Миа: Тьма над Горным краем (СИ) - Цветкова Виктория

Беседуя с нахальным фамильяром, я совсем позабыла о времени, и на смену одежды осталось всего около пяти минут. Я вытащила из шкафа форму для занятий по физической подготовке быстро переоделась в черную тунику, висящую балахоном до колен, и широкие, свободные брюки. Единственное, что мне нравилось: спортивные тапочки на гибкой подошве. Приличий наряд не оскорблял — все закрыто, ничего не обтягивает. Тем более, что вне зала для физических тренировок сверху полагается накидывать форменную мантию, что я и сделала, и бегом помчалась заниматься.

***

В зале для физической подготовки на третьем этаже корпуса номер четыре собрались все девушки-первокурсницы — зельевары и целительницы. Молодые люди с факультета земли и камня скромно жались в сторонке, косясь на дев: кто испуганно, а кто и заинтересованно. Я отыскала Лесса взглядом и махнула рукой ему в ответ.

И в голове немедленно прозвучало пискляво недовольное: ‘Кому это ты машешь, шебутная? Что за парнишка? Из простых, как погляжу — не пара нам!’

«Не будьте снобом, страж. Это мой друг. И не смейте трогать его!»

Меня не удостоили ответом, да я и не ждала, потому что пришел наставник Лиер Харц и велел нам построиться: отдельно девушки и юноши.

Нас, девочек, было так много, что пришлось стать в три ряда, причем за места впереди разыгрались нешуточные ссоры со щипками и пощечинами. Я переждала всю эту нелепую суматоху в сторонке, а потом встала в самом конце. Господин Харц — смуглый до черноты, огромного роста мужчина — представился нам, как бывший боевой маг, чем мгновенно привлек к себе внимание большинства девушек. Они забавно вытягивали головки, чтобы получше рассмотреть, на какую ногу преподаватель хромает, и как четко и по-военному командует. Началась перекличка. Пропавшие девушки — Дора Данэль и Армина Озбайд — так и не появились.

Как выяснилось позже, наставник Харц был из тех преподавателей, которые не принимают всерьез женский пол. Он занялся с парнями разминкой, а нам, девицам, велел пробежать два круга и отдыхать на скамейке до конца урока. Дорожка для бега огибала зал по периметру и была не так уж велика. Я добросовестно пробежала два круга и присоединилась к девушкам на длинной скамье. Причем выбрала местечко подальше от острых язычков остальных. Ко мне тут же подсела Ада и мы некоторое время просто наблюдали за занятиями «строителей», как тут называли адептов факультета земли и камня.

Харц гонял парней, словно завтра им предстояло идти в бой. Сто отжиманий — большинство сломались на двадцатом, сто приседаний — это тоже далось далеко не всем. Наставник прохаживался вокруг потеющих адептов, делая нелестные замечания. А парни страдали, позорясь на глазах у прекрасных дам. В общем, думаю, они «полюбят» эти занятия. Мускулистым и сильным от природы гномам было легче всего, но от подтягиваний на турнике приуныли даже они.

Я, конечно, болела за Лесли: он отжался целых пятьдесят три раза — это шикарный результат, по моему мнению. Улыбнулась и показала одобрительный жест, когда темные глаза приятеля, полные невысказанного страдания, отыскали меня.

— Это твой парень? Мы часто видим вас вместе, — заметила наше переглядывание Ада. — Ничего, симпатичный.

— Нет. Это мой друг, в детстве дружили, а здесь снова встретились.

— Как романтично! — Суада даже руками всплеснула от восторга.

— Мы просто дружим. Скажи-ка, ничего нового не слышно о пропавших девушках? Они так и не появились на занятиях. Кстати, нам запретили выход в город.

Будущая целительница кивнула: — Нам тоже запретили. А мы с Берной так хотели сбегать в Бродячий стан на ярмарку, а вот оно что опять…

— Опять? Выходит, девушки уже пропадали?

— А то как же? Каждый год в городе пропадают девушки и, в основном, это адептки нашей Кирки и Молота. Уйдут в город повеселиться, а через две или три недели их находят мертвыми с вырезанным сердцем где-нибудь высоко в горах.

— А что же расследование? Стража выяснила кто виновник?

