Цезарь в тесте - Иван Дубинин

Утром я подняла своих домашних. Сонные, недовольные, они делали над собой какие-то усилия, именуемые утренним туалетом. Но всё равно отправились кто на работу, кто на учёбу невыспавшиеся, плохо соображающие.

Слушайте, ну кому нужна эта ежедневная экзекуция? Какой от них, таких, сейчас толк? Ведь они придут в себя часиков эдак в девять-десять. Это раньше, когда не было света, цивилизации, человек ложился и вставал с солнцем. А сейчас попробуй улечься раньше двенадцати! А подниматься всё равно надо рано. Хоть всё наше существо и яростно сопротивляется. А вот для этого и выдумали люди самую страшную пытку человечества — будильник! А, может быть, проще и выгоднее начинать рабочий день часов с одиннадцати? Вот-вот, как раз именно это кому-то и не выгодно! Потому что время — деньги. А учёные твердят про каких-то «жаворонков» и «сов». Да если вашему жаворонку не давать спать до полуночи, а он всё равно, по зову природы, будет подниматься часов в пять, то скоро он не то что не запоёт, а, скорее всего, сдохнет! А совы, не сомкнувшие глаз ночью, едут рано утром по нужде на работу, вытаращив свои бульки размером с блюдца. В этот момент они особенно похожи на своих лесных одноименных собратьев. Ну, а что вы от них еще хотите?

Вон Влад уже кричит со двора:

— Столик, сбрось мне туфли! Пошёл на работу в тапочках.

Дело привычное. Молча выбрасываю в форточку обувку. А Шурупёнок, та вообще забыла надеть юбку. Примчала назад, захватив по пути мужнины шлёпки. Суета.

Мне знакомая учительница рассказывала забавную историю. Ей в школу надо было к третьему уроку. Так что с утра она решила немного простирнуться. Всё сделала и успела ещё, быстренько собираясь, снять кое-что из просохшего белья. И помчалась на работу, благо, это было недалеко, так что можно добраться пешком. И замечает, что люди как-то странно на неё поглядывают. Она осмотрела себя. Да нет, вроде, всё в порядке: и юбка надета, и кофта не расстегнулась. А мужчины, те вообще останавливаются и смотрят вслед. Приятно, конечно, если бы не было подозрительно необычно. Достала зеркальце. Тушь не поплыла, помада не размазана. Так в чём же дело?! Всё выяснилось лишь в учительской. Коллеги подсказали. Оказывается, на спине у неё болталась… верёвка с прищепками! Закинула назад, чтоб не мешали, а снять забыла. Она и осматривала себя несколько раз, но сзади-то не видно!

А в Надиной клинике работает доктор Комар Владимир Григорьевич. Маленький, лопоухий, с большим носом-хоботком, он и действительно смахивает на комара. Видимо, он удался в своего дальнего предка, кому за подобное сходство и дали такое прозвище. Так вот с ним, рассказывала Надюшка, и произошёл подобный случай. Как все мужчины маленького роста, он носил обувь на высоких каблуках. Даже медицинская шапочка у него отличалась значительными размерами от всех остальных. Однажды после работы он ехал домой в троллейбусе, и какой-то мужчина обратился к нему: «Доктор, передайте, пожалуйста, на талоны». Владимир Григорьевич удивился: «А откуда Вы знаете, что я врач? Я Вас оперировал? Что-то не припомню». — «Да нет, — пояснил мужчина, — я Вас тоже не знаю. Просто, Вы забыли снять свой медицинский колпак».

Суетимся, дёргаемся. Сами от этого и страдаем.

Я уже несколько раз за это утро подходила к телефону, но Труфанов не отзывался. Ну что за невезуха! Терпеть до следующего «долгожданного завтра» не хватит сил. Поэтому я решила съездить к нему домой. Если самого не застану, так у Егоровны расспрошу. Она сегодня должна подъехать после полудня.

Квартира была заперта, и это меня успокоило. Честно говоря, я уже боюсь открытых дверей, потому что за ними меня ждут, как правило, трупы.

— Тфу, т… — я хотела сплюнуть три раза, но во рту почему-то высохло.

Дверь была металлическая, поэтому постучать по деревянному тоже не удалось. Ничего подходящего кроме моей дубовой головы рядом не нашлось. Стучать по ней я не стала, а вместо этого что есть силы нажала на белую пипочку звонка. Почти сразу же с той стороны защёлкали открываемые замки, и зазвенела цепочка. Дверь распахнулась, и я увидела Клавдию Егоровну. Она была какая-то взъерошенная, растерянная. Видимо, я перепугала её своим резким неожиданным звонком. А она, конечно же, занималась приготовлением обеда. Вон в руке у неё нож. Наверное, чистила картошку. Нет, наверняка, резала свеклу, потому что на нём были следы красноватого сока.

— Хозяин! Хозяин… — запричитала домработница. — Я… Я… А он… Я… достала его! — И она помчалась внутрь квартиры.

