Закон мести - Валерий Горшков

Глава 29

Телохранитель заехал за Максимом в половине девятого утра и удивился, увидев своего шефа. Лицо его было серым, под глазами появились отеки, изо рта за версту разило перегаром. Не помогла даже жевательная резинка «Орбит» без сахара, несколько подушечек которой Денисов сжевал за прошедшие после пробуждения двадцать минут. Вопреки обыкновению, Максим не надел костюм, а спустился к машине в короткой кожаной куртке и черных джинсах. Щеки его были небриты, он жадно, быстрыми большими затяжками курил сигарету, наполняя салон «БМВ» едким дымом.

– Вот, шеф, возьмите. – Саша протянул Денисову банку пива, видимо, припасенную себе на вечер.

– Спасибо, – чуть усмехнувшись и понимающе кивнув, пробормотал Максим, хватая спасительную банку дрожащей рукой и открывая крышку.

Тут же ему на джинсы с шипением вылилась бурлящая пена. Пиво оказалось теплым. Но Денисов не обратил на такую ерунду никакого внимания. Он судорожными глотками влил в себя горьковатый живительный напиток. Когда банка опустела, появились первые признаки того, что похмелье медленно, но отступает. По крайней мере руки уже не дрожали так сильно.

– Максим Сергеевич, если не возражаете… нужно залить бензина. Я вчера вечером, честно говоря, немного «протормозил» – к подружке своей торопился, а сегодня утром, как назло, не прозвонил будильник, – обратился к Денисову Саша. – Так что проснулся только-только и на заправку не стал заезжать, чтобы успеть к вам вовремя.

– Надо так надо, – пожал плечами Максим. – Поехали. Время терпит. Заправимся возле метро «Горьковская», как раз по пути.

В этот утренний час у бензоколоноки скопилось больше десятка выстроившихся в длинный хвост машин. Саша, проигнорировав очередь, заехал с обратной стороны, развернулся, дал задний ход и оказался первым, прямо перед носом у водителя красных «Жигулей», уже открывшего крышку бензобака. Пожилой мужчина с ненавистью взглянул на вылезающего из блестящей иномарки здоровенного парня с пудовыми кулачищами.

– Дай-ка сюда, папаша! – Саша выдернул из рук мужчины заправочный шланг и вставил его в отверстие бака зеленого «БМВ».

– Постыдились бы, молодой человек, – с укором покачал головой хозяин «Жигулей». – Мы полчаса стоим, ждем, пока пересменка закончится, а вы… – Одного хмурого взгляда телохранителя Саши было достаточно, чтобы мужик замолчал и как-то сразу внезапно заинтересовался состоянием своих ботинок.

На физиономии денисовского охранника появилась едва заметная усмешка. Он проследил, как наполняется бак «БМВ», затем вытащил из багажника две двадцатилитровые канистры и наполнил их. И только после этого небрежно повесил шланг на колонку и издевательским тоном провозгласил:

– Следующий!

Машина отъехала от заправки и, обгоняя всех, понеслась к мосту через Неву. Не успел автомобиль Денисова проехать и половину моста, как его обогнала, притормозив перед самым капотом, милицейская «девятка», на крыше которой яркими сине-красными огнями вспыхнул проблесковый «маячок». Сводящим зубы отвратительным звуком взвыла сирена. Сзади, почти вплотную прижавшись к бамперу, «БМВ» теснил массивный «Форд-Скорпио» черного цвета. С левого бока настойчиво прижимал к бордюру бежевый «рафик».

– Этого еще не хватало… – нахмурив лоб, пробормотал Максим. – Чего им нужно?!

– Сидите в машине, шеф, я попробую поговорить с ними сам, – не слишком уверенно, но дерзко отозвался телохранитель, нажимая на тормоза.

– Думаю, вряд ли у тебя это получится, – покачал головой Денисов.

Дождавшись полной остановки автомобиля, Максим распахнул дверь, вышел и застыл, с неприятным холодком наблюдая, как из микроавтобуса выпрыгивают омоновцы с автоматами. Секунду спустя крепкие руки развернули Денисова лицом к «БМВ» и защелкнули на запястьях наручники. Быстро обыскали, профессионально похлопав по бокам с двух сторон, а потом один из омоновцев, залихватски двинув Денисова прикладом автомата между лопаток, громко рявкнул:

– Ноги на ширину плеч! И не дергайся, бля!..

Но Максим и не думал дергаться. Он просто почувствовал внезапно накативший приступ удушья и стал медленно оседать на асфальт. Его подхватили под руки и удержали в вертикальном положении. На некоторое время Денисов потерял способность не только двигаться, но и видеть – перед глазами словно разорвалась световая граната, а потом заплясали темные круги. Когда, на несколько секунд погасшее, сознание все же вернулось, он увидел лежащего на дороге Сашку, на спине у которого сидело сразу двое омоновцев, один из которых не без труда пытался защелкнуть наручники. На щеке у милиционера алела свежая ссадина. Сквозь светлые волосы телохранителя просачивалась тонкая струйка быстро густеющей на морозе крови.

