Любовь искупительная - Франсин Риверс

Его руки были так нежны. Он был так заботлив. Намылив ее ноги, он начал растирать их, массируя и облегчая боль. Вылил грязную воду за дверь и налил новую. Поставив таз ей на колени, он взял ее руки в свои и тоже намылил их. Он поцеловал ее грязные изодранные ладони и натер их мазью. Затем обернул чистыми бинтами.

«А я его ударила. У него текла кровь…»

Постыженная, Ангелочек сжалась. Когда он поднял голову, она всмотрелась в его глаза. Голубые, как чистое весеннее небо. Она никогда раньше не замечала этого.

— Почему ты делаешь это для меня? — тихо спросила она. — Почему?

— Потому что для некоторых одна миля может быть длиннее тридцати. Он расчесал ее волосы, распутывая и убирая с них грязь, раздел ее и уложил в постель. Не раздеваясь, он лег рядом. Не говоря ни слова, ничего не спрашивая.

Ей хотелось все объяснить. Ей хотелось извиниться. Но она не могла произнести ни слова. Слова застряли в груди, и, словно маленькие горячие камешки, они давили на нее все сильнее.

«Я не хочу это чувствовать. Не могу. Я этого не переживу».

Михаил приподнялся, опираясь на локоть. Стал гладить ее, убрал волосы со лба и висков. Она вернулась в его маленький домик и выглядит еще более несчастной и потерянной, чем раньше. Ее тело словно лед. Он прижал ее к себе, стараясь согреть.

Ангелочек не пошевелилась, когда он поцеловал ее. Если ему нужен секс, он его получит. Все, что желает. Что угодно. По крайне мере сегодня.

— Попытайся уснуть, — заговорил он. — Ты дома, в безопасности.

Дома. Она глубоко вздохнула и закрыла глаза. У нее не было дома. Она опустила голову ему на грудь, ровное биение его сердца успокаивало. Она долго лежала так, но, несмотря на усталость, не могла уснуть. Отстранившись, улеглась на спину и уставилась в потолок.

— Поговорим об этом? — спросил Михаил.

— О чем?

— Почему ты ушла.

— Я не знаю.

Михаил внимательно посмотрел на нее, нежно провел пальцем по ее щеке.

— Я думаю, ты знаешь.

Она тяжело сглотнула. Сейчас она боролась с новыми чувствами, с которыми до сих пор не сталкивалась, поэтому не могла понять, что ее мучает.

— Я не могу, это объяснить.

Он обвил ее локон вокруг пальца и нежно потянул.

— Когда я попросил тебя сказать мое имя, ты больше не могла делать вид, что между нами ничего не происходит, правда? Я хотел попасть внутрь твоего сердца, — сказал он тихим низким голосом. — У меня получилось?

— Немного.

— Хорошо. — Он снова провел пальцем по ее лицу. — Женщина — это либо стена, либо дверь, возлюбленная.

Она слабо усмехнулась и посмотрела на него.

— Ну, тогда я, наверно, дверь, через которую прошли тысячи мужчин.

— Нет. Ты стена, каменная стена, десяток футов толщиной и сотни футов высотой. Я не смогу проникнуть к тебе один, без помощи. Но, как видишь, продолжаю пытаться. — Он поцеловал ее. — Мне нужна помощь, Фирца. — Она ответила на поцелуй, прикоснувшись к его волосам. Начав возбуждаться, он отодвинулся. Он знал, как сильно она утомлена.

— Повернись на бок, — сказал он нежно. Крепко прижав ее к себе, он обнял ее и провел губами по волосам. — Спи. — Она расслабилась. Через несколько минут сон овладел ею.

Она лежала под защитой объятий Михаила. Ей снилась толстая высокая стена. Он был рядом, сажая виноградные лозы. Как только они попадали в почву, то сразу же начинали расти, распространяя вокруг жизнь и пробиваясь сильными зелеными побегами сквозь стену. Стена потихоньку рушилась.

Михаил лежат в темноте, сна не было. Он устал надеяться, что когда–нибудь сможет пробиться к ее сердцу. «Как мне достичь ее, Господь? Подскажи мне как!»

Он закрыл глаза и уснул мирным, спокойным сном, забыв о враге, который все еще правил миром. Битва еще не была выиграна.

Павел возвращался домой.

14

Не судите, да не судимы будете; ибо каким судом судите, таким будете судимы; и какою мерою мерите, такою и вам будут мерить.

Иисус Христос. Евангелие от Матфея 7:1

Остановившись на холме, Павел бросил на землю свои немногочисленные вещи. Он увидел Михаила, работавшего в поле, и, сложив ладони рупором, позвал его. Михаил оставил плуг и побежал к нему навстречу. Они обнялись. От объятий этих сильных и надежных рук Павел готов был разрыдаться.

