Дама с собачкой - Олег Дивов

Серена действительно не плакала. Она запрокинула голову и уставилась на солнце. Глаза ее остались сухими.

Я приподняла бокал.

– Да, – согласилась Серена, – давайте выпьем.

Я развернула с чипа фотографию, где она на вечеринке болтала с Салливаном.

– Что скажете?

Серена сказала, ага. Она очень быстро наговорила такого, что считать ее кисейной барышней после этого мог бы только глухой и слепой. Она разъярилась и зашипела, как кошка. Потом допила бокал и заявила:

– Вы обратились к тому, кто вам нужен, дорогая Делла. Как я ненавижу этого мерзавца!

– Ваш муж дал понять, что знает Салливана большей частью понаслышке.

– Ну еще бы он вам правду сказал! Делла, не обольщайтесь. Мой муж – тот еще крокодил. Уж я-то знаю. Он ловко прикидывается белым и пушистым, мол, акулы тоже любят ласку. Только у него за плечами и помимо нашумевшей кражи у моих родителей кое-что есть. Он даже в молодежной банде одно время состоял. А вы думаете, каким образом он нашел покупателя на краденый антик?.. Салливан нас достал. Он шантажировал то меня, то Кена, то нас обоих сразу. А Кен не скажет, нет. До сих пор боится, что тот суицид на самом деле заказное убийство. И заказала его я.

– И как же на самом деле?

– Суицид, конечно. Другой вопрос, что условия для суицида я создать постаралась. А что, поспешила? Это отребье вам нужно? Какая досада!

Я не удержалась и хихикнула.

– Ха, – Серена меня поддержала. – Идиот он был. Нет, ну понятно, что у людей вроде нас с Кеном темных пятен в биографии полно. А учитывая, сколько лет нам было, когда мы делали всякие глупости, следов еще больше, чем пятен. Потом мы обзавелись приличными знакомствами, дорогими друзьями – в общем, всем, что так радует шантажиста. Только он одного не понял: бесполезно пугать человека, который сам себе яйца без наркоза отрезал. Таких бояться надо, а не пугать.

Я улыбалась и ждала подробного рассказа. Серена пополнила свой бокал, упрекнула меня, мол, мало пью, давай-давай, не отставай, подобрала под себя ноги.

– Салливан из хорошей семьи. Иначе полковника ему не видать бы как своих ушей. Но на Тошики его сослали. И все понимали, что Салливан оттуда не вернется. Даже на пенсии. Потому что жизнь на Земле дорогая, а заработать денег ему не дадут. В округах типа третьего или четвертого воровали все. Но по-разному. В серьезные схемы абы кого не впишут. Салливана не вписывали. И в развоз контрабанды – еще одно выгоднейшее дело, причем, в отличие от казнокрадства, уважаемое, – тоже не брали. Салливану приходилось крутиться как белке в колесе, чтобы чем-то разжиться.

– Почему его не брали в долю, не знаете?

– Потому что слухи впереди человека летят. Оушен командует округом недавно, лет пять. До него был очень умный и очень осторожный человек, генерал Трэйвери. Кстати, можете разыскать его, он, кажется, еще не умер. Он запросто может знать такое, что осталось за кадром даже для Оушена, который, конечно, всегда врет, будто чего-то не знает. Вот увидите сами: про вашего брата Оушен пришлет полный отчет максимум через час. Сами понимаете, собрать информацию с нуля за такое время нельзя. И то – этот час ему понадобится, чтобы как-то обелить себя, не более того… Так на чем я закончила? Да, Трэйвери. Ему достаточно было, что Салливана сослала его же семья. «Эстер» тогда была ну настолько задрипанной базой, что хуже и придумать нельзя. Отлично, сказал Трэйвери и назначил Салливана комендантом. Если бы не мятежи в секторе, «Эстер» осталась бы сонным царством навечно. Но начались мятежи, базу резко укрупнили. А Салливан, даром что старожил и комендант, все равно ни в чем не участвовал. Насчет него Трэйвери отдал неофициальный приказ: неприкасаемый. С ним и не общался толком никто. Потом туда же угодил Уолт Тэтчер. Уолта мы не ссылали, мы его пристроили. Из жалости. Хоть куда-нибудь. И образовалась сладкая парочка – Уолт да Салливан. Уолта, кстати, со скрипом, но принимали в местном обществе. А потому что репутация болвана и репутация подлеца – согласитесь, разные вещи.

– Странно, что Салливан не пользовался Тэтчером, хоть тот и болван.

– Ой, ну что вы! Пользовался, еще как.

– То есть он шантажировал вас, используя полученные от него сведения?

– И это тоже. Но из Уолта много не вытянешь. Так, ориентировочный размер состояния, да чем мы дышим-дорожим. Сведения важные, но их можно было узнать и из других источников.

Она отвлеклась, положила ладонь на сопряженный браслет.

– Ну, что я говорила? Оушен лапочка, послушный мой, прислал громадный отчет. Давайте я вам копию скину, потом почитаете. Если что непонятно, сразу звоните, я из Оушена вытрясу все, что потребуется.

– Учитывая скорость ответа, можно предполагать, что своей прямой вины Мимору в произошедшем не видит?

– Скорей всего.

Я приняла от Серены пакет.

– Знаете, люди вроде меня отщепенцы. Да, сейчас не Средневековье, поэтому от нас не шарахаются как от прокаженных. И цирковыми уродцами, как веке в двадцатом, мы себя тоже не чувствуем. Мы никак не поражены в правах, даже более того – публичная мораль нас защищает. Но… Ни один нормальный человек не поймет, что у нас на душе. Вы, может быть, поймете, но вы не относитесь к среднестатистическому нормальному человеку. А ведь кроме понимания, нам нужно и одобрение. Глубинное одобрение. Принятие, если хотите. Этого точно нет. И не будет никогда. Потому что человеку свойственно понимать и принимать лишь себе подобных. Поэтому мы, естественно, общаемся преимущественно с такими же бедолагами. А тут есть хитрость. Мало того, что наш мирок тесен, мало того, что он объединяет выходцев из всех слоев общества… Мы ведь еще из-за своей неуместности ухитряемся попадать в самые разные переделки. И кто выживает, обзаводится неожиданными знакомствами. Словом, если нужно что-то узнать на теневой стороне, мы узнаем от своих. Быстро и надежно. Нечто вроде индейской почты, но без мистики. Так вот, когда Салливан взялся тянуть из нас с Кеном деньги, я быстренько навела про него справки. Мне нужно было оружие для контратаки. И я его получила.

Она раскрыла монитор с браслета, вопросительно посмотрела на меня. Я приготовилась. Серена копалась в своих залежах минут пять, потом сбросила мне аккуратно свернутый контейнер.

– Тоже гляньте на досуге. Мне уже без надобности, Салливан сдох, я своего добилась. Самое главное, что я узнала: у него были астрономические долги. Связался с крутыми ребятами из Центра, а им палец в рот не клади. Его поставили на счетчик. И с того момента он работал на проценты. Отдать всю сумму даже не мечтал. Он быстро сообразил, какое золотое дно открывается на Саттанге, но тут мы с Кеном перекрыли ему кислород. Кому нужны индейские побрякушки на Тошики? Никому. А за пределы Тошики мы его не выпускали. И ни один коллекционер, даже самый безумный, ложки бы у него не купил, потому что так купишь, а он тебя же этим шантажировать станет. Мы всех предупредили. Гнусней всего вышло, когда он предложил Кену купить Великую Мэри.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});