Пламенный цветок (СИ) - Ризман Мира Keganis

— Ваше Высочество! Ваше Высочество, вы забыли нижнюю рубашку! — беспокойно заметила Сэлина.

— Но так ведь лучше, — хитро подмигнув, ответила Нэйдж, стягивая рукава пониже, отчего у почти кукольно-детского платья с бесчисленными рюшками и кружевами наметилось небольшое, но весьма интригующее декольте.

— Ваше Высочество, вы уверены? — слегка краснея то ли от дерзости неожиданного поступка, то ли от смущения, переспросила служанка, но в итоге сдалась.

Королева-мать удивилась этой перемене ничуть не меньше.

— О, дорогая, зачем ты сменила наряд? — взволновано прошептала ей на ухо Мирина у входа в столовую.

— Мне показалось, что бэрлокским дамам не по нраву моя скромность, — осторожно ответила Нэйдж.

— Ах, моё дитя, похоже, я напрасно волновалась за тебя! — В голосе королевы прозвучала гордость. — Ты стала такой разумной и наблюдательной!

Эта нежданная похвала придала Нэйдж уверенности и избавила от сомнений. Всё же, несмотря на то, что ей было невероятно тесно в амплуа праведной боязливой принцессы, она не хотела выдавать себя. Этьен слишком хорошо её знал! И хотя на первый взгляд разоблачение сулило ей лишь прощанием с дворцом, но чутьё подсказывало, что провал в этой роли обернётся новыми трудностями с возвращением домой.

«Во всяком случае, от настоящей Торины так и нет вестей, а, значит, я здесь неслучайно», — привела себе последний довод Нэйдж и немного поправила рукава, тем самым чуть приподняв оборку декольте. Спешить не стоило.

Однако, оказавшись в столовой и увидев бэрлокских дам, Нэйдж поняла, что перестраховалась. Кичливые и откровенные наряды гостий способны были смутить даже благочестивого короля Бродерина. Хорошо ещё, что всех прибывших рассадили подальше от королевского места, тогда как Нэйдж пришлось соседствовать с одной из важных дам. Грубые черты лица, подчёркнутые чудовищным ярким макияжем делали её схожей с гарпией. Тому же способствовал и крючковатый нос, и затейливая высокая причёска, напоминавшая воронье гнездо, и даже украшенный разноцветными перьями аляповатый воротник в сочетании с безумным отделанным кораллами корсажем.

— Леди Мирцана — младшая сестра Его Величества короля Чесмика, — представил её поднявшийся Витор. Он уже успел в своей привычной хамоватой манере выразить «признательность» за гостеприимство, но так как комплиментов в его словарном запасе имелось совсем немного, барон поспешно сменил тему.

Леди Мирцана вздёрнула свой крючковатый нос и захлопала густо накрашенными ресницами, из-под которых оказалось почти не видно маленьких злобных поросячьих глаз. Она зыркнула ими в сторону короля, даже не удостоив того поклоном.

— Его Величество оказали нам честь, позволив побыть в вашем обществе несколько дней до торжества, — прогундосила она. — Надеюсь, мы и впредь будем желанными гостями.

— В нашем королевстве всегда рады родственникам жениха, — поспешил вежливо заверить Бродерин, на что леди-гарпия только хищно улыбнулась.

— Леди Октавия, младшая тётушка Его Величества короля Чесмика, — объявил соседствующую даму Витор, и из-за стола привстала крупная женщина неопределённого возраста. Дама была накрашена куда более сносно, но отсутствие яркого макияжа с лихвой окупалось бесчисленными украшениями. Толстые пальцы были унизаны массивными перстнями с огромными камнями, пухлые запястья охватывали тяжёлые браслеты, длинные усыпанные алмазами серьги оттягивали мочки ушей чуть ли не до подбородка, а роскошное декольте почти полностью закрывало внушительное ожерелье из грубо огранённых сапфиров. Помимо прочего в высокой причёске леди блестели с десяток серебряных гребней и золотых заколок. Глядя на всё это «великолепие», у Нэйдж невольно рождались мысли, что бэрлокские дамы отчаянно боялись воров, потому предпочитали носить сразу весь свой арсенал украшений. Леди Морана, леди Гизелла, леди Яруна и прочие сёстры, кузины, племянницы и прочие дамы отличались друг от друга лишь более чудным нарядом, каждый из которых при более детальном осмотре являл собой нечто совершенно корявое и нелепое. Нэйдж отмечала неровный крой и грубые широкие стежки, свидетельствовавшие о спешке и слабых умениях портних. Иной раз казалось, что ткань резали на глаз, а потом сшивали, как придётся, порой даже наружными швами. Но, как вскоре выяснилось, несуразный внешний вид дам вполне соответствовал и внутреннему содержанию. Стоило только барону закончить с представлениями, как леди, напустив на себя самый серьёзный вид, завели светскую беседу.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Вы слышали последние новости? — обратилась непосредственно к королеве леди Октавия. У неё оказался крайне неприятный скрипучий голос, от которого Нэйдж прошиб озноб. — Правители нынче меняются, как перчатки, верно, леди Морана?

