Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Да ладно кричать, братишка, — примирительно сказал один из санитаров, кивая своим товарищам, чтоб отпустили Сироткина. — Мы ж как лучше хотим. У него ведь шок явный, ты глянь только, сам убедишься: вон, вся будка в слезах.
— В жопе у тебя шок, — грубо отвечал Ами Бергер. — Поехали, Боаз, дружище. Домой поехали. Бог с ней, с оранжереей…
В доме Сироткиных их встретил беспорядок, пахнущий пылью и старыми картонными коробками, как во время перезда. Коробки и в самом деле загромождали гостиную; те, что побольше, от долгого пребывания там вполне уже обжились и теперь успешно прикидывались то журнальным столиком, то телевизионной тумбой, то табуреткой. Зато маленькие явно не могли найти себе постоянного места и выглядели издерганными из-за постоянных перестановок. Вот и теперь Боаз, войдя, сразу пнул ногой небольшую коробку с выцветшей надписью “Сардины эгейские”. Сардины в ответ жалобно зазвенели.
— Тарелки, — зачем-то пояснил хозяин. — Так и не распаковали. А сколько нам их надо, тарелок? Две. Далия да я. Проезжай, Ами, проезжай. Э, да тебе ж не протиснуться. Сейчас…
Он подхватил с пола еще одну коробку, покрутил головой, ища, куда бы ее деть, и наконец водрузил прямиком на уже пострадавшие сардины-тарелки.
— Нам-то чего, нам ничего… — видимо, он все же чувствовал себя немного неловко из-за царящего в доме вокзального бедлама. — Мы-то с Далией — двое. Гостей давно не было. Ты уж не обессудь. Проезжай.
— Да я в порядке, Боаз, не дергайся, — сказал Ами, ободряюще улыбаясь и с превеликим трудом заталкивая себе назад в глотку уже готовый было сорваться вопрос.
Сироткин сел на коробку, покачал головой.
— Что ж ты не спрашиваешь, давно ли мы перехали? — он вздохнул. — Давно, парень, давно. Скоро уже три года будет. Почти сразу, как выселили. Поваландались несколько месяцев по караванам… перессорились все вдрызг… ну и разъехались, кто куда. У меня ж там семья большая была. Дочка, два сына женатых, девять внуков. Ну, а как выдернули нас…
Он снова посмотрел на свои раскрытые ладони, словно недоумевая, что они делают тут, перед глазами. Узловатые пальцы его подрагивали.
— Где же все они теперь? — спросил Ами.
— Так это… живут. Было ведь как: своя земля, свое дело. А своя земля — это… — Сироткин поискал нужное слово и не нашел. — А когда без земли, то все сразу — ух… Вот так. Мы-то с Далией к ним на праздники ездим. А они сюда — ни-ни, ни в какую. Не хотят на Полосу смотреть.
— Ну и правильно. На черта зря сердце бередить? Может, и вам тоже стоило бы…
Боаз кивнул.
— Ага. Дети то же самое говорят. Молодые вы, вот и думаете одинаково.
— Ну вот. Одинаково и правильно… — Ами неловко двинулся в кресле. — Извини, Боаз, но ты действительно будто в шоке. Не зря тебя санитары прихватили. А ведь уже три года прошло. Три года! Зачем себе душу травить? Нельзя так.
— Думаешь, я не понимаю? — тихо проговорил хозяин, уставившись в свою правую ладонь. — Я понимаю. И Далия тоже понимает. Вот найдем ее и сразу уедем. Дня лишнего не задержимся.
— Кого найдете?
— Как это “кого”? Я ж тебе объяснил. Собаку нашу. Найдем и уедем.
— Погоди. Погоди, Боаз… — Ами потряс головой. — И где же ты собираешься ее искать? После трех-то лет?
— Понятно где — в Полосе. Собака, парень, это такое животное, которое ждать умеет. Ты ее, к примеру, у двери оставил, а сам ушел. По делам там или еще куда. И вот, ты где-то гуляешь, а она там ждет. Сколько понадобится. Такие они, собаки… — Сироткин улыбнулся неожиданно сердечной улыбкой. — А моя так в особенности. Умная она у меня, сучка-сучара…
Он снова улыбнулся и опустил руки на колени. Ами молчал, вслушиваясь в дальний собачий вой.
— Вот мы и копаем, я и Далия. С самого первого дня копаем, по очереди, круглые сутки. Копаем и вывозим, копаем и… — Сироткин махнул рукой на коробки. — Видишь: даже распаковаться некогда.
— Копаете? — переспросил Ами, все еще не понимая, вернее, отказываясь понимать. — Что вы копаете?
— Туннель, — просто ответил хозяин. — Что же еще?
— В самом деле… — оторопело произнес Ами Бергер. — Что еще обычно копают нормальные люди? Конечно, туннель…
— Ты знаешь другой способ попасть в Полосу?
Ами отрицательно покачал головой. Конечно, нет. Нормальные люди попадают в Полосу, да и в любое другое место исключительно по подземным туннелям. Конечно. Он наконец осознал, что говорит с сумасшедшим. Этому человеку сломали не только дом и налаженную, счастливую жизнь, но и рассудок.
Где-то с юго-западной стороны возник и тоненькой булавкой вонзился в Амины уши дальний собачий вой. Слышен ли он на самом деле или является плодом твоего воображения? И если верно последнее, а так оно, скорее всего, и есть, то чем ты, Ами Бергер, отличаешься от этого несчастного? Степенью расстройства? Или тем, что та собака была не твоя?
