Человек из-под земли - Росс МакДональд

- Я всегда чувствую себя одинокой. По крайней мере, так было, пока я не научилась жить в одиночестве. Вы поймете, что я хочу сказать, ведь вы тоже одиноки. Эдакое вечное сожаление о самой себе, когда винить во всем можно только себя...

- Это мне знакомо, - подтвердил я, чтобы иметь возможность вернуться к разговору о ее замужестве, казавшемся мне зерном проблемы. - Почему вы ушли от мужа, мисс?

- Между нами все было кончено...

- Вы не тосковали по мужу или по сыну?

- По Брайану - нет. Он был груб со мной, этого я не могла простить. Он угрожал, что убьет меня, если я попытаюсь забрать Джерри или хотя бы увидеться с ним. Конечно, я тосковала по малышу, но научилась обходиться без него... Сейчас мне уже и впрямь никто не нужен... в прямом смысле...

- А в переносном?

Ответом была улыбка, глубокая и настолько выразительная, словно ее лицо отражало тончайшие светотени мыслей.

- В переносном смысле все совсем иначе. Разумеется, я чувствовала себя предательницей. Больше всего меня мучила тоска по детям. Не только по Джерри, но по всем, которых я учила... Долго перед моими глазами стояли их лица, в ушах звучали голоса...

- Например, голос Марты Крендалл?

- Да, она была из моих детей.

- Вместе с Элом Свитнером и Фрицем Сноу...

Она глянула на меня сердито.

- Вы все обо мне разузнали, мистер! Я не такая уж важная фигура, поверьте мне!

- Возможно. Но на эту троицу я натыкаюсь постоянно. Они познакомились в вашем классе?

- К сожалению.

- Почему "к сожалению"?

- Потому что втроем они были взрывоопасны! Разумеется, вы слыхали об их лос-анджелесской эскападе?

- Да. Не совсем понимаю только, кто был вожаком. Элберт?

- Так считали все. Он один состоял на учете в полиции. Но лично мне кажется, что это была идея Марты. И именно она вышла сухой из воды, задумчиво добавила она. - Ну, если можно сказать так о вынужденном браке с немолодым мужчиной...

- А кто был отцом ее ребенка? Элберт Свитнер?

- Об этом спросите у Марты, мистер, - она сменила тему. - Элберт действительно умер? Марта говорила что-то такое по телефону...

- Он был зарезан вчера. И не спрашивайте меня, кто его убил, потому что я этого не знаю.

Она в смятении глядела на пол, словно зарезанный лежал у ее ног.

- Бедный Элберт! Немного он получил от жизни. Почти всю ее провел в заключении...

- Откуда вам это известно?

- Я старалась не терять его из виду. Честно говоря, - добавила она после минутного колебания, - он был здесь на прошлой неделе.

- Вы знали, что он бежал из заключения?

- А если и знала, что с того?

- Вы его не выдали...

- Я не слишком законопослушный обыватель, - в ее тоне прозвучала тень иронии. - Это был его третий срок, он должен был провести за решеткой практически весь остаток жизни...

- За что он сидел?

- За вооруженное нападение.

- При виде его вам не было страшно?

- Я никогда его не боялась. Я была поражена, но не испугана.

- Что ему было нужно? Деньги?

Она кивнула.

- Много я не могла ему дать. Я не продала ни одной картины за достаточно долгое время.

- Вы дали ему что-то, кроме денег?

- Немного хлеба с сыром...

Книжка в зеленой обложке все еще была у меня с собой. Я достал ее.

- Похожа на мою старую книгу... - сказала она.

- Это она и есть, - я показал ей экслибрис.

- Откуда она у вас? Разумеется, не от Эла Свитнера...

- Нет, косвенным образом от вашего сына.

- Он сохранил ее?

Казалось, ее пугал каждый осколок прошлого, от которого она отреклась.

- Очевидно, - я показал ей карандашные каракули на первой странице. Но я хотел бы, чтобы вы посмотрели вот на это, - я открыл книгу и вынул объявление. - Не вы ли дали это Элу Свитнеру?

Она взяла листок в руки и всмотрелась в него.

- Да, я.

- Зачем?

- Я хотела, чтобы он получил немного денег.

- Весьма подозрительный акт милосердия. Мне трудно поверить в полный альтруизм ваших побуждений.

Она была оскорблена, но не слишком, словно все это не стоило подлинного гнева.

- Что вы можете знать о моих побуждениях?

- Только то, что вы мне расскажете.

Она молчала с минуту или две.

- Наверное, это было любопытство. Я хранила эту вырезку несколько лет и не могла решить, что делать. Я не знала, кто поместил объявление. Но мне не известно, что стало с Леоном. Я подумала, что, возможно, Элберт узнает...

- Вы направили его в Санта-Терезу. Это была мрачная идея.

- Почему мрачная?

- Элберт погиб. Стенли Броудхаст также.