— Не слыхала я о таком. Стража только долги собирает, да грузы охраняет. А виновник всем давно известен — орки. Кому ж еще сердца могут понадобиться? Только для их кровавых ритуалов. Вот раз в полгода наши собираются и идут в горы, накрывают, если повезет, пару стоянок. Вот и все расследование.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Но ведь это не помогает? Исчезновения продолжаются.

— Не помогает, — согласилась Ада и развела руками: мол, что сделаешь? — Ну так и орки в горах не переводятся.

— И как вы не боитесь здесь жить? — Равнодушие местных мне казалось противоречащим логике. Ладно на природу не обращают внимания, но убийства?

— Светлые богини хранят… — ответила Ада и, принялась увлеченно делать глазки только что закончившему отжиматься «строителю». — Какой симпатичный!

‘Ой, деревня!’ — прокомментировал ее восторг голосок мой хранитель. Стоп. Мой? Я что, смирилась с его присутствием?

На это последовало хихиканье и насмешливое: ‘А у тебя есть выбор, драконья пра-правнучка?’

«Выбора нет и не было, по крайней мере, пока. И если уж мы связаны на какое-то время, как вас называть?»

Хихиканье не прекращалось: ‘Можно «мой господин» или просто «хозяин». Другого имени у меня нет’.

Кто-то нарывается! Ну погоди!

«Отлично. Буду звать тебя Билли».

‘А с какой стати? Звучит не особенно благородно’.

«Зато звучно. Кроме того это справедливо: ты привязался без спроса, а я называю тебя так, как мне нравится».

Фамильяр не ответил — видимо, обиделся, так как до конца занятия не напоминал о своем присутствии. Девушек Харц отпустил пораньше и мы нестройной толпой потянулись на выход, на ходу натягивая форменные мантии. На улице нас с Адой остановила какая-то старшекурсница.

— Дарн? — я кивнула. — Бегом в деканат к тэ’Остэйн.

О Шандор, неужели декан решила назначить мне еще и отработку за мои вчерашние «прегрешения». Ну это уж совсем не справедливо! Нужно изучить подробнее за что адептам полагаются наказания. С обреченным видом кивнула приятельнице и поплелась в корпус номер три. У входа немного задержалась возле печально кривившегося золотого я́вора, провела рукой по грубым, словно парша, серым наростам на стволе. Показалось, или действительно вдруг стало намного спокойнее на душе? Бедное деревце, я не успокоюсь и буду бороться доступными мне методами с тем, что творится в Горном крае.

Ствол под рукой вдруг потеплел, словно отвечая мне, ласково и успокаивающе. Я посмотрела вверх, туда, где должна была бы находиться пышная серебристая крона. Жалкие потемневшие листочки трепетали от резкого холодного ветра, прилетевшего с Алмазных гор.

Нужно идти к декану. Я с трудом оторвалась от я́вора и, заставив себя двигаться, вошла в здание. Поднимаясь на второй этаж, мысленно готовилась к выговору, но едва переступила порог, спокойствия как ни бывало! Такого я не ждала. Лейры тэ’Остэйн в кабинете не было. В кресле декана удобно устроился мой отец, герцог Оленрадэ.

20. Ультиматум

В области политики угрожать, не наступая, — значит обнаружить свое бессилие. — Альфонс де Ламартин

Не скрою, едва завидев отца, я попыталась выскочить из кабинета, но дверь перед моим носом захлопнулась, со всей очевидностью показывая, что выйду я лишь когда того пожелает герцог.

Я повернулась к сидящему у стола Винерту дей’Холлиндору. Он с видимым спокойствием меня рассматривал. Тишина, тяжелая и вязкая, установилась в комнате, словно перед приговором преступнику.

«Ну, лейра декан, удружила! Это война! Я отплачу тебе, старая грымза!» — Эти мысли придали мне храбрости. Действительно, а чего это я так перепугалась?

— Светлого дня, мой лорд. — Отлично, голос почти не дрожит. — Не ожидала увидеться с вами сегодня.

— Напрасно. В следующий раз, когда тебе взбредет в голову посетить кабак, подумай о том, что за этим последует.

Я вся подобралась, готовая защищаться.

— Таверна, в которой я ужинала, мой лорд, вполне благопристойное семейное заведение. Вы можете легко убедиться…