Черные розы для снайпера - Нина Васина

– Я гуляю! – гордо сообщила Соня, успокоилась и осмотрелась.

– Слушай, – Полина на минуту задумалась, – ты видела, как на тебя смотрят мужики на улице?

– Конечно, – соврала Соня.

– И как ты думаешь, почему они так смотрят?

– Потому что я хрупкая, но сексуальная!

– Знаешь что, давай я тебе покажу, что такое сексуальная Сонечка Талисманова. Сейчас ты, как призрак оперы. Фильм ужасов при солнечном свете. Итак. Пункт первый. С таким цветом кожи не надевай днем красное или черное. Только пастельные цвета. Носи шляпу с полями, чтобы лицо не краснело от солнца. У меня сейчас есть пара свободных часов, я хочу уделить их тебе.

– Почему это? – опешила Соня.

– Потому что ты мне мешаешь, понимаешь. Ты мне мешаешь на занятиях. Ты меня раздражаешь, и все моя концентрация идет насмарку. За два часа я сделаю из тебя конфетку, и никакие занятия тебе больше не понадобятся. Ты глазки не закатывай, пунктом первым у нас будет одежда и макияж. Пошли.

– Я не крашусь, – сопротивлялась Сонечка, – я почти не крашусь, мне не идет, у меня образ маленькой девочки, я накрашенная выгляжу, как эта, как ее?.. Куда ты меня тащишь?

Полина молча заперла машину, вытащила Соню и взяла ее за руку повыше локтя.

– Здесь рядом мое агентство. Для начала сделаем лицо и волосы. Пошли, не топчись, и ходить ты не умеешь. Ноги разгибай в колене!

– Далеко это твое агентство? – Соне приходилось высоко задирать вверх голову, чтобы видеть лицо Полины.

– Десять минут. На лекцию хватит. Скажи, все эти несчастные случаи, которые происходят с мужиками при тебе, ты их заранее обыгрываешь?

– Я все говорила на занятиях, я сейчас не хочу про это!

– Ты делаешь это специально?

– Нет!

– Отлично. Тогда твоя проблема в том, что ты все время находишься в недоумении, понимаешь?

– Я знаю, что я в недоумении, но уже начинаю привыкать. – Соне приходилось делать два шага на один – Полины.

– Слушай. Объясняю. Давай представим, что ты идешь по улице и выбираешь мужика сама. Разговариваешь с ним, гуляешь, а в какой-то момент думаешь, почему бы ему, например, не упасть с лестницы.

– Я ничего не понимаю, я так не думаю! Ты очень быстро идешь, я не успеваю, брось мою руку, мы и так, наверное, со стороны как два клоуна!

Полина останавливается, отпускает руку Сони, вздыхает и смотрит на маленькую растерянную женщину почти ласково.

– Включись и слушай, что я говорю. Просто представь, ну!

– А если он… Этот, которого я выбрала, если он подавится чем-нибудь или на него кирпич упадет еще до того, как я подумаю про лестницу?

– А если нет? Я просто хочу сказать, что, как только ты научишься управлять своими способностями, ты сможешь их контролировать!

– Я тогда смогу всех мужчин ронять, или еще чего-нибудь с ними случится, в том месте и тогда, когда это мне будет нужно? – Соня заинтересовалась.

– Да нет же, я только хотела сказать, что, поняв, в какой момент и почему это происходит, ты научишься сначала этим управлять, а потом сможешь это полностью контролировать! В любом случае для начала нужно понять, можешь ты это хоть как-то контролировать или нет! Выбрать объект, произвести на него впечатление, но только чтобы ты выбрала, а не он, и слегка… себя попробовать.

– Это получается, что ко мне должен подойти именно тот мужчина, которого я выберу?

– Ну наконец-то! – Полина развела руками. – Теперь прикинь, как должен выглядеть этот мужчина, только прикинь!

– Я не знаю.

– Не знаешь, да? Не знаешь, как должен выглядеть мужик, который выберет это?! – Полина взяла за плечи и резко развернула Соню к зеркальной витрине.

Зеркало изменило перспективу улицы. На фоне яркого желтого дома сзади, в обрамлении цветных шелковых платков, Соня вылепливалась из высокой стильной Полины где-то в области живота несуразным образованием с вытаращенными глазами и красным от жары лицом. Маленькая, в длинном красном платье, она таращилась испуганным гномом, удерживаемая сильными пальцами. Пальцы эти захватывали ее плечи целиком.

– Рядом с тобой любая женщина покажется недоразумением. – Соня освободилась и отвернулась от витрины.

– Запомни это место. Мы придем сюда через час, именно сюда. И ты увидишь, что я старая и длинная дылда рядом с девочкой-конфеткой. Что у нас там? – Она показала рукой налево.

