Закон десанта – смерть врагам! - Сергей Зверев

Мужчина, сидящий к нему спиной, молчал. Плох психологический поединок, когда не видишь глаз.

— У вас затылок не чешется?

— Не пугайте, Вадим Алексеевич, — пробормотал Ведерников. — Вы солдат, но человек благородный, бить не будете.

— Неужели? — удивился Вадим. — Прошлой ночью я неплохо порезвился, вам не доложили? Как здоровье бойцов, ничего ужасного?

— Их увезли в Славянку. Перестаньте, Вадим Алексеевич, те люди шли на вас с оружием. Или на близких вам людей. Лично мне их не жалко — дилетанты.

— А вы не дилетант?

Ведерников безмолвствовал. Прямая спина, упакованная в дорогую кожу, казалось выражала полнейшее презрение к… дилетантам.

— Хорошо, — согласился Вадим, — зайдем с другого конца. Сколько человек погибло в ходе операции по поимке беглецов?

— Трое, — не колеблясь, сообщил Ведерников, — Рухляда, Гароцкий, Мостовой. О них вы знаете — погибли по глупости. Остальные живы, отделались разочарованием. Кто-то — синяками.

— Вы неплохо ориентируетесь в поименном списке. Приходилось изучать наше досье?.. Впрочем, ответа не жду. Куда вы должны нас доставить?

— Томск, — неохотно выдавил Ведерников. — Транзитный пункт — задний двор кардиологического центра на Бестужевке.

«Врет, — подумал Вадим, — а как проверить?»

— На чем?

— «Гелендваген»-фургон будет в шесть утра.

Ага, значит, первым же утренним фаэтоном…

— А далее?

Ведерников промолчал.

— Ох, не хочется вам дружить, Сергей Петрович, ох, не хочется… Кто чужой среди своих, не подскажете? Или свой среди чужих — если наблюдать из вашего стана?

— Не понял, — сказал Ведерников. Но ошибку допустил явную, слишком продолжительную выдержал паузу. Искренне недоумевающий поступил бы не так.

— Один из одаренных детишек только представляется таковым. Я не знаю, ваш ли он человек или заключил с вами банальную коммерческую сделку, но факт налицо.

— Вы что-то сочиняете, — пожал плечами Ведерников, — в этом нет смысла.

— Как знать, Сергей Петрович. Поделитесь вашими тайнами, и мы совместно решим, есть ли в этом смысл.

— Мне нечего вам сообщить, — вздохнул Ведерников. — Думайте что хотите. Вы должны понимать, молодой человек, существуют темы, не подлежащие обсуждению. Это касается сохранности государственных тайн и обеспечения государственной безопасности.

— Ерунда, — поморщился Вадим, — существуют большие деньги и очень большие деньги. Оба фактора обеспечивают молчание. Насколько оно вечное — зависит от количества денег. Мне видится следующее. Фантастику мы отметаем сразу — запись информации в мозг без ведома фигуранта, сканирование, считывание импульсов с лобных долей мозга, размещение чипов с информацией под ушной раковиной и тому подобную лабуду. Какие чипы в 82-м году? Банальный гипноз. Не клубный гипнотизер, а толковый профессионал. Никто из нас не помнит, чем закончилось «образование». Возможно, был захват, и местным деятелям не оставили другого выхода. Бумаги, кино-, фотоматериалы, магнитные носители — всё подлежало изъятию. Детишек подвергли гипнозу — абсолютно убийственому. Возможно, им что-то зачитывали или заставляли запоминать цифры, фамилии, формулы — понятия не имею. Каждому понемногу, для пущей усвояемости, или всё скопом — всем — кто его знает? А может, и не всем, учитывая дефицит времени. Скажем, двум-трем. Естественно, вы не знаете, кому именно. Мы — тем более. Оттого и психуете, Сергей Петрович, по поводу каждого трупа. Дети запомнили всё: обстановку, обстоятельства драмы, а главное, полученную информацию. А потом гипнотизер заставил их забыть — и первое, и второе, и третье. В голове блок. На блоке огромный гаражный замок, ключик от которого — у гипнотизера. Что с ним сталось? Умер? Посадили?.. Что угодно — даю гарантию, его сегодня нет в живых. Ключ потерян. Но есть чьи-то свидетельства, что дело происходило именно так. Ассистент, лаборант, коллега, случившийся рядом… Словом, проходит двадцать с чем-то лет, и дело оживает. ФСБ хочет всё знать. И конкуренты из других контор не прочь заиметь информацию. А есть и такие, которые не хотят ничего знать, а стремятся лишь заработать. Я правильно реконструирую события, Сергей Петрович?

