Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Сколько же тому лет?
— Кто знает сколько лет? Шестьдесят, семьдесят? Я малый был, 12 годов. А помню князя Вауля. Сильный был богатырь. Чумы его слушали. Он прогнал бы вашего Саньку и не позволил бы забрать оленей. Но это ничего — мы найдем еще нового Вауля. Пока жив наш народ — ничего Санька не сделает. На Обдорск пойдем, ружья возьмем!..
Нарич размахивал руками, старые глаза оживились, горели огнем.
— Какую же ерунду ты, Нарич, говоришь, — сказал я ему. — Восстание туземное, что ли?
— А что ж, у нас есть еще сила! Саньке не дадимся.
Нарич ушел и я еще долго слышал, как он с тремя кулаками-туземцами оживленно толковал, видимо, все о том же Саньке, так как это имя произносилось то-и-дело.
Где-то в тундре едет неведомый нам Санька, и вместе с ним бежит по Ямалу тревога. Что это за Санька? Кто такой Санька? — я понять не мог. Но, надо думать, это имя реальное — иначе чем об’яснить волнение старого Ильи Нарича?..
Что касается рассказа о князе Вауле, то эту легенду я уже слышал раньше. Нарич попробовал в своем рассказе зафиксировать дату событий и исказить их в интересах кулацко-шаманских.
Исторически же установлено, что в 1841 г. народный г е р о й В а у л ь поднял восстание против владычества русских купцов и туземцев — крупных оленеводов и, действительно, осаждал Обдорск.
Однако, эта и с т о р и ч е с к а я справка тонет в массе придуманных сказок, вообще связанных с именем Вауля.
Это имя фигурирует и в событиях очень отдаленных — за сотни, даже тысячу лет. Но и ближайшая история ненецкого племени нередко выдвигает это имя. Все героическое с ним связано: князь Вауль — народный герой Ямала. Он замечательный охотник, чудесный стрелок, непобедимый богатырь, предводитель в войнах, обладатель несметных богатств.
Легенда о многоликом князе Вауле ясно показывает, что даже сверхмирному ямальскому народу не чужда фантастика воинственной героичности и их народный эпос столь же цветист и красочен, как эпос любого народа.
25 ноября ранним утром из здоровенной пурги вынырнуло несколько нарт и в сени ввалилась целая компания, сплошь в снегу.
— Принимайте гостей! Эй, кто есть в хате! — раздался окрик по-русски.
Оказалось, приехали из Нового порта уполномоченный по Обдорску А. И. Шахов и с ним новый заведующий факторией С. Д. Удегов с женой.
Ехали 700 километров больше полмесяца, дорога буранная, суровая. Однако прибыли благополучно.
Шахов А. И. — уполномоченный Комсеверпути по Ямальскому округу.
С Аксеновым раз’ехались в пути, но уже в Новом порту слыхали, что на нашей Тамбейской фактории не все благополучно, что Аксенов пьянствует и туземцы являлись туда с жалобами.
Дошли слухи также о скупке Аксеновым крестоватиков. Оказывается, это строго воспрещено. И за охоту, и за продажу, и за покупку летнего песца наш закон довольно строго карает.
У каждого из сотрудников собралось уже не меньше полусотни шкурок. Приходилось с ними расстаться. Хотя мы не очень тужили, но было досадно, что руководители предприятия не знали даже таких обязательных постановлений.
Новый заведующий — партиец и человек весьма опытный в деле факторий. Он четыре года уже управлял госторговскими факториями в Тазовском районе. Последней была фактория Ямбург, где он пробыл два года. Все операций ему отлично известны. На туземском языке говорит хорошо, даже свободно.
Наконец-то наша фактория в надежном управлении!
Этот приезд Удегова всех работников фактории необычайно обрадовал. Судьба операций с пушниной, взаимоотношения с туземцами, все наше существование в затерянной снеговой пустыне за последние дни стало рисоваться в очень шатком положении. Забрались люди на край света, живут, торгуют, словно командуют каким-то клочком жизни, а фундамента у них нет.
Языка не знают, обычаев тоже.
