Приди в мои сны - Татьяна Корсакова

– Это правда? – спросила Евдокия и как-то по-особенному глянула на Кайсы.

– Правда, тетушка. – Игнат тоже обернулся к Кайсы, спросил: – Кто такая албасты?

– Албасты? – Кайсы, кажется, даже не удивился, будто ждал такого вопроса. – Всякое рассказывают. И каждый по-разному.

– Это демон?

– Демон. – Отец Айви достал нож, принялся его править. – Из утопленниц, из неупокоенных душ, говорят, рождается албасты.

– Уродливая старуха с белыми волосами?

– Я ее не видел. – Нож дрогнул, прочертил на ладони Кайсы кровавую полосу.

– А я ее видел, – сказал Игнат. – Моя Айви – албасты?..

– Если еще не стала, то станет. Скоро…

Кровь скатывалась по загорелому запястью, марала белоснежную скатерть, но Евдокия молчала, ни слова не сказала.

– И тебе с ней встречаться опасно. Она тебя выпьет. Заберет сначала силу, а потом и жизнь.

– Не забрала.

– Тебе просто повезло.

Тайбек тоже так сказал, не поверил, что у той, кем стала Айви, может быть воля.

– Айви не такая! – Евдокия резко встала, отошла к окну, там и осталась стоять, к ним спиной.

– Это тебе так хочется верить.

– Пять лет прошло! Пять лет, Кайсы!

– Вот только он, – Кайсы указал подбородком на Игната, – вернулся, и она его нашла. И я даже подумать боюсь, что теперь будет. – Он вытер окровавленную руку о штанину, спрятал нож.

Этот диалог был странен, но Игнат никак не мог взять в толк, что именно здесь не так. Почему Евдокия страшится посмотреть ему в глаза, а Кайсы потерял самоконтроль…

* * *

Насте повезло с Ксенией. Она поняла это в тот самый момент, когда молодая женщина попросилась к ней на службу. И пусть бы она была даже вдвое менее проворной, чем Глашка, Анастасия все равно считала бы, что ей повезло. Но Ксения оказалась и проворной, и разумной. Она не называла Настю несчастной бедняжечкой и все время переживала, не побеспокоит ли ее маленький Венечка, поэтому не позволяла сыну плакать, успокаивала, убаюкивала. Настю ее присутствие тоже успокаивало. Даже оказавшись в незнакомом, случайном доме, она не металась беспомощно в темноте. Ксения подвела ее к столу, показала, где кровать и стул, принесла приготовленную женой Митрича еду, но кормить с ложечки, как Глашка, не пыталась. Она вообще оказалась удивительно деликатной. И радость от того, что рядом с ней теперь такая чудесная горничная, затмевала страшные воспоминания о том, что им довелось пережить. Да и что сама Настя такое пережила? Провалялась в беспамятстве, в который уже раз позволив Трофиму и Виктору Андреевичу себя спасти.

О подробностях спасения Трофим умолчал, но Насте хватило рассказов Ксении. Ксения Виктора Андреевича боготворила, за себя и особенно за Венечку. Рассказывала Насте, какой он смелый и благородный. Можно подумать, она этого не знала! Пожалуй, единственно, чего Настя не знала про инженера Виктора Серова, – это того, как он выглядит. А спрашивать у Ксении было как-то неловко.

После завтрака истопили баню. Баня окончательно примирила Настю со всеми минувшими несчастьями.

– …А он такой серьезный, смотрит строго и все время хмурится. – Ксения ловко управлялась с Настиными волосами, и под ее пальцами проходили и с ночи терзающая Настю головная боль, и усталость. – И волос красивый, только нечесаный.

– У Виктора Андреевича? – спросила девушка растерянно.

– Почему у Виктора Андреевича? – По ногам потянуло свежестью, это Ксения выглянула в предбанник, где под охраной Теодора спал Венечка. – Я про Трофима Изотовича говорю. Как посмотрит, так сердце аж замирает от страха.

– Он не злой, только притворяется.

– Да я вижу, что притворяется, а все равно страшно. – Ксения набросила ей на плечи льняное полотенце, проговорила задумчиво: – А Виктор Андреевич совсем другой, улыбается и смотрит по-доброму. Конечно, до Трофима Изотовича ему далеко, в плечах поуже будет, да и пониже, но все равно хорош. Чернявый такой, волосы смоляные и кудри, как у девицы. А глаза как янтарь. Была у меня брошь янтарная, Венечкин папка подарил. – Она вздохнула.

– Где он, Ксения? – Не верилось, что муж отпустил бы жену с младенцем на руках в такую даль.

