Как опоздать на собственную смерть - Евгений Сивков

– Ладно, ладно, не гони, пошла я, пошла! Хотя могла бы и попросить остаться, мне тоже ведь интересно, где этот кобель тридцать лет шастал и алименты не платил! – недовольно выговорила тетя Зина.

Марина с укором посмотрела на родственницу.

– Иду, иду!

Кряхтя и жалуясь на суставы, тетя Зина удалилась.

– Николай, мне ничего говорить не нужно! Я рада, что ты живой и у тебя все хорошо. Значит, у вас со Стасом все получилось?

– Видимо, да, хотя что ты имеешь в виду?

Марина провела рукой по молодой щеке своего бывшего мужа.

– Фантастика!

Николай засмеялся.

– Щекотно же!

– Тебе, наверное, все говорят, что ты очень похож на своего сына.

– Говорят, но я им отвечаю, что вообще-то это он на меня похож, а не я на него!

Они рассмеялись вместе.

Кто-то из великих философов говорил, что показатель хороших отношений между людьми – это смех. Если люди смеются вместе, то все у них будет хорошо. Это был как раз тот самый случай. Они без остановки говорили обо всем, радовались как дети, плакали и смеялись. Николай вскакивал, махал руками, оживленно рассказывал о своих приключениях, о встрече с сыном и о его таинственной подружке Леле. Любой, кто увидел бы их сейчас, не усомнился бы в том, что они счастливы и благодарны судьбе за то, что она вернула им потерянные минуты общения. И, уверяю, никого бы не смутило, тридцатилетний мужчина обнимал шестидесятипятилетнюю бабушку. Их глаза светились так, что возраст отступал перед великой силой взаимной любви. Для них все вокруг было не важно, их души встретились, а души не меняются с годами. Она взахлеб рассказывала ему о своих подружках и даже, смущаясь, о друзьях. Он – о том, как на том свете сделал несколько тысяч ее копий, так ему ее не хватало.

Он бегал по комнате и с энтузиазмом мальчишки говорил о всеобщем счастье, о том, что не будет болезней, о сбывшихся мечтах человечества и о бессмертии. Это правда! Скоро они изменят весь мир!

Она попросила принести стакан воды.

Он ушел на кухню, не прекращая разговаривать с ней: «А помнишь, как мы ездили за новогодними подарками, как наряжали елку с маленьким Стасиком?» Николай не услышал ответа. Вернувшись в комнату, он увидел, что Марина сидит на диване, руки ее безвольно опустились, голова склонилась на бок, на лице сияла улыбка счастья. Она не дышала…

– Стас!

Я не узнал голос собственного отца.

– Стас, она умерла!

Я вскочил с кресла.

– Сделай же что-нибудь!

Тут я понял, что отец говорит о матери и что речь идет о ее смерти.

Мне было тяжело, но, с другой стороны, я ведь стал лучше понимать жизнь, и по эту сторону, и по ту.

– Отец! Ты должен это принять! Это она так решила.

– Что она решила? О чем ты говоришь!

– А о том, что после тебя я предложил ей первой пройти через установку. Но мама отказалась наотрез.

– Она сказала, что в курсе всего, что происходит и будет происходить, что ей не нужно ничего объяснять, а когда я спросил, как это так, знаешь, что она ответила?

– И?

– Что когда-то говорила с одним человеком, который ей все растолковал еще тридцать лет назад, а под конец беседы добавил: «Нет времени на медленные танцы!» Понимаешь, отец? Она сказала, что всех нас дождется там, наверху, и что тут она оставаться больше не хочет. И взяла с меня клятву, что я не буду ей в этом мешать! Это она так решила!

Отец бросил трубку.

Глава 30

Папа, ты самый красивый

Раскинув руки и кружась, девчушка бежала по поляне, покрытой ковром из цветов.

– Папа, папа! Я улетаю! Я пчелка! Лови меня, лови, а то улечу!

Девочка залилась безмятежным детским смехом. Он догнал ее, подхватил на руки, подбросил высоко в воздух, поймал и закружил. Они упали на мягкую траву. Дочка забралась ему на грудь и посмотрела в глаза. Ее взгляд проник прямо в душу.

– Папа, ты у меня самый красивый!

Детский смех обрушился на него лавиной воды. Видение исчезло, растворившись в брызгах.

Морион открыл глаза. Крышка анабио-камеры валялась на полу в луже воды. Он поторопился вылезти на свободу и первым делом подошел к проекционному столу. На этот раз сканеры обнаружили объект практически сразу. Морион замер. Ему даже показалось, что он и не засыпал, – голограмма один в один совпадала с предыдущей. Преследуемый объект проделывал те же манипуляции на поверхности планеты, как и в первый раз. Морион тряхнул головой, желая отогнать видение. Нет, все было реально. Подтверждением тому стал назойливый звук – это подавали сигнал тревоги системы жизнеобеспечения корабля. Его ресурсы были на пределе.