— Ну, так как? — прервал его размышления Сироткин.
— Что? — не понял Ами. — О чем ты?
— Ты согласен мне помочь?
— Помочь? Чем?
— Да уж не рытьем. Ты же у нас инвалид… — Сироткин заговорщицки подмигнул. — Советом, Ами. Я боюсь потерять направление. По одному компасу много не поймешь. А ты в этом деле, как-никак, специалист.
— Понятно.
Ами задумался. Он действительно не знал, как ему теперь поступить. Одно было совершенно ясно: лишь абсолютно безответственный человек стал бы потакать столь опасному сумасшествию. Но и прямо отказать Сироткину он не мог. Сегодня ты умоешь руки, а завтра Боаз или Далия погибнут в завале из-за неправильного крепежа… Что же делать тогда? Идти к властям? К тем самым властям, которые “хватали и волокли” Сироткиных три года назад? И зачем? — Чтобы их снова “схватили и выволокли”, на этот раз — в тюрьму? Ну, уж нет, увольте.
Надо действовать по-умному, постепенно. Сначала согласиться, а затем начать громоздить препятствия, искать отговорки, добиваться задержек: мы, конечно, продолжим, но не сейчас, а через неделю, через месяц, через год… нужно спускать эту сюрреалистическую жуть на тормозах, аккуратненько, не торопясь, пока она не умрет сама собой от полного выздоровления временно обезумевших… Должны же они когда-нибудь осознать свое безумие?
— Ну так как? — повторил Сироткин, напряженно уставившись в амино лицо. — Поможешь?
— Помогу.
— Ай да Ами! — восторженно воскликнул хозяин. — Я знал!
На радостях он схватил Ами за плечи и звучно расцеловал в обе щеки. Затем подбежал к лестнице.
— Далия! Далия!.. — он обернулся к Бергеру. — Подожди минутку, я ее сейчас приведу. Она, наверное, внизу…
Грохоча каблуками по ступеням, Сироткин сбежал в подвал. Ами уныло смотрел ему вслед. Вот уж действительно, не было печали… Сверху послышались шаги; он поднял глаза. В гостиную спускалась Далия — высокая, ширококостная, скуластая пожилая женщина в длинной юбке и небрежно повязанном головном платке.
— Далия! Вы здесь? А Боаз побежал за вами в туннель…
Далия села на ближнюю коробку и вытянула вперед ноги.
— Притащил тебя все-таки… И рассказал, да? Ну а ты что? Неужто согласился?.. Ох, ноги гудят… заездил он меня с этим туннелем. Там меня и похоронит, вот увидишь.
— Далия, зачем?
Она вздохнула, устало махнула рукой.
— Он тебе, наверное, про собаку рассказывал, да? Глупости. Думаешь, он совсем ку-ку? Не в собаке дело. Хотя сам он в этом ни за что не признается…
— А в чем же тогда дело?
— В жизни, Ами… — в сухих выцветших глазах Далии Сироткиной покачивалась грустная усмешка. — Жизнь он там свою оставил, вот что… ну, и собаку, конечно, тоже. Заодно.
Она оглянулась на лестницу и, сильно наклонившись вперед, зашептала.
— Я одного боюсь: что он когда-нибудь действительно докопается туда, к дому. Выйдет, посмотрит, даже найдет свою собаку… И что дальше? Что дальше, Ами? Ведь ничего уже не вернешь… ничего… ничего…
— Он не докопается, Далия. До Хнун-Батума и то очень далеко, а уж до вашего дома и вовсе невозможно. Поверь мне, я знаю.
— Ничего ты не знаешь! — затрясла головой она. — Ничего. Он сможет! Он все сможет. Ты не знаешь, какой он упрямый…
Глаза женщины загорелись лихорадочным блеском, она усмехнулась, прикрывая рот рукой.
— Я тебе вот что скажу, только ты не проболтайся: я уже давно не копаю! Я его обманываю. Говорю, что высыпала мешки в поле, а на самом деле возвращаю их в подкоп. А он и не замечает! Хи-хи-хи…
Далия тоненько прыснула в кулак. Она вдруг показалась Бергеру еще более невменяемой, чем ее сумасшедший муж.
— Но он работает за десятерых, Ами! Этот упрямый мул, если ему что втемяшется… Он докопается, вот увидишь! Прямиком до нашего дома.
— Ваш дом в пятнадцати километрах отсюда. Кроме того, они разрушили все дома, Далия. И оранжереи тоже. Там ничего нет. Там теперь одни развалины. И ты знаешь это не хуже меня…
- Пепел (Бог не играет в кости) - Алекс Тарн - Современная проза
- Протоколы Сионских Мудрецов - Алекс Тарн - Современная проза
- Дор - Алекс Тарн - Современная проза
- Гиршуни - Алекс Тарн - Современная проза
- Селфи на мосту - Даннис Харлампий - Современная проза
- Р — значит ракета - Рэй Брэдбери - Современная проза
- Парижское безумство, или Добиньи - Эмиль Брагинский - Современная проза
- Что-то было в темноте, но никто не видел - Томас Гунциг - Современная проза
- Почему ты меня не хочешь? - Индия Найт - Современная проза
- АРХИПЕЛАГ СВЯТОГО ПЕТРА - Наталья Галкина - Современная проза