Битва за Ленинград - Дмитрий Сергеевич Филиппов

января началась переправа техники. Без тяжелых танков успех наступления невозможен. Это понимали все: понимал начальник инженерной службы фронта Б. В. Бычевский, понимал Говоров, понимал и водитель танка, выводивший свою машину на непрочный лед. Рядом с первым танком шли старшие командиры инженеров. Понтонеры держали наготове измерительные приборы для определения прогиба льда. Лед глухо трещит под тяжелыми гусеницами. «Девять минут ровного движения, и машина, словно обрадовавшись, фыркая и газуя, берет выровненный понтонерами подъем левого берега… 16 машин 106-го танкового батальона проходят Неву в 4 часа 30 минут утра»[123]. Всего через эту переправу на левый берег было переброшено 200 советских танков Т-34. Лед устал, но выдержал.

С 13 января Говорову стало ясно, что главным направлением прорыва становится центральное в полосе наступления 136-й стрелковой дивизии. Ей были приданы основные силы 61-й танковой бригады подполковника В. В. Хрустицкого. 123-я стрелковая бригада, стоявшая до этого во втором эшелоне, также была введена в бой 13 января и прикрывала левый фланг дивизии Симоняка со стороны Шлиссельбурга. С 14 января для защиты правого фланга 136-й стрелковой дивизии командование Ленинградского фронта вводит в бой 123-ю стрелковую дивизию с задачей поддержать контратакованную дивизию Борщева.

К вечеру 15 января бойцы Симоняка и танкисты Хрустицкого вышли к окраинам Рабочего поселка № 5, но с ходу взять его не смогли. В это же время 86-я стрелковая дивизия совместно с бойцами 123-й стрелковой бригады на левом фланге вышла на окраину Шлиссельбурга, захватив Рабочие поселки № 2, 3. Наступление на Шлиссельбург также было поддержано войсками, стоявшими в третьем эшелоне: 34-й лыжной бригадой и 55-й стрелковой бригадой. Немцы продолжали удерживать город, но кольцо окружения вокруг Шлиссельбурга готово было сомкнуться.

На правом фланге 67-й армии сложилось тяжелое положение на участке 268-й стрелковой дивизии. Роща «Мак» и 8-я ГРЭС так и не были взяты, в Рабочих поселках № 1, 2 продолжали вести огонь пулеметы и минометы противника, артиллерия так и не сумела их подавить. Все это делало невозможным дальнейшее продвижение. Дивизию Борщева поддержали части 13-й стрелковой дивизии и 45-й гвардейской дивизии, но и немцы получили на этом участке свежее пополнение: Линдеман направил части 5-й горнострелковой и 96-й пехотной дивизий, а также один танковый батальон. Яростно контратакуя, немцы во что бы то ни стало пытались выйти во фланг 136-й стрелковой дивизии и остановить на этом участке прорыв войск Ленинградского фронта.

На Волховском фронте на правом фланге наступления 2-й ударной армии немцы плотно закрепились в опорных пунктах у Рабочих поселков № 7 и 8. На левом фланге в районе Синявина продолжала обороняться 1-я пехотная дивизия вермахта. Несмотря на то, что Мерецков ввел в бой 18-ю, 71-ю стрелковые дивизии и 98-ю танковую бригаду, на правом и левом флангах части 2-й ударной армии успеха достичь не смогли. Но в полосе центрального прорыва войска 372-й стрелковой дивизии медленно, но верно пробивались к Рабочему поселку № 5.

Едва ли и Говоров, и командарм, и их штабы спали, точнее, урывали час-другой на отдых в течение этих дней и ночей. Пришлось менять время и направления ввода второго эшелона армии и танковых бригад, переключаться с работы над картой на поездки в дивизионные штабы, не выпускать из-под контроля ни один час боя.

