Беседы с Vеликими - Игорь Свинаренко

– Вы, как Ельцин, работаете на имидж своего парня.

– Я ничего не делал специально, никогда. Никогда я не придумывал ничего такого. Например, я десять раз посетил Можайскую женскую колонию, – мне было необходимо узнать, как содержатся заключенные. Я также посетил женское СИЗО в Москве. Посещаю воинские части: чтобы посмотреть быт солдат, стрельбища, столовые. Со студентами встречаюсь постоянно. Я исхожу из того, что для управления страной нужно знать реальные проблемы избирателей, а их можно увидеть, только находясь с ними рядом, оказывая им какую-то поддержку – от дома малютки до дома престарелых…

Мировая политика

– Ирак. Сколько раз вы ездили туда?

– Больше пятнадцати раз. Я там бывал один-два раза в год. Последний раз я был там в сентябре 2002 года, перед войной.

– Хусейн – ваш друг…

– Никогда еще президентов никто не судил! Но если иракские спецслужбы проводили где-то зачистку, где же вина президента? Он ведь не отдавал приказов расстреливать невиновных.

– И Милошевич тоже был вашим другом.

– Ну, нельзя их называть моими друзьями. Один – коммунист, другой – мусульманин, а я ни то и ни другое. Они были жесткими руководителями, которые отстаивали интересы народов своей страны. Ирак был в блокаде, Югославия в блокаде, их бомбили каждый день, и после этого их еще и обвиняют! Обвинять надо Америку. И ее обязательно обвинят лет через десять. Ну или двадцать.

– Кто?

– Какой-нибудь трибунал – ооновский, европейский, китайский или исламский. Они же бомбят кого хотят, сколько уже было злоупотреблений, сколько людей погибло!

Артистизм

– Многие политики читают по бумажке. А вы…

– Все сам! Никогда не подглядывал ни в какие бумажки, а всегда выступал, глядя аудитории в глаза. Я никогда не имел никакого помощника, который бы меня к чему-то готовил. А вот Зюганов и другие коммунисты по старой привычке выходят на трибуну и по бумажке читают написанные другими людьми тексты. Это слабость! Они чужие мысли излагают, а я только свои. Открыто, быстро и доходчиво. Употребляя ту лексику, которая доступна людям. И им понятно, о чем я говорю.

– И Черномырдин был такой.

– Да… Он сейчас на обочине. Был председатель правительства, потом посол – это резкое понижение! Тоже случайный в политике человек. Он был хороший специалист по газу в Оренбурге, потом дошел до министра. Надо было, конечно, остановиться, а он в ельцинскую команду влез… Заработал, правда, бешеные деньги.

– Немцов еще хорошо говорит.

– Но он ушел из большой политики – фракции нет в Госдуме… Пошел заниматься бизнесом, там у него тоже неудачно получилось… Он был физик, а оказался втянутым в политические баталии…

– Вы понимаете, что большей частью своего успеха обязаны своему артистизму и природному обаянию?

– Ну, это мои личные качества. А еще – умение говорить на любую тему с любой аудиторией; это мне лично присуще и дает положительный результат! Все это без репетиций, без имиджмейкеров. Это – мое.

– Не берете уроков актерского мастерства?

– Нигде и никогда.

– Но и не даете пока.

– Не даю и не беру. У меня нет желания кому-то понравиться, веду себя естественно. Это привлекает людей. Все само по себе происходит. Специально я для имиджа ничего не делаю. Есть водка «Жириновский», одеколон с моим портретом – я это не выпускал. Просто у меня попросили разрешения, и я его дал: пусть выпускают, это связь с избирателем! Я не считаю себя певцом, но вот попросили – я озвучил несколько песен в студии, и все. Это не мои идеи, я просто согласился на это.

– Вы могли бы стать великим артистом.

– Не хочу. Потому что там надо играть чужую роль, которую даст режиссер, это искусственно. А я по жизни люблю все естественное, искусственное меня раздражает.

Регалии

– У вас много регалий: полковник, граф…

– Мне многие давали звания – и атамана, и генерала казачьего, но официально я полковник. А также я заслуженный юрист России, профессор международного права и доктор наук. У меня много еще разных титулов и званий, по казачьей линии, по линии дворянских обществ и так далее, и с медалями у меня целый сейф дома. Но я говорю только о том, что официально.

– Все-таки как вы относитесь к тому, что вам присвоен графский титул?

