Корпорация самозванцев. Теневая экономика и коррупция в сталинском СССР - Олег Витальевич Хлевнюк

ему определение, тем сложнее подобрать для него эмпирическое наполнение»[334]. Изучение этого «эмпирического наполнения» и уточнение на основе реальных фактов представлений о феномене доверия, несомненно, является важной, хотя и непростой задачей. Кое-что может подсказать в этом отношении и история корпорации Павленко.

В этой книге к феномену «доверия» я буду обращаться дважды. Первый раз сейчас, когда речь пойдет о доверии покровителей и чиновников к Павленко и его организации. Второй раз в главе 4, когда будут анализироваться социальные связи в самой организации.

Итак, деятельность Павленко предоставляет многочисленные свидетельства о широком распространении в среде советских чиновников доверительных отношений и неформального взаимодействия, которое в различных пропагандистских и следственных материалах характеризовалось как «благодушие» и «утрата бдительности». Почему же чиновники, с которыми взаимодействовал Павленко, доверяли ему и принимали на веру его легенду? Какими были рутинные способы взаимодействия в различных административных структурах? Материалы следствия по делу УВС показывают наличие в советском партийно-государственном аппарате феномена сетевого доверия, которым активно пользовался Павленко, как и другие самозванцы, о которых шла речь во введении.

Это явление можно описать следующим образом: установив отношения определенного уровня даже с ограниченным кругом чиновников, можно было приобрести кредит доверия у всей сети, к которой эти чиновники принадлежали, без дополнительного подтверждения своей личности и возможностей у каждого из членов сети. Сетевое доверие было рискованным инструментом, так как потенциально позволяло проникнуть в аппаратную среду опасным чужеродным элементам, что и произошло в случае с Павленко. Вместе с тем эти риски нивелировались многочисленными преимуществами. Сетевое доверие позволяло сравнительно быстро, минуя официальные бюрократические препоны, решать многочисленные вопросы оперативного управления, поддерживать круговую поруку и взаимопомощь в сетях перед лицом внешних атак со стороны центра или конкурирующих сетей и т. д.

Хорошим конкретным примером действия принципа сетевого доверия является история внедрения организации Павленко в один из секторов экономики Молдавии. Столкнувшись, как уже говорилось, с необходимостью освоения нового рынка, Павленко в 1951 году направил в эту республику своего помощника С. И. Литвина. Тот, как обычно, начал с поиска нужных связей. Первостепенное внимание, судя по всему, было уделено кишиневскому подразделению Промбанка. Это был вполне логичный шаг. Именно через банки шло финансирование подрядных работ, которые интересовали Павленко. Служащие банка были полезны как в будущем, если бы удалось заключить договоры, так и на начальной стадии, поскольку знали состояние дел в строительстве республики и могли порекомендовать потенциальных заказчиков. Дело облегчалось тем, что в Кишиневском отделении банка работала Л. В. Виноградова, бывшая сотрудница отделения банка во Львове, с которой Павленко контактировал в период создания организации. Появление Павленко в кишиневской конторе Промбанка ознаменовалось сценой, которую очевидец позже описал так:

Инспектор нашего отдела Виноградова Л. В. при Павленко буквально бросилась к нему и приветствовала радостными криками. Нам Виноградова пояснила, что фамилия полковника Павленко, что он старый ее клиент по Львовскому промбанку, где она до этого работала и что возглавляемая им часть производила строительные работы где-то в районе города Львова. Такой рекомендации было достаточно, чтобы никто не сомневался в личности Павленко[335].

В общем, механизм сетевого доверия был запущен. Во многом благодаря Виноградовой был облегчен доступ Павленко к заместителю управляющего конторой Промбанка М. Е. Шуману, чрезвычайно важному звену в цепи полезных контактов. Действуя, как показало позже следствие, вполне бескорыстно, Шуман взялся свести нуждавшихся в заказах «военных» и нуждавшихся в помощи молдавских хозяйственников. Скорее всего, он старался оказать услугу даже не столько организации Павленко, сколько своему старому знакомому — заместителю министра пищевой промышленности Молдавии М. А. Азарьеву.

Зная, что у того есть трудности со строительством ряда объектов, Шуман позвонил Азарьеву, и вскоре процесс заключения договоров был запущен[336]. Фактически Шуман был первым в длинной цепи контактов Павленко в Молдавии, кто руководствовался принципом сетевого доверия. Позже, объясняя свое «благодушие», он говорил следователю: «…Документами „организации“ и ее представителей, в том числе и Павленко, я не интересовался. Я считаю, что допустил ошибку в данном случае, поверив Виноградовой, которая сказала, что знает Павленко как клиента по Львовской конторе промбанка, кроме того, я отнесся доверчиво к Павленко потому, что он пришел в военной форме и выступал от имени воинской организации»[337].

После звонка Шумана у Азарьева также не было оснований как-то проверять Павленко и его организацию. С одной стороны, ему было важно обеспечить выполнение строительных работ, с другой — рекомендация Шумана играла определенную роль. Очень быстро этот круг доверия к Павленко расширялся, захватывая новых чиновников. При поддержке Азарьева Павленко начал готовить договор на строительство подъездной автодороги к совхозу «Гратиешты» возле Кишинева. Вместе с директором совхоза С. М. Шендеревым они отправились к Азарьеву просить дополнительные средства. Поскольку неизрасходованные деньги в конце года были, Азарьев вместе с Павленко и Шендеревым пошли для утверждения решения к министру пищевой промышленности Молдавии К. И. Цуркану. Здесь сработал тот же механизм сетевого доверия. Позднее на «беседе» в ЦК компартии Молдавии состоялся примечательный диалог с Цурканом:

— Документов Вы не проверяли у Павленко?

— Я об этом и не думал.

— У Вас никаких подозрений в отношении этой организации не было?

— Не было. Мне сказали, что она везде строит, потом кто-то рекомендовал Азарьеву, кто-то из банковских работников, не из второстепенных[338].

В общем, согласие министра было получено. Павленко зачислил в свой актив посещение еще одного высокого кабинета[339].

Успешно выполнив договор с совхозом «Гратиешты» (выполнение обязательств было важным элементом поддержания отношений доверия), Павленко получил новый контракт на строительство железнодорожной ветки и автодороги для винно-коньячного завода в Тирасполе. Директор завода А. К. Осадчий воспринимал Павленко благодаря его связям как «своего». На допросе в декабре 1952 года он показал:

…Павленко вступал в отношения служебного порядка с министром пищевой промышленности МССР т. Цуркан, его заместителями Азарьевым и Рожанским, начальником Молдглаввино… причем с Азарьевым Павленко встречался у меня в кабинете… В г. Тирасполе Павленко встречался с председателем горисполкома и с секретарем горкома[340].

По тем же мотивам доверял Павленко начальник строительно-монтажного управления Молдавпищестроя Б. Ю. Шмурак. На допросе он объяснил: «Никаких документов он (Павленко) мне не предъявлял, мне был предъявлен уже готовый договор. Слышал, что доверенности на заключение