Живое море - Жак-Ив Кусто

Мы встречали тысячи акул, и вся они были очень любопытны, но вели себя смирно. Почему именно эта оказалась такой дерзкой? II почему отступила, когда жертва уже была в ее власти? Стоит отметить, что акула увидела меня с такого же расстояния, как я ее: лишнее свидетельство того, что у этих хищниц, несмотря на менее совершенное строение сетчатки, отличное зрение. А как круто она повернула, опровергая все, что говорят о неуклюжести акул!

После этого столкновения мы стали куда более осторожно относиться к красноморским акулам. Они назойливее своих атлантических сестер, хотя виденные нами были меньше океанских. В Красном море акулы не превышали шести футов в длину, зато их было очень много, особенно на мелководье, среди рифов, где мы работали. К подводным пловцам они относились по-разному. Некоторые безучастно проплывали мимо, от других невозможно было отделаться. Прикрикнешь на них — вздрогнут, но уходить и не думают. Угрожающий взмах рукой отпугивал их, но они тотчас возвращались. Повернешься спиной — подплывают к ногам. Решительно пойдешь на них (мы убедились, что это лучший способ) — на время отстанут, можно немного поработать. А затем все начинается сначала. В конце концов приходилось нам отступать, слишком велико их превосходство…

Пока "Калипсо" стояла у северного склона черного вулкана Гебель-Зубайр на Фарасанских островах, Дюма и Фалько отправились на катере обследовать другую сторону острова. Бросив якорь возле узкой полоски черного пляжа, они нырнули на глубину шестидесяти футов. Дюма направился к скальному уступу, Фалько плавал по горизонтали над ним. Стало темнее, точно на поверхность воды пала тень от облака. Что-то заставило Фалько насторожиться, и, озираясь во все стороны, он увидел внизу идущую прямо на него акулу. Она шла очень быстро, раздумывать было некогда. Фалько юркнул в расщелину и приготовил свою "акулью дубинку" — четырехфутовую палку с гвоздями на конце. Акула последовала за ним. Фалько вытянул вперед руку с дубинкой и двинулся навстречу хищнице, чтобы оттолкнуть ее. Она развернулась. Альбер ткнул ее палкой в бок, и акула обратилась в бегство.

Он вышел из расщелины и посмотрел вниз. Дюма вертелся юлой, не сводя глаз с небольшой акулы, которая упорно кружила возле него. Фалько устремился к нему на выручку. Снизу к ногам Дюма шли еще две акулы; Фалько пригрозил им дубинкой, стараясь возможно больше шуметь. Хищницы поспешно ретировались. Аквалангисты пошли вверх, спиной к скале. Вдруг их окружил сразу десяток акул. Один пловец следил за хищницами, второй высматривал в скале щели, намечая путь отступления. Стая проводила их до самой лодки. Солнце скрылось за вулканом, и вся вода вокруг забурлила, наступил час вечерней трапезы.

В глубине лабиринта красноморских рифов акулы были поспокойнее. Однажды, работая под водой у Шаб-Сулейма, Дюма и Бельтран увидели поблизости несколько акул. Вдруг из рифа выскочил желтый спинорог весом не больше четырех фунтов. И что же? Акулы тотчас растаяли в голубой толще. Это был далеко не единственный случай, когда у нас на глазах спинороги обращали в бегство акульи стаи.

У Мерса-Белы Фалько отправился на катере разведать риф. Вдруг двадцатипятисильный мотор заглох, а в воде вокруг катера расплылась кровь. Акула попыталась укусить винт…

Как-то под вечер возле островов Бротерс мы с Кьензи плыли под водой над склоном, поросшим мясистыми альционариями. Нам попался десяток молот-рыб, настолько робких, что мы никак не могли подойти к ним вплотную. Часом позже, когда солнце склонилось к горизонту и под водой стало совсем темно, в том же месте плыли Дюма и Фалько; Маль снимал их на кинопленку. Теперь акулы вели себя куда агрессивнее. Пловцы вернулись на борт, а около судна началась катавасия. Акулы словно взбесились. Десятки здоровенных Carcharhinus неистово метались вокруг, задевая борта "Калипсо" и хватая все, что бы мы ни спустили к воде. Только протянешь вниз багор, а уже на нем болтается акула. На палубе росла груда яростно извивающихся злобных хищниц. В этот миг из каюты, где готовились к погружениям пловцы, вышел наш гость — фотограф, в ластах, с аквалангом на спине и фотоаппаратом в руках. Он направился к водолазному трапу.

— Вы куда? — ахнул я.

— Я всю жизнь мечтал о таких кадрах! — ответил он, ступая на трап.

— Приказываю сейчас же вернуться на палубу! — сказал я.

Кажется, это единственный раз, когда мне пришлось говорить в приказном тоне на "Калипсо". Мы далее повздорили. Потом фотограф долго не хотел со мной разговаривать. Как же, я сорвал ему такие съемки, о каких можно только мечтать! Так он считал. Я же считал, что спас его от верной смерти.

Глава 9. Манящие острова

"Калипсо" шла курсом на Сейшельские острова, чуть ли не последний на земле неоскверненный уголок тропиков. В свое время генерал Гордон совершенно серьезно утверждал, что легендарный Эдем находился на Маэ, главном острове Сейшельского архипелага, лежащего вдали от всех материков, в экваториальной части Индийского океана.

На восьмой день после выхода из Бахрейна мы увидели на горизонте веера кокосовых пальм. Это был Денис, самый северный из островов группы, овеянный какой-то чисто полинезийской романтикой. Его жители, смуглые люди с грудными голосами и певучим французским произношением, выращивают кокосовые орехи и заготовляют копру. Молодой владелец плантации прибыл на "Калипсо вместе со своей юной темноглазой женой, которой я бы ни за что не дал больше пятнадцати лет. Их сопровождал управляющий, рослый белокурый мужчина, с виду лет тридцати. Позднее мы узнали, что плантатору сорок один год, его жене двадцать девять, а управляющему сорок восемь! Вот уж подлинно острова неувядающей юности!

Но мы спешили дальше, и, когда настал час расставания, обитатели Дениса завалили палубу "Калипсо кокосовыми орехами, бананами, зеленоватыми апельсинами. Принесли даже серенького поросенка, которого мы тотчас окрестили Артуром. Наш ныряющий пес Боннар пришел в бурный восторг, однако шокированный поросенок не принял его предложения устроить возню и затрусил прочь. Мы выручили Артура: оберегая его поросячье достоинство, заточили в стоявшее на палубе "акулоубежище".

В нескольких милях от Мао на "Калипсо" обрушился ливень, и мы даже обрадовались прохладному душу. Вдруг впереди открылась словно картинка из волшебного фонаря. В ярких лучах солнца — зеленая гора, а над ней сразу две радуги! Это было редкостное зрелище.

В тропических морях преобладают коралловые и вулканические острова, но Маэ сложен из красного и черного гранита. Могучие пики вздымаются со дна океана, с глубины двенадцати тысяч футов. Красиво обтесанные искусным ваятелем-ветром громады покрыты пышной зеленью. Тропическая растительность сочетается здесь с субтропической; почти круглый год держится ровная температура, около 24 градусов тепла.