– Ну, они хотят – пускай присваивают… Это же чисто символически. А я учитываю только то, что дается указом президента.

Срывать погоны!

– Вы делаете многое из того, что другие люди хотели бы делать – да не могут себе позволить. В 94-м году вы сорвали погоны с гаишника, который вас остановил…

– Это не было срыванием погонов… Я просто немножко жестко с ним поспорил, когда он незаконно задержал моего водителя. Позже был другой случай, в Тамбове, мы там проводили акцию, пришел какой-то подполковник, начал нам мешать всячески – и я ним жестко поговорил. Настолько жестко, что он попал после этого в больницу. А так я никогда не срывал погонов, я не имею на это права. Это может сделать только министр обороны. Он мог бы вызвать виновного офицера, действия или бездействие которого привели к большим преступлениям, и сорвать с него погоны. Толку от этого было б больше, чем от комиссий…

Деньги

– Вам не раз предъявляли обвинения, что вы помогали Ираку, а вам за это давали квоты на нефть.

– Никто мне ничего не предъявлял! Так, писали в газетах… Но мне ни одной копейки не дали в Ираке. Какие квоты? У меня же не было нефтяной компании. А то, что я поддерживал Ирак, а сегодня Иран поддерживаю, – это правда. Потом кто-то скажет, что мне Иран давал квоту… Нам выгодны торговые отношения с Ираном и Ираком. Они готовы покупать у нас все – машины, самолеты, вооружение и многие другие товары.

Я мог бы встретиться с руководителями Хамаза, когда они приезжали в Москву (я был в то время в поездке по стране), – и потом кто-то сказал бы, что я встречаюсь с террористами… Нет, они террористы до выборов, а после выборов – представители законной власти, по мандату своего народа. Да если б Ирак и давал мне деньги – он мне, правда, не давал; если б мне дали, я б с удовольствием взял, – то кому какое дело? Это деньги Ирака, он их кому хочет, тому и дает.

– Зачем вам давать? У вас и без того солидное материальное положение.

– Ну откуда ж солидное, когда за нами нет никаких олигархов?

– И тем не менее вы считаетесь состоятельным человеком.

– Ну что значит – состоятельный? Я не числюсь в списках «Форбс». У меня нет своих компаний, нет теплых отношений ни с какими бизнесменами. Здесь все чисто.

– Так что ж вы, на одну зарплату живете?

– Живу на зарплату. По новому закону раз в год на счет партии из госбюджета переводятся деньги – пять рублей за голос. У нас было, допустим, 7 миллионов голосов – значит, мы получаем 35 миллионов рублей. Как хотим их, так и тратим.

– В том числе и на достойное содержание вождя.

– Зачем? Мне и зарплаты хватает. Я, наоборот, сам еще плачу избирателям. В основном на пропаганду тратим: книги выпускаем, газеты, аудио– и видеоматериалы, – и раздаем это все бесплатно. Но любой бизнесмен может нам оказать помощь, и это не возбраняется законом. Конечно, какие-то партийные взносы собираем по всей стране.

Секс за стеклом

– Вот было такое модное в свое время шоу – «За стеклом». После того как вы пришли туда на съемки, впервые между участниками шоу случился секс.

– Ну, положительное влияние должно быть на людей у настоящего политика! Вот у Зюганова – отрицательное влияние. Какой там секс – люди даже работать не могут, если он где-то появляется. А я считаю, что надо оказывать положительное воздействие на ребят. И я оказываю! Во всех отношениях: и для труда, и для спорта и личной жизни.

Вино и карты

– Помните, Булгаков говорил: подозрительны те мужчины, которые сторонятся красивых женщин, вина и не играют в карты… Это уж точно не про вас.

– Я везде, где надо, участвую – в любых мероприятиях. И в карты играю, если надо, могу выпить вина и пообщаться могу – с красивыми, симпатичными людьми… С удовольствием! Но не получается так, чтоб это все было постоянно. Булгаков писал о других временах; царизм, дворяне и помещики бездельничали, и в первый период советской власти люди тоже не были особенно заняты, посвободней были…

– Вы часто агитируете за русскую водку – лучшую в мире.

– Конечно, мы не должны отвергать наши напитки. В Европе, там шнапс немецкий, это как наш самогон или грузинская чача – куда хуже по качеству. Больше вреда приносит. А настоящая русская водка с хорошей закуской, если редко выпивать, – это может принести даже какую-то пользу…

– Вот Никита Михалков уверяет, что пьет по 500 грамм водки в день.