Остров - Ол Гот

      Тесса, хотя настороженное отношение к  Дугу  не  пропало, вынуждена была признать,  что им хотят обеспечить максимальные удобства.

 ***

      Начало  следующего дня мало отличалось от режима госпиталя. Правда это была первая ночь  на  острове,  которую  сестры провели в одной постели,  да и Речел была через дверь. Завтрак был в чисто английском духе,  но  предложенное  меню  на  день опять удивило своим разнообразием. Неумолимая Саэко, с вежливой  настойчивостью  выгнала всех к  озеру  на   разминку. Единственным развлечением на этот раз было то, что впервые ее увидели не в мешковатом спортивном костюме, а в модном бикини. Подруги  имели возможность убедились,  что их инструктор прекрасно сложена.  Купание же показало,  что она еще  и  отменная пловчиха и ныряльщица.

      Дуглас был пунктуален и когда переодевшиеся после купания девушки спустились вниз, уже поджидал их на террасе. Он опять был в белом, и официальный характер встречи подчеркивала только деловая папка в руках. Коммандер сообщил, что их ждут, и он проводит в кабинет следователя.

      Дорога оказалась значительно длиннее, чем ожидали подруги. Только теперь  стало  ясно,  что  коттеджи  это только видимая часть, чего-то значительно большего.

      Кабинет оказался не в доме, в который они вошли.  В доме начинался лишь широкий  коридор,  который привел к лифтам,  опустившим пассажиров на неизвестную глубину, где, по-видимому, и находился офисы. По крайней мере, здесь  все было пропитано духом канцелярии, канцелярии типичной для вкусов третьего Рейха.  Длинные ряды дубовых дверей.  Спокойное освещение. Бронза дверных украшений и настенных бра.  Традиционная ковровая  дорожка, которая привела к дверям кабинета.  Секретарь оказался молодым офицером,  вскочившим при появлении посетителей, и вежливо попросившим подождать пока он доложит.

      Кабинет был огромным. Почти все здесь, кроме мягких кожаных кресел было из камня бело-серо-черных тонов. Высокие чашеподобные бронзовые торшеры матово подсвечивали белую стену  за массивным столом  из  серого  мрамора.  Но самым странным было стилизованное, бронзовое изображение  орла  на  черном  пилоне посередине этой стены. Лапы орла, когда-то явно сжимали венок со свастикой,  но теперь в венке был просто гладкий  бронзовый диск.  Высокое  кресло у стола было пусто и вошедшие замерли в ожидании.    

      Однако вместо следователя в кабинет  из  приемной  быстро вошел лейтенант и что-то зашептал на ухо Дугласу. Тесса в тревоге замерла,  пытаясь понять, о чем идет  речь, но сообщение секретаря было прервано появлением следователя. Прихрамывающая походка, какие-то всклокоченные,  седые волосы и  бакенбарды, сморщенное как печеное яблоко лицо, старомодные очки в металлической оправе, как-то мало вязались с  щегольской  выправкой мундира и властной позой,  которую он принял,  разместившись в кресле за столом.

      - Мисс.  Господин коммандер. Прошу вас садится. Лейтенант вы готовы? - обратился он к секретарю занявшему место за пишущей машинкой у дальней стены.

      Дуглас садиться не стал и попросил у следователя  разрешения удалиться,  сославшись на срочные проблемы, возникшие на базе. Теперь Тесса увидела,  что тревога мелькнула и в глазах ее спутниц.  Дуг мог вызывать любые чувства, но он был единственным знакомым человеком в этом зале и возможность  остаться  наедине с острыми буравчиками глаз следователя пугала.

      Макдедли откланялся,  пообещав,  что  как  только освободится, то непременно найдет подруг. А  следователь  оказался вполне доброжелательным.  Больше говорил сам, и вопросы задавал, только уточняя изложение событий, зачитанное секретарем. В конце концов, у всех  сложилось мнение,  что его больше занимали подписи, которые девушки по очереди поставили под  протоколом.

      Формальность происходящего  успокоила.  Однако Речел почему-то оставалась встревоженной. Вежливый секретарь проводил  девушек до выхода  в  сад,  и  у  сестер появилась возможность спросить подругу о причинах грусти.    

      - Я не знаю, как вам объяснить. Я никогда не видела этого человека. Но его глаза... Мне все время казалось, что он знает про меня все... И какая-то боль в этих глазах... Я встречалась где-то с  этими глазами.

      Лиз на мгновенье задумалась:

      - Пожалуй, она права.  Только глаза были холодные и  колючие... Но откуда мы можем знать этого старика?

      Вопрос повис в воздухе. На пороге их дома стоял сумрачный Дуглас.    