– Не удивительно! – подумал Морион. – Прошло около полумиллиона лет.

Ему очень хотелось есть, и, поддаваясь инстинкту, он двинулся к тому месту, где находился так называемый холодильник – место, где хранились продукты. Он открыл дверку и тут же в ужасе отпрянул. Биологическая субстанция, которая образовалась в этом микромире за тысячелетия, возможно, представляла огромный интерес для исследователей, но вот аппетитной ее назвать никто бы не решился.

– И как же я позабыл! – Морион рассмеялся. – Продукты долгого хранения транспортируют тоже в анабиозе, как и меня. Он нащупал на стене пульт управления. Задал программу. На разморозку и приготовление ушло несколько минут. В результате из стены выехала небольшая капсула, в которой что-то булькало и бурлило. Морион нажал рычаг подачи, и в емкость, напоминающую тарелку, стали падать кусочки пищи, немного похожие на свежие порезанные овощи. Выдав порцию еды, агрегат успокоился, а Морион наспех затолкал содержимое тарелки в рот. Сначала он испытал удовольствие, даже не осознавая до конца, что же он ест. Он глотал большими кусками, и вскоре оголодавший желудок сказал свое слово – Морион почувствовал тяжесть и боль.

– Все, достаточно! – сказал он себе, отставил тарелку и направился к скафандру.

Помня свою прошлую ошибку, он вел себя осмотрительнее. Теперь он приближался к кораблю Создателя осторожными перебежками, стараясь оставаться незамеченным, держался в отдалении, прячась за камнями и прыгая в ямы. Он выбрал удобную позицию и стал наблюдать. Из корабля то и дело выезжали и возвращались назад какие-то установки, они двигались как роботы, четко выполняя известную только им программу. Морион как зачарованный наблюдал за их действиями. Вдруг по корпусу одной из установок пробежал сине-голубой всполох, а потом из нее хлынул поток воды. Не успев коснуться поверхности планеты, вода превратилась в белое облако, похожее на пар. Оно тут же взмыло вверх, оставляя за собой клубящийся след длиной в несколько километров.

Немного подождав, Морион стал снова приближаться к кораблю Создателя. Сознание того, что другого шанса у него не будет, подстегивало его. Но он по-прежнему был осторожен. Он делал паузы, а потом рывком двигался вперед. Что-то знакомое и родное чудилось ему в этой безжизненной планете, но, что конкретно, он не мог сообразить, ведь взгляду было совершенно не за что зацепиться – только голые скалы, песок и пыль.

Расстояние медленно, но верно сокращалось. Наконец, подгоняемый стуком собственного сердца, он вбежал в открытый шлюз грузового отсека. Несколько минут он стоял и смотрел по сторонам, забыв про осторожность. Смотрел и не верил своим глазам. Внутренность корабля здорово напоминала громадную лабораторию. Здесь работали сотни различных агрегатов, они смешивали какие-то массы, перемещали емкости, которые искрились и подсвечивались в разные моменты то синим, то красным, то розовым светом. Перед Морионом предстал настоящий конвейер жизни. Забрав очередную порцию органического коктейля, роботы выезжали наружу и подключались к установке, которая генерировала воду и пар. Они явно готовились к какому-то важному действию. Возможно, это было то самое, ради чего они сюда прилетели.

Морион осмелел. Он ходил по кораблю и рассматривал отсек за отсеком. Никто и ничто не остановило его. Техника не реагировала на присутствие чужака и продолжала выполнять заданную программу.

– Это и есть Создатель? Не похоже! Ясно одно – его тут точно нет! Так, а если случится поломка или что-то пойдет не по сценарию, корабль вернется к Создателю и тогда его можно будет отследить? Или, выработав свой ресурс, корабль будет просто уничтожен? А может быть, он возвращается на дозаправку? – вопросов было больше, чем ответов…

– Я их больше никогда не увижу!

Эта мысль повергла Мориона в шок, и он замер. Он осознал, что это конец. Его жизни, его цивилизации, его дочери. Ему доверили миссию, а он не справился с ней. А он и не мог! Теперь он понимал, что она изначально была обречена на провал. От этого ему стало еще страшнее. Безысходность сдавила грудь. Он покачнулся и осел, привалившись к переборке.

Датчики на скафандре мигали уже полчаса. Запас дыхательной смеси давно уже был на исходе. «Сделать последний вздох» – как молния пронеслось в его уже затуманившемся сознании. Близость смерти подстегнула сделать бессмысленное движение – рука потянулась к шлему. У него остался всего один вздох…