Эшелон сумрака - Анна Цой

не желая показывать волнение.

— Замечательно, — лорд опёрся на стол, затем встал и произнёс, — в таком случае я пошлю за тобой слугу завтра. Сегодня уже совсем поздно.

Я закивала с радостью и встала вслед за ним.

— Но при одном условии, Лу, — добавил он, отчего я замерла, — сегодня ты не пойдешь на крышу. Тебе стоит выспаться, а крыша и в самом деле не место для девушки. Не забирайся туда больше.

Я поджала губы. От его слов стало как-то сиротливо, словно он меня прогнал и больше никогда не встретит и не скажет и слова.

Я всё же кивнула. После потёрла нос и вновь обратила внимание на него.

— Договорились, Лу, — он специально отошёл от стола так, чтобы никак не наткнуться на меня, жестом позвал мальчика-слугу, поклонившегося мне напоследок, и добавил, — не ранее обеда.

— Как скажете господин, — улыбнулась я, — доброй ночи вам.

— И тебе, Лу, — сказала мне уже его спина.

Его волосы висели ниже спины и необычно светлыми прядями колыхались от его шагов.

Я хотела бы коснуться его. Хоть раз в жизни. Хоть однажды, в мимолётном жесте или даже случайно.

Дверь за ним хлопнула. Я медленно развернулась к своему выходу и, лишь почти дойдя до него, заметила застывшую хмурую Весту на своем пути.

— Только не реви! — произнесла она, — сама же напросилась!

Я удивленно взглянула в её глаза.

— Я и не хочу плакать, — сообщила ей, — он обещал дать мне книги о этих фонариках, представляешь!

Мою радость можно было выплёскивать из окна — настолько её было много.

— Книги! — рассмеялась вернувшаяся от Мери Шага, — радоваться будешь, что ноги утащить сможешь до вагона!

Её смех был едким и неприятным. Не таким, как у Оушена. Он вообще был не таким, как все. Да разве кто-нибудь из них смог бы понять его или меня? Только мы друг друга.

— Ты неправа, — впервые ответила ей я.

После чего села рядом, втайне радуясь, что приготовиться к ужину успели до моего прихода, и я могла спокойно наблюдать за темнеющем небом через окно.

Глава 9

Веста обвела в воздухе контур моего тела указательным пальцем, чертя незримый круг перед лицом и тем самым устанавливая защиту Всезнающего. Это было больше жестом покаяния, чем оберегом, однако верующие всё равно использовали его в моменты страха или переживаний.

— Шагай ко мне сразу, поняла? — зыркнула на меня она, крепко стискивая пальцы в ладони и выдыхая с тяжестью, — не задерживайся с ним, коли не прикажет. А прикажет… бог его покарает сильнее.

Я кивнула, улыбнулась с сомнением мальчику-слуге, с непониманием ожидающему, когда закончится наше прощание.

— Ой, дурёха… — всплеснула руками она, отошла к печи и застыла напротив окна.

В её трясущихся руках показались бумажки для скручивания табака.

— Прости, что не помогаю тебе сегодня, — я кивнула её спине и вышла в столовую, радуясь тому, что дверь держит мальчик, — не переживай.

Неспешные и боязливые шаги к второй двери и прохладный воздух, наполнивший мою грудь.

— Это вторая столовая, госпожа, — радостно начал рассказывать слуга, — для более высоких званий.

Я внимательно осматривала дорогое убранство вагона, восхищаясь мягкой обивкой, к которой смогла прикоснуться на секунду, и шириной столов.

— Но в нашем вагоне тоже сидели офицеры, — задумчиво поджала губы я, — и даже сам милорд.

Мальчик кивнул и открыл следующую дверь.

— Господа посменно несут дежурство, чтобы никто из младших не позволил себе лишнего, — к тому же… это не важно, — приосанился он, — это склад, как и два следующих вагона.

Мы прошли мимо шкафов, мешков и тюков, затянутых бечёвкой, а также нескольких ящиков, стоящих прямо на полу. Эти три помещения были достаточно «дырявыми» и совсем не такими, как остальные, потому и ощущались странно. Не как часть поезда.

— Почему здесь щели в стенах? — не удержалась я.

— Складские же вагоны, госпожа, — пояснили мне, — их часто заменяют во время остановок, так что… незачем делать их похожими на остальные. К тому же, вагоны Эшелона делаются по личному заказу лорда, а эти — имперские. У них по слухам всё такое.

— Заменяют, — задумчивое от меня, — для чего?

Слуга пожал плечами.

— По-разному. Когда продовольствие закупается, когда мебель сменяют или ещё что…

Очередная дверь и тишина, которая встретила меня множеством мужских глаз, смотрящих с удивлением и интересом.

— Их предупредили, госпожа, — указал мне на узкий проход между кроватями мальчик, — не бойтесь.

Я закусила щеку изнутри и, стараясь быть максимально невидимой, пробежала до следующей двери.

Таких вагонов было пять. За ними шли полупустые со странным названием «тренировочные», в которых солдаты занимались чем-то непонятным. Я запомнила только закрепленные под потолком металлические трубки, на которых, кажется, нужно висеть, держась руками. А вот после были офицерские комнаты и те, что выходили от коридора — для более высоких званий. В последние мы заходить не стали, пройдя мимо и добравшись до отличной от других двери — с витиеватой защёлкой, странным знаком на поверхности и резной ручкой.

— Вам стоит знать, что сегодня милорд в плохом расположении духа, — отвлёк меня от рассматривания мальчик, — но господин Арзт будет с вами.

Я кивнула, сама не зная зачем, а после нахмурилась. В плохом настроении я Оушена ещё не видела.

Замок щёлкнул, проём был пуст, однако я никак не могла решиться ступить вперед.

— Госпожа… — поторопил меня слуга, — мне с вами нельзя.

— Спасибо, что проводили, — мой шаг в освещённый вагон.

И хлопок двери за спиной.

Это было самое странное помещение, которое я могла видеть. Потому что оно было почти пустое, и имело только два обитых тканью дорогих дивана с двух сторон. С середины вагона на вторую половину вела распахнутая дверь, ведущая, кажется, в столовую. Иначе я назвать комнату с огромным блестящим столом посередине не смогла бы. Белоснежный, с кривыми ножками и будто покрытый чем-то, он был просто невероятных размеров и очень восхитительного вида.

Но здесь тоже никого не было. Я продолжила с сомнением идти вперёд и, дойдя, открыла дверь вагона — такую же, что была до комнат господина. За ней обнаружилась гостиная, о которой тогда на крыше говорил лорд. Несколько кресел, диванов и маленький столик, на который только и можно было, что поставить две чашки с чаем, а ещё печь в углу. Только странная, с железными прутьями там, куда нужно закладывать дрова, широкими стенками и трубой, выходящей прямо в стену. А ещё чистая — её никто никогда не зажигал, или отмывал каждый раз. Это было странно.

— Камин однозначно интереснее, чем я, —