Монстр с нежным сердцем (СИ) - Таня Белозерцева

Зато на объятия расщедрились все, это англичанам, к счастью, свойственно, так что Поттера от всей души заобнимали-затискали, градом ударов по спине выразив свое искреннее восхищение.

Оглохнув от криков, обласканный кулаками по лопаткам, чувствуя, как под завязами боли расцветают синяки, Гарри тем не менее терпеливо снес пылкую благодарность своих коллег, студентов и жителей деревни, сам продолжая поглядывать в ту сторону, куда ушел их неожиданный утренний союзник — сорокаметровый горный тролль. Его смятение можно понять, ведь Гарри в своей жизни встречал тролля в школе на Хэллоуин, и всё, что он знал, это то, что они тупы, вонючи и легко оглушаются левитированной дубиной. А ещё у них противные, просто ужасные, гадкие сопли — его несчастная остролистовая палочка об этом помнила до самой своей смерти, сломавшись от столкновения с Нагайной…

— Что с тобой, братик, дорогой? — Рам самым первым заметил странную отстраненность Поттера, остальные тоже приспустились с небес и встревоженно начали ощупывать драгоценного мальчика — не поранили ли они его случайно в порыве страсти?..

— Просто я думал, тролли не такие большие, метра четыре в высоту, — смущенно пробормотал Гарри, отворачивая лицо от заботливо ощупывающих рук и вспоминая лысого пузатого урода со слоновьими ногами, припершегося в школу на праздник.

— Так они же разные, — начали волшебники втолковывать парню очевидное. — Есть тролли-великаны, как сегодняшний наш друг, а есть тролли-фейри, хитрые, лживые создания, крадущие и подменивающие детей у невнимательных родителей… Твой-то какой?

Гарри рассказал, какой, все подробности припомнил и затаил дыхание, собираясь узнать новый интересный факт по части троллей. Маги озадаченно переглянулись и…

— Чего не бывает, так это тупого тролля, — заявил Диппет. — Тупица не выживет, загнется от первого же солнечного лучика.

— Ну, если только его специально не беречь, чтобы потом спустить с поводка… — с сомнением протянул Найджел, глядя на Гарри. Тот кивнул его догадке:

— Да, верно, того тролля действительно берегли, прятали до Хэллоуина, Квиррелл сам рассказывал.

— Но всё равно, тупой тролль — это нонсенс! — несогласно припечатал кузнец.

— Ребята, может, о другом поспорим? — встрял в полемику Мракс. И пояснил в ответ на вопросительные взгляды: — Например, поджигателя допросим.

Пламенные, горящие праведным гневом взоры тут же вонзились в упомянутого поджигателя — Руквуда, отчего тот обреченно съежился, остро жалея, что о нём всё-таки вспомнили.

На склоне холма да на ветру допросы как-то не принято проводить, так что все решили вернуться в замок, ненавязчиво утянув с собой отшельника Соломона. Заинтересованные гномы и поселяне не смогли остаться в стороне и молча присоединились к обществу. Большой зал был достаточно вместительным, и, глядя на более чем тысячу лиц собравшихся, Руквуд внезапно осознал, что здесь воплотился самый грандиозный в истории суд. Бледный Визенгамот сдох и зачах по сравнению с этим собранием… Столы и лавки отодвинули к боковым стенам и временно трансфигурировали в зрительские трибуны, на коих все и расселись, распределив в центре зала одинокое креслице со связанным в нём Руквудом. Стол профессоров остался на месте, разве что пол под ним приподняли, создав подиум, в результате чего зал стал походить на амфитеатр или зал суда № 10 в подвалах Отдела Тайн.

Видя столь явный произвол, Виктор слабенько трепыхнулся в путах и осмелился вякнуть:

— Это же… Самосуд! Требую настоящего суда!.. При полном составе Визенгамота…

— Будет тебе Визенгамот. Вот выпотрошим, вытрясем из тебя правду и отдадим с чистой совестью властям, — тонко отбрил Блэк. Подумал и включил сарказм: — Или, может, тебе куда приятнее будет компания дементоров?

Ой нет, про стражей Азкабана Виктор как-то подзабыл и тут же срочно заткнулся, вовремя сообразив, что лучше пусть живые маги поругают, чем жуткие душесосы за него примутся.

К столу подошли маги и выложили перед директором предметы, изъятые из карманов Руквуда во время пеленания веревками. Призванное диктоперо застрочило по пергаменту, составляя опись изъятого: кисет с табаком и курительной трубкой, карманные часы на цепочке, малый тубус для хранения малоформатной документации, кожаный мешочек с полновесными галлеонами (пятьсот монет), неиспользованный портключ, заведенный на половину шестого текущего времени, и — та-дам-м-мм! — билет на «Марию-Терезию», отплывающую в Калькутту в полдень сего дня!

То есть ситуация из разряда: «оно само!», когда сами вещи выдают хозяина с головой и потрохами, прямо в лоб заявляя, что их владелец собрался удрать сразу после сожжения деревни и замка. Тишина при этом повисла такая, что Руквуд в буквальном смысле захотел на ручки к добрым дементорам — они же лапушки на самом-то деле, обнимут и поцелуют…

Прожигая ублюдка зеленым огнем праведности, Блэк протянул руку к тубусу, взял его, подержал перед собой и, глядя на Руквуда поверх тубуса, начал ме-е-едленно и неотвратимо развинчивать половинки.

— Не надо… — тихий всхлип вперемешку со стоном вырвался из сдавленного ужасом горла Виктора, пока развинчивались половинки тубуса.

— Мы не судьи и не полицейские, мы всего лишь мирные граждане, желающие знать правду, — непреклонно молвил Найджел, вытряхивая из чехольчика туго свернутую трубочку пергамента. Развернув, он начал негромко бормотать, скользя взглядом по строчкам: — Я, Рагнок Шестой Справедливый, обязуюсь не применять… я, Ранрок, обязуюсь добыть меч… — Дочитывал он молча, а когда закончил, то взгляд, поднятый на Руквуда, вот на такусенькую йотушку уступал взгляду василиска, и то лишь потому, что не окаменял…

— Значит, меч?.. — с тяжестью кузнечной кувалды обрушился вопрос. — Значит, ради меча Годрика ты пришел лишить жизни целый городок и школу, полную детей? Да человек ли ты после этого?

С каждым произнесенным звуком Руквуд всё глубже вжимался в кресло, вздрагивая, как от ударов, словно Блэк бил не словом, а той самой кувалдой, полновесной правдой вколачивая несостоявшегося убийцу в гроб совести. А воздух в зале ещё и загустел от осознания произошедшего. И глядя на тысячу звереющих лиц, Руквуд очень хорошо понимал, что живым он отсюда не выйдет. Не отпустят. Порвут на ленточки и сплетут макраме…

Гарри, понимая то же самое, достал палочку и невербально наколдовал щит вокруг недотепы, чтоб и впрямь до Виктора никто не добрался. Когда на Поттера гневно-вопросительно уставились рассерженные люди, Гарри виновато пояснил:

— Простите, не хочу, чтобы вы стали убийцами из-за этого недоноска…

Эти слова, впрочем, подействовали почище отрезвляющей оплеухи — народ охолонулся от спонтанного гнева и разом очнулся, с удивлением обозревая огромный зал и друг друга. А придя в себя полностью, просто изничтожили Виктора таким взглядом, каким добросовестная хозяюшка смотрит на таракана-альбиноса с чемоданчиком у брюшка, ползущего через кухню…

Сам Виктор ощущал себя точно тем тараканом, когда выполз из зала сквозь расступающуюся толпу, совершенно раздавленный уничижительными