– В автобус этого кабана! Сидоров, займись! – скомандовал старший группы, ткнув пальцем в Сашку. Потом пристально посмотрел на Денисова. – А это чмо засуньте обратно в машину, на заднее сиденье!.. Конев и ты, сядете с ним! Паша, за руль! Поехали… Не хера здесь цирк устраивать, бля…

Упирающегося телохранителя затащили в «рафик», а Максима втолкнули на заднее сиденье «БМВ» и крепко сжали с боков двое омоновцев в масках. Третий сел за руль. На крыше черного «Форда-Скорпио» появилась примагниченная мигалка, и он первым отъехал от пешеходной дорожки моста, возглавив колонну. Набирая скорость и прижимая к бордюру остальные автомобили, милицейский эскорт помчался к центру города. Спустя несколько томительных минут колонна остановилась перед скрытыми от постороннего глаза задними воротами Большого дома на Литейном проспекте, обители питерского правопорядка, где в одном здании почти мирно соседствовали и уживались милиция и ФСБ.

Денисову изменило самообладание. Он инстинктивно дернулся, за что немедленно получил чувствительный удар кулаком в ухо. Вскоре его, вялого и поникшего, выволокли из собственной машины, стоявшей посреди глухого двора, и, проведя по бесчисленным коридорам-лабиринтам внушительного здания, наконец втолкнули в пустую камеру с выходящим во двор маленьким и грязным зарешеченным окошком, сквозь которое в полумрак пробивался слабый пучок дневного света. Конечно, это даже отдаленно не напоминало номер люкс: обшарпанные стены; по закопченному потолку растекалось большое, бесформенное, похожее на спрута мокрое пятно; в углу – деревянные нары; у входа – ржавый умывальник и параша; в массивной металлической двери имелись окно-«кормушка» и «глазок»; позеленевший от времени медный кран протекал, и равномерное издевательское капанье воды, разбивающейся о жестянку раковины, в полной тишине камеры действовало на нервы хуже ударов парового молота.

Максим прислонился пылающим лбом к холодной стене и закрыл глаза. Сердце его стучало, как метроном.

«Вот тебе и миллионы!» – на удивление спокойно подумал Денисов, кисло улыбнувшись сам себе. – «Небо в алмазах… Будь оно трижды проклято!.. Вот тебе и купи всю прокуратуру с органами!»

Денисов просидел в камере весь день и всю ночь. За это время никто не побеспокоил его; даже пищу не приносили. Он прекрасно понимал, что такая долгая выдержка без предъявления каких-либо обвинений есть не что иное, как психологический прессинг, рассчитанный на слабость нервов «объекта разработки». Тем не менее он ничего не мог с собой поделать. Чувство одиночества и неопределенности оказалось таким острым, что хотелось в буквальном смысле слова завыть в голос и начать барабанить кулаками по железной двери. Но по прошествии суток ожидания ощущение собственной беспомощности и подавленности как-то совсем незаметно для самого Денисова сменилось звериной злобой. В чем бы его ни обвинили менты, он решил идти в полную «отрицаловку», держаться твердо и не вступать с «гражданами начальниками» ни в какие переговоры. На сегодняшний день у них нет и не может быть никаких фактов, уличающих компанию «Эверест» в мошенничестве. К тому же фирма зарегистрирована на Артема, а он числится в ней всего лишь наемным работником. Что бы ни сказал на допросах Ринге, основываясь на показаниях одного человека, не подкрепленных фактами, доказать ничего не удастся. Так же, как и удачно провернутую Денисовым махинацию с липовым трудоустройством лохов за границу. Что же касается расстрелянных бандой Бармаша кавказцев, то здесь с него вообще взятки гладки – не причастен ни с какой стороны!.. Но тогда за что его взяли, да еще с привлечением вооруженных до зубов омоновцев, словно он был кровавым маньяком, на совести которого с десяток зверски замученных первоклассниц?!

Денисов терялся в догадках…

Лишь под вечер следующего дня, когда нервное напряжение окончательно измотало его, в «глазке» появился чей-то внимательный «окуляр», щелкнул тяжелый замок, и дверь со скрипом распахнулась. Возле порога стояли два мента, оба старшие сержанты, один – с наручниками в руке, второй – с резиновой дубинкой. Первый был маленький и толстый, второй – высокий и худой, с давно не стриженными, рыжими от никотина усами. Ну прямо-таки персонажи знаменитого романа Сервантеса.