– Библиотека, – вздохнула Соня.

– И не просто библиотека, а имени Ленина. А там?

– Дом дружбы народов.

– Хороший дом, там в три часа будет презентация какого-то художника из Сомали. Если пройти немного вниз по бульвару, мы попадем на концерт авторской песни в Доме журналистов. Выбирай. Умные мальчики-онанисты в очках, разноцветные иностранные дяди из теплых стран или свои, русские мужики, в теле и в возрасте, с остатками волос и патриотизма.

– Ка-как это? Это серьезно? – Соня стала заикаться и захотела домой.

– Конечно, серьезно. Это три разные группы, и образ для каждой из групп должен быть соответствующий.

– Поняла-а-а…

– Пошли, начнем с лица и волос, а оденем тебя, когда выберешь.

– А может, я домой? – прошептала Соня, слабо сопротивляясь.

– Так и проведешь всю свою жизнь в отделениях милиции и кабинетах психотерапевта?! Это ты пока еще такая свеженькая, потом начнутся бессонницы и галлюцинации, таблетки, уколы, бутылка под кроватью!

– Библиотека. Я выбираю библиотеку. Этих… в очках.

– Ладно, – вздохнула с облегчением Полина. – Только сначала я тебе покажу, просто покажу два других варианта. А пойдешь ты из агентства в библиотеку, так и быть.

– А ты сейчас кто, ну, я имею в виду, ты куда одета сейчас?

– Я? Сейчас? Я сейчас в домашнем халате и в фартуке, отдыхаю от одного показа, еду на другой.

Полина стояла перед маленькой Соней, высокая и сильная, словно одинокое дерево в степи. Белое льняное платье прямого покроя без рукавов, чуть ниже талии на уровне бедер – серебряная цепь с подвесками. Подвески украшены синими камнями, слишком крупными, чтобы быть драгоценными. Открытые лодочки синего цвета на высоких каблуках. На шее тонкий серебряный ободок – ошейником.

– Тебе вроде как сейчас никто не нужен, – кивнула Соня.

– Когда мне кто-то нужен, я просто раздеваюсь догола.

– Мне еще до тебя расти и расти!

За сорок пять минут Соню трижды одели перед выставкой зеркал.

– Это – для иностранных художников, – Полина оттолкнула от себя безупречно одетую маленькую женщину в обтягивающем желтом платье чуть ниже колен, открытые плечи прятались под крошечный пиджак «фигаро», вышитый золотом.

Соня издалека неуверенно посмотрела на незнакомое отражение в зеркале, подошла вплотную, но следов косметики на лице не нашла, только брови и ресницы стали более черными.

– Брови не выщипывать! – предупредила стилист. – У вас красивый размах.

– Не расслабляйся, теперь костюм для Дома журналистов.

Соня покорно вертелась и подставляла руки и ноги, но глазами не могла оторваться от своего отражения. Лицо изменилось совершенно, волосы были у корней обесцвечены, затянуты и прилизаны так, что ни один волосок не выбивался. Для художников концы волос выпускались сбоку пушистым желтым хвостом, закрывающим одно ухо. Для любителей авторской песни знакомая Полины предложила вариант шестидесятых – концы волос были связаны, подвернуты вниз и держались на шелковом банте, закрепленном вокруг головы. Строгого покроя брючный костюм был из тонкого серого шелка, но пиджак не имел застежки и не сходился бортами, поэтому нежно-розовая блузка, совершенно прозрачная, не скрывала маленькую грудь.

– А теперь придумаем библиотеку.

Странно, но именно библиотека вызвала множество споров. Предлагались три варианта, Соня долго не думала и выбрала пышную, в несколько слоев крепдешиновую юбку выше колен, похожую на балетную, и короткий пиджак в обтяжку и с прозрачными рукавами, оставляющий открытой полоску живота. Все это в болотно-зеленых тонах. Волосы тщательно прилизали, концы скрутили в пучок на затылке.

– Очки, – пробормотала Соня, испугавшись вдруг высокого своего лба и взгляда надменной королевы.

– Заблуждение, – пропела рядом с ней, подшивая юбку, модистка. – Там же сидят одни очкарики, кто это придумал, что им нравятся очкастые девочки! Их притягивает все яркое, живое и стильное.

– Смотри так всегда, – похвалила ее Полина, – как будто тебе только что наступили на ногу и извиняться не собираются, а у тебя с собой сорок пятый калибр.

– Что делать с обувью? У нас таких размеров не бывает, а ее туфли совершенно не в стиль.

– Я хочу в Дом дружбы, – передумала Соня на улице.

– Мы идем в библиотеку, – отрезала Полина, утратив в голосе даже намек на терпение. Она явно нервничала.