произносит резко:

– Нет. Ты моя женщина. Секс имеет свои последствия. И я хочу этих последствий, Надя…

Улыбаюсь весело, но Баграт не спускает цепких глаз с меня.

– Ты