Апокалипсис на Церере - Виталий Сергеевич Останин

меньше, чем подземников, пусть они разобщены, но зато у них есть маги, которых у жителей нижних уровней никогда не имелось.

Кстати, Фокс рассказал о жрецах Астерота, и это почти все в их поведении объяснило. Магическая сила, дарованная высшим демоном, всегда делилась на трех человек: мастера проклятий, адепта протекции и разрушителя. Каждый из них был очень силен в своем направлении, но имел и изъян. Например, разрушитель не был способен защищаться, а ведьмак – так я называл мастера проклятий во время боя – не мог пользоваться атакующими заклинаниями. Протектор же умел только защищать себя и окружающих от магического и обычного урона.

Собравшись вместе, трое колдунов могли натворить много страшного. Нам серьезно повезло, что в подземные коридоры спустились лишь двое. Будь с ними разрушитель, а именно его мы прикончили, сорвав жертвоприношение наверху, все могло закончиться гораздо печальнее. И тогда бы нам точно не удалось отделаться так легко.

Уязвимость эту в своих жрецов Астерот заложил специально, чтобы получившие его проклятый дар люди всегда чувствовали свою неполноценность. Более того, с каждым лунным периодом Сила их уменьшалась, а чтобы она снова текла полноводной рекой, им требовалось совершать жертвоприношения, называемые Благодарным Подношением.

Эту слабость Фокс и намеревался использовать. Он планировал ударить первым, обезглавить несколько корпораций, возложить ответственность за нападение на соседей и заставить воевать их друг с другом. Тогда, если все сделать правильно, никто из демонопоклонников не пойдет вниз – будут слишком заняты собой. Если повезет, то они и снижение поставок продовольствия не заметят.

Потом, когда до них дойдет, будет уже поздно. И раньше разобщенные, они не смогут накопить достаточно сил для удара по Подземной империи, да и просто побоятся совать свой нос в незнакомые коридоры. Попытки, конечно, предпримут, но…

Слушая Стефана, я отмечал про себя, что план президента даже в некоторой степени изящен. И имеет неплохие шансы быть воплощенным в жизнь. Да и наша роль в нем понятна – белокожие, хорошие бойцы, один из них еще и маг. Как отказаться от такого подарка судьбы?

– А нам, значит, предстоит стать наемными убийцами? – спросил я у Стефа, когда он закончил излагать суть предложения Фокса.

– Скорее, руководителями диверсионного отряда, – уточнил тот. – Полномасштабная война ему не нужна, достаточно стравить враждующие корпорации друг с другом. Но да. Когда ты сказал, я понял, что твоя формулировка точнее. Именно наемными убийцами.

– Неглупо, – резюмировал я. – Может сработать.

И видя, как удивленно распахнулись глаза подопечного, поправился:

– В случае если мы сочтем это приемлемым. Ты же помнишь, что я стараюсь размышлять без эмоций, основываясь только на фактах и логике.

«Если бы это еще было правдой!» – закончил я уже про себя.

– Моральный аспект ты, наставитель, оставил за бортом рассуждений? – неверяще уточнил страж. – Стать причиной гражданской войны, в которой погибнет множество людей, ты считаешь приемлемым? Нет, ну ладно Гринь, нехристь, за возвращение домой тут всех готов на атомы распылить вместе со станцией! Но от тебя, Оли, я такого не ожидал!

И правда. Ляпнул и только сейчас понял, как глупо вышло. Да еще и попытался замаскировать свой провал под отстраненность бездушного механизма. Я же был стражем, подобное решение неприемлемо для меня при любых обстоятельствах! Мы не инквизиторы темного Средневековья, которые считали убийство и геноцид допустимой мерой, мол, душа бессмертна, стоит ли так переживать за тело?

Это все гормоны. Я просто еще не научился по-настоящему ясно мыслить. Мечусь из крайности в крайность: от самокопания и уничижения до людоедской безжалостности настоящей машины.

– Стеф… – начал было я, но замолчал, не зная, что ему сказать.

Мысли были путаными, противоречивыми, и ни одна из них не делала чести стражу: ни мне прошлому, ни сегодняшнему. Что я собирался произнести? Что корпы и так уже отдали свои души аду и нам их не спасти? Или что все население станции так или иначе заключило договор с демонами? Одни подрядились служить, другие – не вмешиваться. Или, например, про то, что мы не миссионеры, а случайно попавшие сюда беглецы?

Но… Насколько случайно мы здесь оказались? Насколько вообще в жизни любого человека, а уж посвятившего себя служению Господу особенно, могут возникать случайные события? Не согласно ли плану Творца мы оказались здесь? Да, Он старается без необходимости не вмешиваться в жизнь своих детей, именно поэтому, в отличие от могущественных служебных духов, нам дарована свобода воли. Не вмешивается, но помогает, когда избранный путь угоден Ему. Или по меньшей мере испытывает – как мы проявим себя в этих обстоятельствах?

– Мне надо подумать, Стефан, – наконец произнес я. – Хорошенько подумать. Молчи, я не хочу слышать мальчишеского «да чего тут думать, Оли!». Тут есть над чем поразмыслить…

Его лицо, только что возмущенно-решительное, вдруг обмякло. Он кивнул, буркнул «думай», повернулся ко мне спиной и направился к выходу. Остановившись в дверном проеме, он, не оборачиваясь, сказал:

– Если честно, Оли, от этих мыслей у меня уже весь мозг в синяках. Кручу их, кручу, а все без толку. То думаю, что души местных и так уже погублены, а потом про то, что не нам решать, кто будет спасен, а кто проклят. С другой стороны – так ли случайно мы тут оказались?..

Считай, все мои мысли озвучил, стервец! Да и неудивительно, в общем, мы же столько лет одним целым были.

– В общем, я рад, что ты пришел в себя, – закончил страж. – Отдыхай, я зайду позже.

Когда дверная панель поднялась за его спиной, я позволил себе хмыкнуть. Мертвого стража снова оживили и теперь заставляют принять решение! Какая, Господи, ирония – именно от меня зависит, что мы будем делать дальше. Настрой Гриня понятен, мысли Стефа для меня тоже прозрачны. Сам при этом я понятия не имею, что делать дальше.

Поэтому, исповедуя ни разу не подводивший меня в прежней жизни принцип, гласивший, что нет лучшего способа перезапустить мозг, нежели смена вида деятельности, оставшись один, я принялся исследовать свое новое тело. Точнее, нагружать его работой, исследуя чувствительность и скорость отклика.

Начал с шевеления пальцами на руках и ногах, затем перешел к коленным и локтевым суставам, закончив плечевыми и бедренными. Я крутил головой, прогибался в пояснице, задерживал дыхание на вдохе и выдохе. Напрягал и расслаблял различные группы мышц, корчил гримасы, кричал. И незаметно для себя заснул. Именно заснул, а не отключился по требованию. Теперь моя цифровая сущность была слишком плотно связана с телом. И именно оно, а не разум, отдавало приказы. По крайней мере, до тех пор, пока я не научусь им управлять.

Ушло на это четыре дня. Я спал, ел – пища, против ожиданий, оказалась не такой уж волнующе-прекрасной, какой я ее