– Умер, – отозвалась Ксения тихо. – Зарезали его в трактире, я еще Венечкой беременная ходила. Так что, Анастасия Алексеевна, вдова я, Венечка мой папку своего и не видел. – Она говорила спокойно, без надрыва, словно уже смирилась со своим ранним вдовством. – Злой он был. – Ксения промокнула Настины волосы полотенцем. – Пил много, а как напивался, меня бил. Я уже Венечку носила, а он все равно бил, прямо по животу. Когда его зарезали, у меня, считай, новая жизнь началась. И Мария Кузьминична, земля ей пухом, не прогнала, при себе оставила. А теперь вы вот… Мне как-то цыганка гадала, я тогда еще девчонкой совсем была, так она сказала, что я везучая. Вот сейчас те ее слова вспоминаю и думаю – а я ведь и вправду везучая: и муж меня до смерти не забил, и Виктор Андреевич, почитай, с того света достал, и к вам на службу попала. Везучая я и есть.

Ксения говорила, а Настя думала, что если следовать такой логике, так и она везучая. Трижды уже ее Господь от смерти уберег и людьми окружил хорошими, светлыми. Хоть у некоторых, говорят, кудри черные как смоль.

Гостеприимством хозяев они пользовались недолго, следующим же утром отправились в город, благо находился он недалеко, всего в пяти верстах. Ехали на той же телеге, теперь уже все: и Настя с Ксенией, и Трофим с Виктором Андреевичем. Только Тео иногда отпускали погулять, и он несся за телегой с радостным лаем, который не помешал Венечке проспать всю дорогу. Насте он тоже не мешал. Только Трофим что-то беззлобно ворчал про дурную псину.

Город, в который они въехали, был по-провинциальному тихим и пыльным, и пахло в нем не как в городе, а как в деревне.

– Десять тысяч душ населения, – сказал Виктор Андреевич. Он рассказывал Насте обо всем увиденном в дороге. – Куры, козы, вон овец вижу. А людей мало. Надеюсь, здесь имеется приличная гостиница.

– И магазин дамской одежды, – добавила Настя смущенно. – Полагаю, мой дорожный костюм выглядит ужасно.

Он не только выглядел ужасно, но еще и насквозь пропитался дымом. И если волосы удалось вымыть, то одежду проще выбросить.

– И Ксении с Венечкой нужно что-то купить на первое время.

Молодая женщина вздохнула, в порыве благодарности сжала Настину ладонь. Удивительно, Ксения часто брала ее за руку и прическу поправляла иногда без спросу, но Настю это нисколько не раздражало.

Гостиница в городе нашлась. О том, какая она с виду, Виктор Андреевич деликатно промолчал, но ведь выбирать им не приходилось. К тому же очень скоро даже в этой маленькой провинциальной гостинице может не остаться свободных номеров. Людям, пережившим крушение поезда, нужно будет где-то жить, пока не решится вопрос с их дальнейшим передвижением. А решаться он, судя по всему, будет долго. Вряд ли местные власти способны помочь всем страждущим.

Комната Насте с Ксенией досталась одна на двоих. Была она, со слов Ксении, миленькой, нашлась даже кроватка для Венечки. А вот Теодора в гостиницу пускать не желали. Виктор Андреевич решил и этот вопрос, надо думать, заплатил управляющему. Он же забрал Тео к себе в номер, чтобы пес своим лаем не мешал Насте и не будил Венечку.

Пока устраивались, Ксения расспросила девочку-горничную. Выяснилось, что магазин готового платья в городе имелся, но цены его хозяйка заламывала совсем не божеские. И железнодорожный вокзал в городе тоже имелся, а это, пожалуй, было поважнее магазина. Каким бы гостеприимным ни оказался этот городок, а двигаться дальше им все равно придется, поэтому было решено сначала озаботиться с билетами, а уже потом одеждой. Настя хотела было отправиться в магазин вдвоем с Ксенией, но мужчины не позволили.

– Незнакомый город, Анастасия Алексеевна, – сказал Виктор Андреевич.

– Нечего шастать без нас, – проворчал Трофим. – Вот вернемся с вокзала и проводим вас в этот ваш магазин.

– Вы пока отдохните. Мы постараемся не задерживаться. – По голосу Настя слышала, что Виктор Андреевич улыбается. – А Теодора мы возьмем с собой. Я слышал, немецким догам очень полезны прогулки.

Тео, услышав свое имя, радостно взвизгнул, прогулки он уважал.

Вернулись они, как и обещали, довольно быстро.

– Дело сделано! – объявил Виктор Андреевич с порога.

– Переплатили, – проворчал Трофим.

– Переплатили, потому что места в поезде ограничены. Нам и так, считай, повезло, что они вообще нашлись.

– Когда отъезд? – спросила Настя.

– Завтра вечером. Раньше поездов нет. Но вы не волнуйтесь, Анастасия Алексеевна, время пролетит быстро.

А она волновалась. Вот только не из-за вынужденной задержки, а из-за того, что время пролетит быстро и очень скоро все закончится, Виктор отправится по своим делам, а она останется… нет, не одна, но все равно в пустоте. Это были очень неожиданные и потому пугающие мысли, и Настя запретила себе даже думать о том, что их ждет в будущем. Однажды она уже позволила себе сердечную привязанность, и известно, чем все это закончилось. С нее довольно. Наверное, поэтому с Виктором Андреевичем она была не то чтобы неприветлива, но немногословна.