Пламенный цветок (СИ) - Ризман Мира Keganis

— Сестрица сегодня так поздно и без книги? — Раздался позади бархатистый голос Этьена.

Сердце Нэйдж так и ухнуло вниз. Она забыла, как дышать и только и могла, что глупо хлопать ресницами, да заливаться краской. Ей вдруг стало нестерпимо жарко и душно.

— Неужели закончились все романы, что я привёз с Шак-ли? — склонившись к её уху, горячо зашептал Этьен. — Или чтение вас больше не занимает, так как ваше последнее приключение оказалось более ярким и захватывающим?

«И на что только он намекает!» — всполошённые мысли Нэйдж заметались по черепной коробке. Оказавшись застигнутой врасплох, она никак не могла сообразить, что ей делать. Как должна была реагировать на столь откровенный флирт бесхитростная Торина? Смутиться, снова сбежать или же залепить наглецу пощёчину⁈ Да, будь она на своём месте, то с куда большей радостью подыграла бы ему: одарила бы томным взглядом из-под ресниц и принялась бы нести какую-нибудь легкомысленную чушь.

— Может, уже расскажете по секрету? — настаивал эльф, склоняясь всё ниже,так что его губы почти соприкасались с её ушной раковиной, а дыхание обжигало шею и скулу.

Нэйдж нервно сглотнула. Эта внезапная близость оглушала и сводила с ума. Тело вдруг стало совсем непослушным, будто чужим. Внутри всё горело огнём, туманя мозг и притупляя все прочие инстинкты.

— Нет никакого секрета, — хрипло выдавила она, а затем, судорожно вдохнув, добавила: — Я просто заблудилась.

— Тогда, вероятно, вам не стоит засиживаться до темноты, — заметил Этьен, чуть отстраняясь. — Будет крайне печально, если вы так же внезапно «заблудитесь» перед приездом барона.

— Вам бы следовало больше волноваться о сестрице, — сдвигаясь в сторону, парировала Нэйдж. — Малыш едва не лишил её последних сил. Вам не стоит надолго оставлять их в одиночестве!

— Что ж, раз сестрица просит, я, конечно же, поспешу на помощь своей дорогой супруге, — хмыкнул Этьен и, прищурившись, бросил на неё задумчивый взгляд.

«Похоже, я не угадала, и эта трусиха-Торина наверняка опять бы тупо молчала!» — сделала неутешительные выводы Нэйдж, резко поднимаясь с качелей.

— Прошу меня простить, мне следует вернуться к себе, чтобы подготовиться к ужину, — хрипло произнесла она и, развернувшись, торопливо зашагала прочь. К несчастью, дорога была ей незнакома, и пришлось идти, куда глаза глядят, надеясь, что выбранный путь как-то выведет к дворцу. Оставалось только молить небеса, чтобы Этьен не кинулся за ней вслед, однако эльф настиг её за первым же поворотом.

— Похоже, предстоящая свадьба совсем заморочила вам голову, сестрица, — подхватывая её под локоть, насмешливо заявил он. — Позвольте помочь вам найти дорогу во дворец.

— Не стоит! — Нэйдж попыталась вырваться, но Этьен держал крепко и был крайне настойчив.

— Что бы вы там не задумали, сестрица, я не могу позволить вам снова «потеряться»! — вновь склонившись, с вызовом прошептал он.

Сердце бешено стучало в груди. Нэйдж с опаской покосилась на Этьена: хорошо, что он всё понял неправильно! Но, демон её побери, как же удушающе соблазнительна была их новая внезапная близость! Сумеречный сад, растущие тени, и только они вдвоём… Нэйдж с трудом гнала от себя непристойные мысли, но они безжалостно врывались в сознание, будоража и терзая. Тело жаждало страстных объятий и упоительных поцелуев. Однако Этьен будто и не замечал её смятения. Он вёл её, словно конвоир, жёстко придерживая за локоть и не давая ей ни отстать, ни выдвинуться вперёд. Лишь когда они добрались до дворца, его стальная хватка чуть ослабла, чем Нэйдж тут же воспользовалась. Она выдернула руку и устремилась наверх, совсем не заботясь, насколько глупо и странно это выглядит. Этьен, вопреки опасениям, и не думал вновь её ловить. Он лишь проводил её задумчивым взглядом, после чего скрылся за поворотом коридора.

Нэйдж вбежала в покои сама не своя. Лицо горело, взгляд безумный, вдобавок её слегка трясло от перенапряжения.