Не дождавшись ответа, Вадим продолжал:

— Возможно, пребывание на территории, где человека ввели в транс, считается непреложным условием снятия гипноза. Если так, то это странный гипноз. Но не буду спорить, я не специалист. Есть и другие методы снятия гипноза — назовем их так: биохимические. А это полный финиш, Сергей Петрович. Из нас выжимают все живое, потрошат мозги, и мы превращаемся в веники для подметания туалетов… Но происходит что-то странное. В дело вмешивается некая сила. И новые лица, мечтающие заработать. Охрана меняется — привозят с «безрыбья» каких-то партизан с уголовными замашками. Персонал, назовем ее так, клиники, ликвидируется, здание захватывается новыми людьми, а вернее, человеком, поскольку своих сообщников он тоже ликвидирует, а сам рядится под «питомца». Две силы сталкиваются вне ротонды — отсюда и вакуум, в котором мы пребываем больше суток. А потом — нахальное бегство, абсолютно бесперспективное, но у вас нет времени, и вы бросаетесь в погоню, мобилизуя даже безмозглых «партизан». Конкуренты на подходе, Сергей Петрович?

Ведерников продолжал молчать. Вадим начал опасаться — а не дремлет ли он?

— Солидную государственную контору продал один из своих — человек полностью осведомленный и участвующий в проекте. Нашел денежного клиента и замутил грандиозную аферу. В фантазии ему не откажешь. А также в умении реализовывать свои бредовые замыслы. Кстати, Сергей Петрович, что происходило в этом лесу в застойный период? Хоть здесь-то не обманите моих ожиданий, ответьте?

Плечи заложника дрогнули — он хмыкнул.

— Уже не тайна. Для всего мира — санаторий для душевнобольных «Росинка». По внутриведомственным циркулярам — «Отель «Здоровье». По межведомственным — «Объект 329 5-го Управления КГБ». Фактически — центр психологической обкатки людей. Диссиденты, изменники родины (были и истинные), иностранные граждане, не востребованные дома, потенциальные разведчики, агенты, клиентура для зомбирования, люди с уникальными способностями…

— И на каждую тему — свой колхоз, — догадался Вадим.

— Конечно. Отдельный персонал, снабжение, цели, задачи. Одни на всех — системы жизнеобеспечения и… комендант территории. Один.

От внимательных глаз не укрылось движение в лесу. Шевельнулась мохнатая еловая лапа, спадающая к земле. Серая тень перешла от дерева к дереву. Что они хотели этим показать, непонятно. Верность шефу?

Рисковать, впрочем, Вадим не собирался.

— Заводите мотор, Сергей Петрович. Медленно выезжайте на дорогу. Попетляйте где-нибудь. Цените своих подчиненных — не дают нам уединиться…

Новое место стоянки имело лучший обзор. Метрах в трехстах восточнее ротонды — обширная полянка с игрушечными елочками. Лесная дорога просматривалась метров на сорок — контраста никакого, но движущийся предмет не проворонишь.

— Продолжаем, — вздохнул Вадим. — Точнее, заканчиваем. Не глушите мотор. Не хотите вы, Сергей Петрович, входить в наше положение. Ладно. Ответьте на последний вопрос — что произойдет, если все оставшиеся в живых вырвутся с территории «Отеля «Здоровье» и разъедутся по домам?

— И не думайте, — покачал головой Ведерников. — Вас найдут. В конце концов, Вадим Алексеевич, не надо столь излишне драматизировать. Это рядовое обследование. Не будет ни биохимии, ни каких-либо психиатрических штучек. Все останутся живы, все поедут домой. Торжественно вам в этом клянусь. Почему бы нам не прекратить раздоры и не начать нормальное сотрудничество? Никуда от этого не деться.

— Понятненько, — задумчиво протянул Вадим, — стало быть, ничем приятным для нас это не закончится.

— Именно, — кивнул Ведерников, не понимая, куда клонит Вадим.

— Полагаю, и для вас, Сергей Петрович. Можно трогаться, включайте передачу. Через двадцать минут все ваши пленники с вещами, включая свежепойманную девочку, загрузятся в этот автомобиль. Надеюсь, вы обеспечите церемонии зеленый свет? И не обольщайтесь — вы поедете с нами. До выяснения, так сказать, обстоятельств.

— Куда? — удивленно спросил Ведерников.

— В Н-ск, Сергей Петрович. Не буду называть организацию; одна солидная коммерческая структура, где работают серьезные люди, умеющие находить выход из запутанных положений. Ваши бывшие коллеги, кстати — резерв органов. Вы довольны?

Нельзя сказать, что Вадим блефовал, — он и в самом деле имел выход на руководителей охранного предприятия «Ермак» — устойчиво-опасного спрута, запустившего щупальца во властвующие и управляющие структуры. Но и нельзя сказать, что он полностью отвечал за свои слова — не каждый друг способен на самоубийство, пусть и резвились когда-то вместе под пулями боевиков.