Я рассказал ей подробности.

- Значит, это Стенли поместил объявление в "Кроникл"... - прошептала она. - Я связалась бы с ним, если бы знала это. Я думала, что это Элизабет...

- Почему?

- Я помню, когда был сделан этот снимок, - она разгладила вырезку на колене, словно найденное птичье перо. - Его сделала Элизабет, когда она еще не знала, что мы с Леоном - любовники. Он о стольком мне напоминает! Обо всем, что я имела и потеряла...

Ее глаза наполнились слезами. Мои остались сухими. Я думал обо всем, что потеряла Элизабет Броудхаст.

27

Гравий перед домом захрустел под колесами большого автомобиля. Эллен подняла голову. Я пошел к входной двери, она двинулась за мной. На веранде ждала Марта Крендалл, при виде меня ее лицо вытянулось.

- Они не приехали?

- Они не приедут никогда, если вы будете вот так стоять на виду, миссис. Дом под наблюдением.

Эллен окинула меня влажным взглядом. Я попросил их с Мартой войти в дом, а сам сбежал по лесенке к новенькому золотисто-коричневому "Седан-де-вилль". Лестер Крендалл неподвижно сидел за рулем.

- Я говорил мамочке, что все это - пустая трата времени и сил. Но она уперлась на том, чтобы ехать сюда. - Он окинул холодным взглядом фасад дома. - Значит, вот где живет знаменитая Эллен? Дом форменным образом разваливается...

- Подумайте лучше, куда деть машину, мистер, - оборвал я его. - Или подвиньтесь и это сделаю я.

- Делайте. Я выжат, как лимон.

Он перенес свое тяжелое тело на соседнее сидение, давая мне возможность отвести машину за дом. Дело понемногу начинало проясняться, отдельные элементы складывались в целое, и это привело меня в состояние приподнятости и обострило чувства. Если я и услышал звук другой машины, то лишь подсознательно. Когда мы с Крендаллом выходили из-за дома, я заметил на краю гравиевой дорожки человеческий силуэт - бородатую голову над светлым треугольником сорочки, похожим на предостерегающий сигнал. В ту же секунду дорожку залил свет фар, выхватив из темноты Джерри Килпатрика с рукой на перевязи. Видимо, он узнал Крендалла и меня, потому что повернулся к уже близким фарам с криком:

- Сьюзи! Смывайся!

"Шевроле" затормозил, покачнулся и с нарастающим шумом двинулся назад. Джерри неуверенно осмотрелся и прихрамывая бросился с дорожки в сторону, прямо в объятия Вилли Маккея и его солидного помощника. Прежде, чем я добежал до них, машина вывернула на асфальт Хэвен-Роуд, свет фар метнулся по стволам деревьев, словно длинный мазок кисти и начал удаляться в сторону Сан-Франциско.

- Я дам сигнал тревоги на мост! - крикнул Вилли.

Я вскочил в свою машину и поехал за беглецами. У въезда на мост уже был затор. Первым стоял "Шевроле", он был пуст. Сьюзи бежала по мосту, волоча малыша за руку. На порядочном расстоянии от них переваливался полный человек в форме дорожной полиции.

Я припустил за ними изо всех сил. Сьюзи обернулась, выпустила руку Ронни, подбежала к ограждению и исчезла за ним. На какое-то парализующее мгновение мне показалось, что она совершила непоправимый шаг. Потом я заметил развевающиеся над парапетом светлые девичьи волосы.

Полицейский остановился. Малыш растерянно стоял за ним. Он выглядел как беспризорник, с чумазой мордашкой, в великоватых штанишках и свитере. Он улыбнулся мне встревожено, словно я поймал его на чем-то, заслуживающем наказания.

- Привет, Ронни!

- Привет! Смотрите, что делает Сьюзи, мистер...

Она держалась за барьер обеими руками, наклонившись над ночной темнотой. За нею, прорезав тучи, блеснула молния, обвивая темноту, как огонь обвивает стены дома. Я крепко взял мальчика за руку и двинулся к парапету. Девушка смотрела на меня и в глазах ее не было ни тени узнавания или заинтересованности - так смотрят на представителей другой расы человек после двадцати...

- Вы знаете ее? - спросил полицейский.

- Я знаю, кто она. Ее зовут Сьюзан Крендалл.

- Я слышу ваш разговор, - вдруг отозвалась она. - Прекратите, а то я прыгну!

Полицейский отступил на шаг.

- Скажите ему, чтоб отошел подальше, - обратилась она ко мне.

Я сделал это и полицейский послушно отошел. Теперь она смотрела на нас уже более заинтересованно, как на актеров, послушных ее воле. Лицо ее словно застыло и лишь широко открытые глаза обводили сцену.

- Что вы сделаете с Ронни, мистер? - спросила она мертвым голосом.

- Отвезу его к маме.

- Откуда мне знать, что вы действительно это сделаете?