— О Вир, Ваше Высочество, с вами всё в порядке? — тут же встрепенулась Сэлина. Она только-только прибыла к ней, чтобы помочь собраться на ужин, а в итоге стала невольным свидетелем её слабости.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Не совсем, — призналась Нэйдж.

— Да вы вся горите! — Подскочившая к ней служанка осторожно коснулась её лба. — У вас, случаем, не лихорадка?

— Едва ли, — поспешила успокоить её Нэйдж. — Как подумаю, что уже завтра прибудут гости, так сразу в дрожь бросает! Боюсь, если сейчас же не лягу постель, не смогу заснуть до рассвета!

— Конечно-конечно! — заволновалась Сэлина и принялась суетиться возле неё, помогая снять украшения и платье. — Я передам Её Величеству, что вам нездоровится!

«Лучше уж так, чем вновь оказаться рядом с ним!» — позволяя служанке её раздевать, подумала Нэйдж. Наблюдать семейную идиллию, когда внутри неистовствовала буря, было выше всяких сил! Уже укладываясь в постель, она утешала себя надеждой, что появление несносного барона сможет её отвлечь.

Настроение 7. Азарт. Нэйдж

Нэйдж:

Барон Витор прибыл в замок в окружении собственной армии и придворных дам. Появление гостей с Бэрлока отличалось чрезвычайной пышностью и помпезностью. Для встречи созвали оркестр, украсили все аллеи парка и даже переодели прислугу в самые лучшие одежды. И только Нэйдж, вопреки ожиданиям, нарядили в скромное платье цвета виридиан, в котором она, скорее, походила на послушницу храма, чем на принцессу. На её бледном фоне особенно ярко выглядели королева-мать и Зарина, облачённые в золотую парчу с цветочным узором. Впрочем, Нэйдж довольно быстро поняла, отчего был сделан подобный выбор. Королева явно оберегала свою робкую милую дочь от излишнего внимания гостей и прочей публики. Пожалуй, Торина бы точно оценила материнскую заботу, но вот Нэйдж ощущала себя, как не в своей тарелке. Её откровенно раздражало то недоумение, которое появлялось на лицах многих бэрлокских дам, когда до тех доходило, что именно эта бледная девица и есть невеста их принца. Все старшие тётушки, кузины, а также прочие родственницы и приживалки были разряжены в пух и прах, поражая безумным смешением цветов и тканей. Лёгкие газовые или шёлковые накидки и рукава могли сочетаться с грубой саржей и плотным льном, бархат смело соседствовал с жаккардом и мехами. Помимо прочего дамы Бэрлока обожали громоздкие украшения и броский макияж, из-за которого лица большинства походили на жуткие уродливые маски. Нэйдж не смогла никого из них запомнить и даже понять какого они возраста.

А вот барона Витора она приметила сразу. Рыжеволосый молодой мужчина выделялся из толпы не только ярко-алым жилетом и канареечно-зелёной рубашкой, которые он предпочёл кольчуге и доспехам, но и развязной надменной походкой. И всё это не шло ни в какое сравнение с вызывающими нахальными манерами барона. Витор вышел на дворцовую площадь в сопровождении десятка головорезов, нарушая все законы гостеприимства. Нэйдж ясно видела застывшую на его пухлых вывернутых губах усмешку и блеск в жестоких прищуренных глазах. Он явно наслаждался своей выходкой и тем, как безропотно король Линка принял этот вызов. Лишь Этьен дёрнулся что-то заявить, но был тут же остановлен Его Величеством. Признаться, Нэйдж это озадачило. Она искренне не понимала, зачем король потворствовал хамству барона, но едва Витор поравнялся с ней едва удержала себя в руках. Похотливый взгляд, которым тот наградил её, весьма однозначно говорил о мерзких планах, в которых точно не было места ни церемониалу, ни чести, ни морали.

«Опасный соперник», — отметила про себя Нэйдж, невольно вспоминая старшего бэрлокского принца. В настойчивости ему точно не было равных, но если Юджин придерживался хоть каких-то приличий, то ждать того же от Витора не стоило. Этот мужчина слишком привык брать всё силой, и, судя по самоуверенному виду, попытки сопротивления только забавляли его, разжигая желание и алчность. И что-то подсказывало Нэйдж, что ранний приезд этого самого барона отнюдь не случаен, и бедняжка Торина — одна из целей. Правда, поделиться своими опасениями ей было решительно не с кем, но, решив убедиться в своих догадках, она упросила служанку сменить ей платье для торжественного обеда. Целомудренный церемониальный виридиан уступил место лазурному атласу.