Самозванцы - Маргарет Петерсон Хэддикс

немножко поболтаем?

Натали увидела на лице мэра проблеск чувств. Почти такое же выражение иногда появлялось на лице её настоящего отца – сочетание гордости («Посмотрите, какой я прекрасный отец, как меня любит моя дочь!») и неуверенности («Я ведь хороший отец, правда? Натали замечательная девочка – разве это не значит, что я тоже ничего?»). Но на лице мэра было что-то ещё, чего Натали не могла разгадать. И это сбивало с толку, потому что перед ней стоял не её отец, а чужой человек.

– Милая, – сказал мэр, сверкнув бесконечно фальшивой улыбкой. Он оглянулся, словно хотел, чтобы близстоящие охранники слышали каждое слово. – Так приятно, что ты хочешь поболтать с отцом. Но сейчас папуля немножко занят. Он защищает тебя.

«Папуля?! – Натали, постаралась не выказать отвращения. – Так его называет другая Натали?» Она растерялась.

Между тем толпа охранников в тёмной форме сновала по подвалу, как муравьи. Кто-то отдёрнул странный бархатный занавес, который казался таким неуместным – в подвале дома у Натали, в другом мире, ничего подобного не было. И Натали разинула рот от удивления: никакой стены за занавесом не оказалось. Подвал тянулся и тянулся – громадный, как футбольное поле. Один из охранников нажал кнопку на стене – и пол и потолок помещения начали одновременно раздвигаться. Наверху появился высокий стеклянный купол, а внизу – ярусы, как в театре. В стенах открылись шкафы, и туда убралась часть мебели.

Натали моргнула. То, что она видела перед собой, напоминало не подвал, а парадный зал. Или собор, выстроенный с таким расчётом, чтобы вошедший чувствовал себя маленьким и беззащитным. Или суд, откуда они пытались спасти миссис Грейстоун.

– Роджер, что случилось?

Это была другая бабушка. Она стояла на верхней ступеньке лестницы. Натали услышала щелчок – видимо, другая бабушка нажала какую-то кнопку. Пол перестал двигаться, и охранники тоже застыли словно в ожидании следующего приказа.

Зацокали каблуки: другая бабушка спускалась. Как только она появилась в поле зрения, Натали подумала, что теперь это Супербабушка. Бабушка-королева. Она всегда заботилась о своей внешности – однажды бабушка взяла с Натали слово, что, если она ослабеет и не сможет красить губы, это ей будет делать Натали. Каждый день. Но бабушка всегда предпочитала сдержанность и классику. Она не любила выставлять себя напоказ.

Другая бабушка так и сверкала. На ней было великолепное ярко-оранжевое шёлковое платье, которое просто кричало: «У меня есть деньги, и я охотно их трачу». И Натали не сомневалась, что огромные бриллианты, из которых состояло многослойное ожерелье, были настоящими. Даже на фоне роскошного парадного зала наряд другой бабушки выглядел ошеломляюще.

– Вы уже оделись к вечеру? – спросил мэр, едва скрывая презрение в голосе. – Но ещё рано!

– Я примеряла платье, чтобы посмотреть, не нужна ли подгонка, когда услышала сигнал. И сразу же пришла. – Другая бабушка подчеркнула последние слова, вонзив в ковёр у подножия лестницы острый каблук. Она повернулась к мэру.

Натали с запозданием сообразила, что ей нужно не стоять с открытым ртом, а исчезнуть с глаз долой. Выглянув из-за спины мэра, она попыталась подать другой бабушке сигнал – приподняла брови и приложила палец к губам. А ещё Натали усиленно думала: «Пожалуйста, бабушка, не спрашивай, как я выбралась из запертой спальни и кто я, твоя настоящая внучка или двойник». Но взгляд другой бабушки лишь холодно скользнул по лицу Натали, а затем она вновь гневно посмотрела на зятя. Как будто Натали её совершенно не интересовала.

«Прекрасно. Именно это мне сейчас и нужно!»

Но когда мэр отвернулся, другая бабушка, глядя на Натали, чуть заметно покачала головой. Она намекала, что нужно молчать? Но почему?

– Охрана слишком шумит. Боюсь, она плохо обучена, – небрежно произнесла другая бабушка. – Вы уверены, что все они прошли достаточно строгий отбор, чтобы нести службу в доме и быть допущенными к вашей семье? К вашей дочери? – Другая бабушка вновь бросила взгляд на Натали, и та ещё больше погрустнела: она смотрела на неё так, будто Натали была не человеком, а вещью. Вещью, которую нужно держать за стеклом. Другая бабушка потянула носом воздух и властно помахала рукой. – Немедленно отошлите отсюда охрану.

«Да, пожалуйста, отошлите их, – взмолилась Натали. – Пока они не обнаружили Чеза, Эмму и Финна, где бы те ни спрятались. И сами потом тоже уходите, а я найду Грейстоунов».

– Но… – Мэр, казалось, растерялся и не знал, что делать дальше.

Другая бабушка вздохнула, подошла ближе и шепнула мэру на ухо:

– Если боитесь потерять лицо, скажите, что нарушителей схватили и опасность миновала. Притворитесь, что проблема решена.

– Но если опасность ещё есть, если среди уборщиков предатели?

«Так они ищут уборщиков-предателей! – поняла Натали. – Не Грейстоунов!» Она почувствовала облегчение. С этим она как-нибудь справится.

– Папа, а ты знаешь, что бабушка… – начала она, собираясь рассказать, как другая бабушка, переодевшись, шпионила за уборщиками.

Быстро, одним неуловимым движением другая бабушка наступила Натали на ногу. Это что, предупреждение? Но что оно означает? Одновременно другая бабушка взяла мэра под руку и развернула его в сторону от Натали.

– Поверьте, уборщиков вам и вашей семье бояться нечего, – сказала она, закатив глаза, как будто подозревать уборщика было просто нелепо. – Я присутствовала при том, как моя дочь нанимала персонал. Вы сомневаетесь в здравом уме Сюзанны?

– Н-нет, конечно нет, – запинаясь, выговорил мэр. Он откашлялся, а затем крикнул: – Охрана! Ложная тревога. Спасибо за готовность. А теперь все обратно на посты!

– Есть, сэр.

– Как скажете, сэр.

– Ясно, сэр.

Охранники повернулись и один за другим вышли через стеклянную дверь в дальнем конце подвала. Двигались они почти как роботы.

Натали пыталась осмыслить увиденное. «Даже если охранники не искали Грейстоунов, они бы обнаружили их, если бы обшарили подвал, – подумала она. – Значит, другая бабушка помогла мне, хотя и не дала сказать ни слова». Почему другая бабушка заставила её молчать?

Впрочем, важнее было понять, что делать дальше.

«Отделайся от другой бабушки и от мэра, найди Грейстоунов, убедись, что другая Натали ещё не ушла из кабинета и не разоблачила меня как самозванку». Как можно было сделать всё это одновременно?!

И тут с лестницы донёсся голос:

– Роджер? Мама? Натали? Меня срочно вызвали домой. Что вы все трое там делаете?

У Натали чуть сердце не выпрыгнуло из груди при звуках маминого голоса, хотя мозг и предупредил: «Это не мама. Нет-нет-нет. Это судья Моралес. Будь осторожна».

– Решаем вопросы безопасности, дорогая, – ответил мэр, отступая на несколько шагов, чтобы взглянуть наверх.

«Не слушай, как он называет её «дорогая», не думай о том, что они ещё женаты и счастливы вместе».

Но слышалась ли