Исповедь демонолога - Мария Николаевна Сакрытина

она расправилась с пятью мужчинами?

«Кровь, – думал я. – Кровь повсюду. Это был не сон. Она пускала им кровь, и ее лицо ничего не выражало. Словно она пила чай или бранила меня за невыученную грамматику».

– Ее мир жесток, – добавил мастер. – Но твой не должен быть таким же.

– Мир, господин?

Он не стал снова просить звать его по имени – в этом они были похожи: он и принцесса.

– Я имел в виду жизнь. Судьбу. Как я уже сказал, она порядочная дрянь, но что, ты думаешь, сделали бы люди, ворвавшиеся в ее спальню? С женщиной вроде нее. – Он усмехнулся: – Хрупкая. Маленькая. Слабая. Я тренировал и ее когда-то – очень давно. Не скажу, что она делала успехи, но упрямства ей было не занимать. Подумай, Элвин: магия, сила – ее же всегда можно забрать. Волшебника можно заставить служить. Это ужасно, поверь мне. Это хуже рабства. Если хочешь быть свободным, нужно уметь постоять за себя. Она умеет. Ты, – он улыбнулся – прямо как Рай, когда говорил, что я слишком много думаю. – Ты боишься. Это недопустимо. Давай-ка выбьем это из тебя.

В тот день три часа растянулись на пять: принцесса проспала, и после тренировки я убивал время в библиотеке самостоятельно. Все болело. Я не знал, как вечером смогу повторить все эти отжимания и планки: руки и ноги не шевелились, и я даже сидел с трудом, словно меня как следует выпороли.

Часов в пять, уже после заката, в библиотеку заглянула принцесса. Вид у нее был, полагаю, как и у меня. Словно нас двоих долго, с наслаждением били.

Я вдруг подумал: что случилось с теми нападавшими, которых она приказала отвести в подвал?

– Элвин? – зевнула принцесса. – Хочешь взглянуть на шамана?

Мне и ночных приключений хватило. Я пролепетал что-то про «если госпожа приказывает».

– Понятно. А Раймонда увидеть хочешь?

Еще бы! Я безумно скучал хоть по кому-то нормальному, но по Раю – особенно. Он умел даже невыносимое делать смешным. Наверное, это отразилось у меня на лице, потому что принцесса улыбнулась:

– Тогда собирайся. Мой дражайший дядя сегодня устраивает прием небывалых масштабов – там все будут. Графиня Эштон точно приедет: эта сплетница ни за что такое не пропустит. Поехали со мной?

В карете мы оба спали. Это даже смешно – Ори пришлось расталкивать меня потом.

– Господин, миледи, надо проснуться. Пожалуйста, я не смею…

– Да чтоб вас всех, – произнесла Шериада, когда ее разбудили. – А мы где?

Услышав, что это дворец, она еще уточнила, что за король, потом скривилась так, словно приехала не к любимому дяде.

– Ладно. Пойду я кого-нибудь прокляну. Элвин, найди меня потом в тронном зале. И… эм… я тебя никому не одалживала! Ты вообще больше не спутник. Понимаешь?

– Да, госпожа.

Мне полагалось идти за ней, конечно. Но раз принцесса приказала… Я покосился на Ори, и тот вздохнул:

– Господин, я вам нужен? Или мне можно в карете подождать?

В карете было тепло, и, судя по виду Ори, он собирался без нас вздремнуть. Так что в холл, где собирались аристократы, я отправился один, молясь, как бы не наткнуться на принцессу Элизабет или наследного принца.

Человека в сером среди слуг в такого же цвета ливреях никто не замечает. Мне бы только скрыть лицо… Впрочем, все получилось, и в толпу гостей – такую же, как во время последнего бала, я влился легко.

Графиня, как обычно, пилила мужа, а за ее спиной маялся Рай – все еще один. Что ж, не так много времени прошло. Может, Лавиния до сих пор не определилась с выбором?

– Эл? – выдохнул Рай, когда я схватил его за плечо. – Господи, ты живой!

– А ты сомневался? – удивился я.

Рай натянуто рассмеялся, внимательно осмотрел меня и только потом обнял.

– Ну как ты? Слухи ходили один другого интересней. А после того, как у герцога Инда сгорел дом…

Про дом я не знал. То есть я бывал у герцога вместе с Лавинией и видел этот шикарный дом. Но что он сгорел… При чем тут я?

– Да ты что! Последней у герцога гостила твоя принцесса, – шепнул мне на ухо Рай. Мы стояли рядом и говорили тихо, чтобы не привлекать внимание графини. – Теперь слухи ходят, что она его и прокляла. И что она правда ведьма. Теперь даже Лавиния в это верит.

– Ты серьезно?

– А ты газеты не читал? Журналисты все вынюхали: у герцога дела раньше шли в гору, а потом все как под откос покатилось. И явилась наша новая принцесса с невероятно выгодным предложением. Он его не принял. А потом его дом сгорел. Вместе с герцогом. И кому, ты думаешь, его состояние ушло?

– Сыну? – У Инды было аж три отпрыска. Тут без вариантов, как говорится. Старший весь в отца – выражаясь языком Шериады, гнида. Значит, точно ему.

– Ха! Принцессе. Сыновей объявили изменниками и быстренько повесили.

За три дня?!

– Да, я не шучу, – продолжал Рай. – Она такую деятельность развернула, что весь наш гадюшник лихорадит. Деньги гребет лопатой – с кладбища.

«Пойду кого-нибудь прокляну», – вспомнил я.

– Рай, это может быть совпадением.

Он посмотрел на меня, как на младенца:

– Неужели? И ты ничего не слышал, хотя живешь с ней? Ох, Элвин, ты как всегда! Как тебе удается оставаться таким слепым и глухим?

Я вспомнил ночных разбойников, и у меня появились новые вопросы. Кто их нанял? Родственники герцога? Кто-то еще? В какую змеиную яму я угодил?

Тем временем ударил гонг – и двери в тронный зал распахнулись.

– Мне пора, – пробормотал я, отступая.

Рай улыбнулся и сжал мое запястье. Потом его оттеснили придворные.

– Кузина, – говорил стоящий у трона принц Дамир, когда я добрался до госпожи. – Где же твой спутник?

– Я не держу его на веревке, любезный кузен.

– Ха!

Я поклонился и ему, и принцессе. Элизабет, замершая слева от трона, впилась в меня взглядом – как, впрочем, и всегда. Шериада молча оглядела меня с ног до головы.

– Все в порядке?

– Конечно, госпожа.

Она отвернулась и обменялась улыбкой с королем. Тот выглядел свежее обычного. То есть не таким дряхлым.

Я чувствовал на себе взгляды – больше, чем обычно. Они всегда смотрят: красивый мальчик; интересно, сколько он стоит? Сейчас их взгляды скользили от меня к Шериаде, и я вспоминал клинок, прижатый к моему горлу этой ночью. Следующие налетчики решат, что я что-то для принцессы значу: конечно, слух о том, как она меня покупала, уже распространился в высшем обществе. Такой