— Михаил, как же я рад тебя видеть, — сказал он с дрожью в голосе от усталости и избытка чувств. Радость и облегчение были так велики, что ему пришлось бороться со слезами. Наконец, он справился с собой, придав лицу уверенное выражение. Он не брился уже несколько недель, его волосы отрасли. Месяцами ходил в одной и той же одежде. — Видок у меня, должно быть, — он усмехнулся. — Это было ужасно. — Тяжелая работа за гроши, а иногда вообще ни за что, пьянки, чтобы забыться, женщины, о которых лучше не вспоминать, и вечная борьба за выживание.

Михаил положил руку ему на плечо.

— Ты будешь выглядеть гораздо лучше после того, как помоешься и пообедаешь. — Павел слишком устал, чтобы протестовать, когда Михаил поднялся на холм и взвалил его скарб себе на плечо. — Как дела на Ююбе?

Лицо Павла скривилось в кислой гримасе.

— Уныло и холодно.

— Нашел то, что искал?

— Если там и есть золото, мне не удалось найти слишком много. Того, что я добывал, с трудом хватало, чтобы выжить. — Он посмотрел вдаль и подумал о Тесси. Последние несколько дней он только и делал, что думал о ней. Он вспоминал о том, как они мечтали переехать в Калифорнию и построить себе дом. Когда он ее потерял, его повлекло на добычу золота. Каждый раз, думая о ней, он чувствовал, как боль поднимается снова.

«Тесси, у дорогая… Зачем ты умерла?»

Против желания его глаза наполнились слезами. Он так нуждался в ней. Он не знал, что будет делать без нее. Жизнь после ее смерти потеряла смысл.

— Ты надолго домой? — спросил Михаил. Павел кашлянул.

— Я еще не знаю, — честно признался он. — Я просто устал. — Сегодня он был слишком измотан, чтобы найти в себе силы думать о том, что будет завтра. — Я бы не пережил зиму в горах. Я не знал, смогу ли вообще добраться до дома, — Теперь, когда он был дома, он вновь ощутил боль из прошлого. Слава Господу, что он может провести зиму с Михаилом. Он мечтал о долгих умных беседах. Все, о чем говорили мужчины у потока, было золото и женщины. С Михаилом можно поговорить о многом, например, о больших проектах, которые вселялись бы в разум и пробуждали надежду.

Он устремился за золотом, рассчитывая таким образом поймать удачу за хвост. Михаил было поехал с ним, но пробыл там всего несколько месяцев. «Это не то, что я хочу от жизни», — сказал он однажды и попытался уговорить Павла вернуться домой. Но гордость заставила Павла остаться. Однако было холодно, иллюзии рушились одна за другой, и, в конце концов, голод повлек его домой. Даже не недостаток еды или богатства, но глубокий духовный голод.

Михаил опустил руку ему на плечо.

— Я рад, что ты дома. — Он усмехнулся. — Поля поспели для жатвы, брат, а делателей мало.

У Михаила всегда получалось все обернуть в шутку. Павел сухо улыбнулся:

— Спасибо. — Он последовал за братом. — Честно говоря, я не нашел там того, чего ждал.

— Не нашел сокровища Али–Бабы?

— Даже близко ничего такого. — Он уже чувствовал себя лучше. Он останется. Лучше пахать, чем сломать себе хребет. Лучше чистить хлев, чем стоять в ледяной воде, пытаясь отыскать несколько крошек золота в ржавом котелке. Тихая, размеренная жизнь фермера — вот, что ему сейчас нужно. Постоянство и однообразие день за днем. Наблюдать за тем, как что–то вырастает из земли, а не пытаться самому что–то из нее выковыривать.

— Что нового произошло здесь, пока меня не было? — Он осмотрелся и увидел, что Михаил кое–что построил и очистил новый участок земли.

— Я женился.

Павел остановился, как вкопанный, и уставился на Михаила.

— О, нет. — Сказав это, он понял, как некстати это прозвучало. — Извини, но с тех пор, как мы переехали, я не видел здесь для тебя ни одной подходящей женщины. — Он увидел взгляд Михаила и попытался смягчить его реакцию. — Она, должно быть, прелесть, если ты выбрал ее. — Михаил ведь всегда говорил, что будет ждать ту, которая создана именно для него.

Павел попытался порадоваться за него, но у него никак не получалось. Он ревновал. Всю дорогу домой он мечтал о том, как они вместе будут сидеть у огня и разговаривать, и вот, пожалуйста. Михаил женился. Вот незадача.

Ему нужен был совет Михаила. Нужна была его дружба. Михаил умел слушать и понимать даже то, что не говорится вслух. В тяжелые времена он мог зажечь в сердце свет надежды, дать почувствовать, что все получится — так, как должно, и что все будет хорошо. Михаил давал надежду, и знает Бог, как сильно ему сейчас нужна надежда. Он ожидал, что, когда вернется, все будет по–прежнему.

Женщины преследовали Михаила всегда. Как же этой удалось поймать его?