Дама с ястребиным носом и выцветшими глазами тут же подхватила эстафету:

— А я вам говорила, леди Октавия, этот каэрский мальчишка лишь пешка! — прокаркала леди Морана. — Но я до сих пор не могу поверить, что он победил в бою самого Императора эльфов!

Услышав эту нелепицу, Нэйдж невольно покосилась на Этьена. Тот чуть заметно побледнел и плотнее сжал тонкие губы, но встревать в затеянную беседу не спешил.

— Говорят, теперь эльфам предстоит поединок между наследниками, и вполне возможно, что в этой битве выиграет не принц, а принцесса! — продолжала самовлюблённо нести чушь леди Гизелла, чей визгливый голосок напомнил Нэйдж лай мелкой шавки.

— О, демоны! Женщина на троне? — тут же вступилась леди Мирцана. — Упаси их небеса от такой напасти! Она же развалит всю Империю!

— Эльфийки, конечно, те ещё гордячки, но даже они понимают, что им не по силам руководить страной! — с важным видом вставила своё мнение леди Октавия.

— Вот почему надо не откладывать с браком! — поддакнула леди Яруна. — Эльфийской принцессе давно следовало выйти замуж, и если уж нет достойного кандидата среди своих, то могла бы обратить внимание и на другие страны! Вот, скажите, барон, вы бы взяли в жёны эльфийскую деву?

— Разве что в качестве наложницы! — нахально хмыкнул Витор, чем заслужил смешок от Этьена. Барон бросил злобный взгляд в сторону эльфа, но тот даже не подал виду, продолжив невозмутимо нарезать овощи в своей тарелке. Тем не менее, запальчивые слова Витора на несколько минут погрузили столовую в неловкую тишину. Королева и король тревожно переглядывались, Зарина и вовсе прикрыла уши юной Кэрине, тогда как дам Бэрлока, похоже, ничего не смутило, но, зайдя в тупик, они вынуждены были искать новую тему, что далось им нелегко.

— А как вы думаете, этот новый канцлер Каэра, кажется, Торик что-то вообще сможет сделать? — наконец, нашлась молоденькая леди, имени которой Нэйдж не запомнила. Девушка, несмотря на резкие черты, могла быть довольно привлекательной, если бы не уродливый макияж и безумное бордово-синее платье.

— Кстати, говорят, он холост, — снова принялась за своё леди Яруна. — Леди Халцина, может, вам отправиться на Каэр? Не стоит упускать из виду такого привлекательного кавалера!

— Но там же война! Его Величество только вчера отправили войска… — воскликнула девушка, но тут же осеклась под тяжёлым взглядом леди Мирцаны.

— Наша леди Халцина ещё совсем дитя, — с фальшивой улыбкой произнесла леди Гизелла. — И совсем ничего не понимает, верно, Халцина?

Девушка печально склонила голову, а за столом опять перевели тему, начав внезапно обсуждать юную принцессу Юфемию и её шансы завоевать сердце наследника Ю. Нэйдж вновь покосилась на Этьена, но тот отнесся к словам бэрлокских дам с поразительным хладнокровием и, словно нарочно, сосредоточился на жене и собственной тарелке. И его внимание к Зарине неизменно рождало зависть и ревность. Нэйдж заставила себя это проглотить и устремила свой взор на Витора, и, к своему удивлению, обнаружила, что тот буквально не сводит с неё глаз! Сальный взгляд барона так и блуждал по вырезу воротника и корсету. Нэйдж явственно чувствовала его вожделение, и оно будило в ней азарт. Желание поддразнить хамоватого барона стало почти нестерпимый. Нэйдж безотчётно потянула рукав, и тот послушно сполз, оголяя плечо. В следующий миг раздался неистовый кашель. Нэйдж с изумлением воззрилась на Витора. Тот вскочил с места и продолжал пытаться откашляться. Рядом тут же засуетились бэрлокские дамы, наперебой причитая и едва не падая в обморок.