      - У меня плохие новости.  У  Георга  сильнейший  приступ. Врачи не  гарантируют ничего.  Он ненадолго приходил в себя и сказал, что ему нужна Бет де Гре и дети.  Элизабет.  Я не знал про детей.  Но  если  он  очнется  еще,  то  вам  надо бы было спуститься к нему.

      Тессу не удивила ошибка офицера. Тонкие хитросплетения отношений в их семье не могли прийти в голову постороннему.

      - Речь идет не о Лиз.  Элизабет де Гре или Бет,  это наша мать, а дети - младшие сестры и брат. Сестры тоже его крестницы. Мать долгие годы была близка с Георгом.  Отец тоже. Ну, в общем, это непросто  объяснить.  Мать  необходимо  как-то  известить.

      - Ну, в  этом  проблем  нет.  Пишите  телеграмму,  и  через несколько часов она будет у нее на столе. Пусть срочно вылетает в Афины, да и детей берет. Самолет из Афин сюда я обеспечу.

      Собственно совещались недолго. Лиз и Речел оставались на острове с Георгом, а Тесса должна была вылететь в Афины встречать мать. Тогда же Дугу передали текст телеграммы.

      01.08.1954 г.

      Г-же Элизабет де Гре, Фишфорд–хаус, Пагнелл, Бакингемшир.    

 Срочно вылетай Афины.  Георг при смерти. Хотел видеть тебя детей. Телеграфируй рейс адрес этого отправления. Тесса встретит Афинах.

                                        Элизабет. Тесса.

      С того момента, как телеграмма попала в руки Макдедли события начали развиваться,  как в авантюрном боевике.  Уходя на радиостанцию, Дуг  предупредил,  что  бы  через  четверть часа Тесса была готова спуститься вниз. Ждали автомобиль, но неожиданно над горой завис вертолет, и девушке впервые представилась возможность, в полете познакомились  с  огромной  стрекозой.

      В госпитале оказались неожиданно быстро. Но врачи к Георгу не пустили, и она его видела только через стекло  реанимационной палаты. Обедали опять в больничной столовой.    

      Здесь впервые за прошедшие полторы недели Тесса  встретилась с капитаном «Ариадны». Яхту отремонтировали,  но болезнь хозяина приковала и судно к острову.  Разговор не был долгим, какой-то  офицер базы  напомнил морякам,  что если они хотят вернуться в гавань до ночи, то должны собираться, и на этом короткая встреча закончилась.

      Тессу разместили в ее бывшей палате. Оставшись наедине со своими мыслями, она неожиданно поймала себя на том, что думает не о предстоящей встрече с матерью.  Мысли занимал Дуглас Макдедли. Она почему-то решила, что откровенный «кабель» не упустит случая воспользоваться ее одиночеством. Надо было приготовить достойный отпор, но опять, где-то в глубине души девушка чувствовала, что если Дуглас окажется достаточно умен, то победа этой ночью будет за ним. Она со смятением ловила себя на том, что хочет этой победы.

      Она уже начала  маяться томительным ожиданием,  когда в палату заглянуло лукавое личико знакомой медсестры.

      - К вам посетитель. Можно? – Сердце замерло, ее ожидание сбывалось.

      Тесса даже не успела, ответит, как ехидное создание исчезло, но  это ее уже не занимало. Сердце радостно забилось. В дверях стоял смущенный Дик. На нем опять был летный комбинезон и в руках он теребил  кожаный шлем. - Он только что прилетел на остров, и ему приказали найти Тессу. Их самолет полетит в Афины.

      Девушка  сразу же выкинула рыжеусого бабника из головы. Перед ней стоял «их Дик» и он должен был стать «ее Диком». Речел придется смириться с неизбежным.

 ***

      Афины изнывали от обычной в это время года жары.  Отсюда, с полуденной  высоты  Акрополя,  была отчетливо видна желтовато-сизая дымка, накрывшая столпившийся в котловине город.  Безветрие и дымы многочисленных труб,  смрадные  испарения и гарь изношенных автомобилей закрывали небо  над  городом.  Но  даже здесь, наверху,  небо уже потеряло свою яркую голубизну. Изнуренное солнцем оно казалось блеклым, выцветшим.

      Еще вчера,  когда  задание,  данное  Дику,  обрекало  его на тесное соседство с Тессой в течение  нескольких  дней,  у  нее мелькнула торжествующая мысль:

      - Ну, теперь-то тебе от меня не уйти.

      Тогда же  то ли в порыве минутного тщеславия,  то ли повинуясь долгу, взятому на себя перед подругой, она позвонила  в  коттедж на горе,  и  сообщила, с кем полетит в Афины.  Прощаясь с Речел, Тесса довольно двусмысленно намекнула,  что бы подруга ни придавала  большого  значения  «мелким эпизодам».  В любом случае всерьез кружить голову Дику она не собиралась.