Ежедневно приезжает много народа и все чужой, с которым даже при желании не можешь ни освоиться, ни ознакомиться, ни хотя бы об’ясниться.
Точно какая-то стена между нами и этими закаленными промышленниками, этими охотниками, оленеводами.
Они здесь аборигены, они все знают, они до нас имели дело с другими факториями и им известны мельчайшие детали взаимоотношений. А мы работаем будто с повязкой на глазах и нам некому раз’яснить дело, рассеять темноту.
Недоразумения неизбежны. Туземцы, в конце-концов, пойдут нашу слепоту и от всего этого получится только скандал.
Так, по крайней мере, думал я, и приезд Удегова меня весьма обрадовал.
Наконец-то! и как-раз во-время — в самый разгар торговой зимы и зимних промыслов.
В этот же вечер мы провели коллективное собрание, на котором обсудили все насущнейшие вопросы. Удегов с большим знанием дела обрисовал и наметил план ближайшей работы. В его об’яснениях чувствовался спец, его предложения казались точными, как будто он их уже выверил цифрами.
Не понравился мне лишь конец его речи. Говоря об инструктаже повседневной факторийной работы, Удегов закончил свое выступление такой концовкой:
— По инструкции, каждый обязан знать свою работу. Это уж никуда не годится, если служащему и рабочему надо напоминать, повторять, или ходить за ним. У меня такое правило: сказал раз — и конец! А если сотрудник не выполнил, то лучше я сам за него сделаю работу, чем стану повторять по двадцать раз…
Вот этот финал мне не понравился. Как это сам сделаю? А где же руководство? Как же так — без нажима и настойчивости.
Однако, я не стал над этим думать. Ошибка? Увидим.
НОВЫЕ ГОСТИ. ОПРЕДЕЛЯЕТСЯ ЗНАЧЕНИЕ ФАКТОРИЙ. ПРОЕКТЫ ТУЗСОВЕТА И КОНТРАКТАЦИИ
Дня через два прикатили еще гости из Нового порта: уполномоченный ОГПУ И. К. Ларионов и секретарь будущего Ямальского тузсовета И. П. Кабанов. С ними в качестве подследственного — Аксенов. Этот в Новом порту окончательно „засыпался“. Вел себя так подозрительно, что у него сделали обыск, нашли много вещей, а главное — песцовые меха, которые Аксенов захватил с фактории, видимо, для валютности.
Как я предполагал, Аксенов решил на факторию не возвращаться. Он набрал из лавки массу товаров, пару хороших костюмов и т. д. Вообще самоснабдился.
Выяснилось, что его прошлое весьма запутанное, тесно связанное с домзаками Севера. Только полным отсутствием подготовленных кадров можно об’яснить такие промахи, как принятие на службу заведующим фактории, и хотя бы даже инструктором, человека, прошлое которого нет возможности проверить.
Его обвиняют в пьянке, бесхозяйственности, самоснабжении и контрабандной провозке песцов. Ларионов здесь на месте будет производить расследование.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Социальная сеть: как основатель Facebook заработал $ 4 миллиарда и приобрел 500 миллионов друзей - Дэвид Киркпатрик - Биографии и Мемуары
- Спецназ ГРУ: Пятьдесят лет истории, двадцать лет войны... - Сергей Козлов - Биографии и Мемуары
- Деревня Левыкино и ее обитатели - Константин Левыкин - Биографии и Мемуары
- Харьков – проклятое место Красной Армии - Ричард Португальский - Биографии и Мемуары
- Камчатские экспедиции - Витус Беринг - Биографии и Мемуары
- Николай Георгиевич Гавриленко - Лора Сотник - Биографии и Мемуары
- Рассказы о М. И. Калинине - Александр Федорович Шишов - Биографии и Мемуары / Детская образовательная литература
- Призраки дома на Горького - Екатерина Робертовна Рождественская - Биографии и Мемуары / Публицистика / Русская классическая проза
- Подводник №1 Александр Маринеско. Документальный портрет. 1941–1945 - Александр Свисюк - Биографии и Мемуары
- Алексей Писемский. Его жизнь и литературная деятельность - А. Скабичевский - Биографии и Мемуары