Я последовала за ней и… остолбенела. На кровати, на спине, лежал мёртвый Труфанов. Его бледно-синюшное лицо было каким-то вытянутым, необычно узким. А кровь из раны на шее залила белую майку и пододеяльник. В моей голове застряло последнее слово «достала», и я, тупо уставившись на труп, пыталась сообразить, кто кого достал? Волна дурноты подкатила к горлу, смыла все другие мысли и заставила меня срочно бежать в туалет. Сколько раз говорила себе, что у сыщика должна быть светлая голова и… пустой желудок! Еще ничего не заработала, а уже перевожу продукты.

Когда я вышла из комнатки, домработница сидела на кухне, опустив голову и руки… с ножом.

— Кто это его? — осторожно поинтересовалась я.

Клавдия Егоровна подняла на меня безумные глаза и тоже спросила, не то меня, не то себя:

— Куда мне теперь?

Поняв, что от нее сейчас ничего не добьёшься, я решила взять инициативу в свои руки. Естественно, надо вызывать милицию. Но… Приедут равнодушные чужие люди, увидят труп с признаками насильственной смерти, и двух дур, ничего не могущих толком объяснить, в чём дело. И заберут обеих в тюрьму для выяснения обстоятельств. Нет, меня это категорически не устраивало. Нужно срочно искать Косточку-выручалочку.

«Только бы он был сейчас на работе!» — молила я своего ангела-покровителя. И свершилось маленькое чудо. Костя оказался в нужное время, в нужном месте. Как «тампакс».

— Майор Сухожилин слушает! — музыкой для меня прозвучал родной голос.

— Костинька, здравствуй! — обрадовалась я. — Как хорошо, что я тебя застала.

— Ты хочешь пригласить меня на ужин! — с надеждой произнёс он.

— Ну, это само собой разумеется…

— Ладно, мы идём на кинокомедию и вечером от души посмеёмся, — Константин, как мог, сопротивлялся моему будущему сообщению.

— Я думаю, — грустно сказала я, — ты будешь смеяться уже сейчас. У меня здесь снова труп.

— И биться сердце перестало! — вгорячах воскликнул милиционер. — Евстоль-я б тебя! Ты их коллекционируешь, что ли?

Я понимающе промолчала. Ну что я сделаю. Любит он меня.

— Алло, ты где? — забеспокоился влюблённый.

— Тута я, тута.

— Не тута, а здеся, — перекривил он меня. — Говори адрес. И сиди там, как мышка.

Я назвала свои координаты.

— Я тебя умоляю, потерпи немножко, никуда больше не суйся, — напоследок попросил мой спаситель.

— А мы тут вдвоём, — ответила я и шепотом добавила, — с убийцей!

— О, Господи! — взревел на том конце провода Константин. — Едем! — и бросил трубку.

Полчаса для Москвы это почти мгновение. Так что, скажем, через несколько секунд Костя со своей бригадой уже находился в квартире Труфанова. Я показала им комнату, где лежало тело, и попыталась объяснить ситуацию. Они занялись своей обычной работой, а я пошла на кухню.

Клавдия Егоровна сидела всё в той же позе, застывшая, безмолвная. Вскоре к нам вышел Сухожилин. Заметив в руках домработницы нож, он достал носовой платок и осторожно подошёл к ней.

— Разрешите?

Женщина подняла голову и покорно отдала орудие убийства. Видимо, Костина форма подействовала на нее. Она словно очнулась и заговорила:

— Я пришла, а он лежит. И нож торчит. А мне обед готовить. Ну, я и достала его.

— А что варить собирались, студень? — почему-то вкрадчиво спросил майор.

— Почему студень? Нет, не студень.

— А уши Вы ему зачем отрезали?

— Какие уши?!

— Ну, хозяин-то Ваш без ушей лежит!

И тут я поняла, почему мне его лицо узким показалось. Оно действительно было без ушей! Короче, кошмар какой-то!

Милиционеры закончили свою работу. Клавдию Егоровну они забрали с собой. А мне майор Сухожилин официальным тоном заявил:

— Прошу Вас, Евстолья Анатольевна, временно Москву не покидать.

— Никогда! — заверила я его.

— Ну, в смысле, — слегка смутился он, наверное, от своей строгости ко мне, — Вы нам в любой момент можете понадобиться.

— Я могу к тебе переселиться. Временно, — предложила я.

— Не надо! — твёрдо сказал Константин.

— Хорошо, я буду по соседству.

— И ещё, — он выдержал паузу и повелительным тоном продолжил, — я надеюсь, что в связи с безвременной кончиной твоего заказчика, ты прекратишь свою бурную расследовательскую деятельность.

А вот тут, Костинька, ты глубоко ошибаешься! Именно сейчас я и развернусь на полную силу. И хоть теперь мне никто не заплатит, но дело чести для меня — распутать этот клубок змей.