Немецкое командование отчаянно пыталось спасти положение единственно возможным способом: бросало в бой последние резервы. Оно старались любой ценой удержать Шлиссельбургско-Синявинский выступ и не дать советским войскам соединиться. По-прежнему шли упорные бои за Шлиссельбург, в которых солдатам 86-й стрелковой дивизии помогали артиллеристы крепости Орешек. После многочисленных атак части 2-й ударной армии Волховского фронта заняли поселок Синявино.

Сознание того, что с каждым метром войска двух советских фронтов приближаются друг к другу, придавало силы, удесятеряло ярость наступления. «На подступах к Рабочему поселку № 5 танкисты 61-й легкотанковой бригады Дмитрий Осатюк и Иван Макаренков на легком танке Т-60, поддерживая атаку пехоты, умелым маневром заманили два фашистских танка под огонь артиллерии, скрытой на опушке небольшой рощицы. Попавшие в ловушку вражеские машины подставили борта под дула наших орудий и были подбиты. В целом экипаж за 6 дней наступления уничтожил 11 орудий, 15 пулеметов, сжег 20 вражеских автомашин»[124]. Лейтенант Осатюк и старшина Макаренков удостоились за эти бои звания Героя Советского Союза.

К исходу дня 17 января между передовыми частями Ленинградского и Волховского фронтов оставалось всего около одного километра. Этим же вечером командующий Ленинградским фронтом Говоров принял последнее решение в этой битве: осуществить перегруппировку 67-й армии для усиления натиска в центре. Командармам было дано особое указание: после соединения фронтов готовиться к дальнейшему наступлению, а 67-й армии генерал-майора М. П. Духанова{21} быть готовой повернуть на юг, в направлении на Мгу. Ночь прошла за разработкой нового плана.

Немецко-фашистское командование прекрасно понимало, что до соединения фронтов остаются считаные часы, а это означает окружение немецких частей в районе Шлиссельбурга. В ночь на 18 января командир XXVI немецкого армейского корпуса генерал пехоты Эрнст фон Лейзер отдал своим войскам приказ отходить из Шлиссельбурга в район Синявина. Немецким частям двумя встречными ударами удалось вырваться из готового замкнуться кольца.

Утром 18 января в 9 часов 30 минут солдаты 123-й стрелковой бригады Ленинградского фронта во главе с замполитом майором Мелконяном встретились с бойцами 372-й стрелковой дивизии 2-й ударной армии Волховского фронта. Группу «волховчан» возглавил начальник 1-го отделения штаба дивизии майор Мельников. На месте командиры составили акт: «Настоящий акт составлен при встрече частей Волховского фронта с частями Ленинградского фронта в Рабочем поселке № 1 (восточная окраина).

18.1.43 года в 9 ч. 30 мин. на восточной окраине Рабочего поселка № 1, прорвав блокаду Ленинграда, встретились 1-й отдельный батальон 123-й отдельной стрелковой бригады Ленинградского фронта, во главе с заместителем командира по политчасти майором МЕЛКОНЯН, ст. лейтенантом КАЛУГОВЫМ, сержантом АНИСИМОВЫМ; с другой стороны — 1-й стрелковый батальон 1240 сп 372 сд Волховского фронта, во главе с начальником 1-го отделения штаба 372 сд майором МЕЛЬНИКОВЫМ и командиром 440 развод. роты ст. лейтенантом ИШИМОВЫМ. Через час на место встречи прибыл командир 372 сд полковник РАДЫГИН, который взял на себя командование 1-м отд. стрелк. батальоном 123 осбр, поставил дальнейшую задачу до прихода частей 123 осбр и 327 сд»[125]. Акт скреплен соответствующими подписями.

За этими сухими строчками сотни тысяч смертей. Умерших во время блокады от голода, от бомбежек, погибших в предыдущих войсковых операциях. В этих строчках десятки провалившихся под лед машин с продовольствием. А каждая такая машина — это сотня спасенных жизней. В этих строчках — килограммы украденного, вырванного из рук хлеба, сотни умерших от истощения детей, утонувших во время эвакуации по льду Ладожского озера. В этих строчках — прорыв блокады Ленинграда. Два майора, Мелконян и Мельников, обнялись при встрече,