Почта в Никогда-Никогда - Люциан Воляновский

Миссис Мэгуд или миссис Баррет включают микрофон и ведут урок. Большая часть учеников — младшего возраста, старшие учатся в интернате в Алис-Спрингсе, а то и в городе. Некоторые уроки, например пение, уроки правильного произношения, занятия по природоведению, — общие для всех классов. Другие соответствуют установленной для данного возраста программе. Несмотря на расстояние, которое их разделяет, дети учатся в группах. Благодаря этому развивается чувство общности, так необходимое в тяжелые минуты людям, живущим в одиночестве. Маленькая Бетти счастливо улыбается, когда учительница хвалит ее домашнее сочинение и просит прочитать его в микрофон для всех… Ведь здесь только домашние сочинения, здесь только учат уроки, классных контрольных нет.

Я наблюдал такой урок и с «места учителя», и с «ученической парты». В комнате за столом сидит мама, готовит обед, на другом конце стола — «ее радость», самый младший, и сосет ручку. Он уже окончил подготовительные классы, мама заставляет его считать ножи и вилки, а также яйца, которые несут здешние куры. Она, конечно, интересуется его успехами в учебе, знакома со школьной программой и старается помочь сыночку. Если ей не хватает знаний, то она советуется с приятельницей, живущей но соседству (всего в ста пятидесяти километрах от нее), или со старшей дочерью, которая уже вышла замуж, но раз в неделю «забегает» к родным. Когда начинается стрижка овец и каждая пара рук на учете, «мамина радость» будет учиться самостоятельно, а может быть, учебу придется и прервать на несколько дней. Школьные занятия приспособлены к условиям жизни в пустыне, и учителю тоже приходится к ним подстраиваться.

В такой школе учатся не только дети из пустыни «Мертвого Сердца», она охватывает также детей смотрителей маяков. Ведь маяки, построенные на едва выступающих из моря крошечных безлюдных островках, расположены вдоль малонаселенного северного побережья.

В школе хранятся сочинения, написанные дочкой одного из служителей маяка. Ни она, ни ее братья и сестры никогда не видели двух домов, стоящих рядом. Бурное море иногда на многие месяцы лишает смотрителя связи с материком — он может рассчитывать только на себя.

Все четверо его детей хорошо учатся. Девочка хотела бы стать писательницей. Возможно, что это лишь детские мечты. Но, пожалуй, ей непременно следует написать хотя бы одну книгу: о своем собственном детстве…

Алиса: дальнейшие подробности

В Алис-Спрингсе можно увидеть и другие удивительные вещи. Рядом с каждым домиком — маленькие бассейны, цветники и лужайки. Воды здесь хватает. Сначала тут построили промежуточный пункт трансконтинентальной телеграфной линии, а потом нашли воду. Так и возник поселок.

На карте Австралии много женских имен, которые особенно охотно давали таким населенным пунктам, где мужчины были обречены на вынужденное одиночество. Алиса, в честь которой был назван этот поселок, была женой мистера Тодда, одного из строителей телеграфной линии.

Мне удалось еще застать дом из тесаного камня на окраине оазиса Алис-Спрннгс, поставленный первыми строителями телеграфа, линия которого проходила через «Великий Серый Хаос». Но это уже история, в то время в поселке не было ни кинотеатров, ни отелей, ни кондиционеров, ни итальянских ресторанов…

15 сентября 1870 года ровно в 10 часов в Дарвине на Севере Австралии под аккомпанемент орудийных залпов с кораблей Его Величества короля Англии, стоящих на якоре в порту, был вбит первый телеграфный столб. Бородатые господа в пробковых шлемах громко кричали «ура!» Двумя неделями позже навстречу им с юга на трассу вышел другой отряд. Обе группы встретились после двух лет тяжелейшего труда. Строителей хлестали тропические дожди, донимали пыльные бури, терзали москиты и другие насекомые. Ночами на них нападали местные жители, которые защищали свои земли от вторжения белого человека. На трассе в общей сложности было вбито тридцать шесть тысяч телеграфных столбов, а ведь во всей Австралии того времени проживало едва полтора миллиона жителей, и то преимущественно вдоль побережья. Наконец из Аделаиды через пустыню была послана первая телеграмма в Лондон. Пройдя полмира, она достигла столицы Британской империи.

Сейчас Алис-Спрннгс — узловая станция. Здесь пересекаются шоссе Стюарта и Афган — узкоколейная железная дорога, которая ведет с юга к Алис, как здесь принято называть поселок. Название Афган дорога получила от верблюдов, привезенных из Афганистана. Без этих верблюдов не было бы ни знаменитых путешествий первооткрывателей, ни добычи золота, ни просто колонизации. Караваны из сорока верблюдов мерным шагом продвигались по пескам пустыни, перенося почту, провизию для рабочих, измерительные приборы и приспособления для бурения артезианских колодцев. На обратном пути они забирали тюки шерсти из овцеводческих ферм, возникавших с необыкновенной быстротой.

«Скаковой» верблюд пробегает в день до ста пятидесяти километров, вьючный же движется значительно медленнее. Уже вышел на пенсию сержант полиции Дж. Хольм Марри, который обслуживал, наверное, самый большой участок в мире. Ведь он отвечал за порядок в пределах прямоугольника длиной в тысячу двести километров и шириной около четырехсот. Когда он отправлялся в погоню за злоумышленником, экспедиция продолжалась обычно около трех месяцев. Его сопровождали погонщик и переводчик, знающий наречия местных племен. Четыре верблюда несли вьюки с багажом, три были «верховыми».

Последний из Афганистана

Пан Антонович из города Мнньск-Мазовецки познакомил меня в Алис-Спрингсе с одним из последних афганцев. Поскольку на смену прежним караванам пришли грузовики с дизельными моторами, погонщики тоже стали не нужны. Теперь они часто работают на железной дороге — вот до чего удивительна жизнь!

Как правило, афганцы не заключали брачных союзов с женщинами других национальностей. И лишь изредка можно еще увидеть живых свидетелей сделок, в результате которых погонщики верблюдов покупали в пустынях Австралии женщин-аборигенок у их мужей.

Когда я был в Алис-Спрингсе, в местном доме для престарелых умер семидесятивосьмилетний афганец Салли Мохаммед. Во времена «золотой лихорадки» он прибыл в Австралию из своей далекой страны и занимался тем, что подвозил на верблюдах снаряжение и провизию для старателей. Потом он стал чем-то вроде странствующего торговца и поставлял товары в одинокие домишки, разбросанные в безлюдных местах. После бурно проведенной жизни он почил теперь в покое на магометанской части кладбища этого странного города.