Краткое известие о Московии в начале XVII в - Исаак Масса

и это оттого, что ему приходилось много стоять и ходить, как обыкновенно случается с московскими боярами, ибо они безотлучно принуждены находиться при дворе и там целые дни стоять возле царя, без присесту, три или четыре дня кряду; такую тяжелую жизнь ведут московские бояре, чем выше они стоят, тем меньше видят покоя и тем больше живут в страхе и стеснении, но не оставляют во всякое время стремиться к возвышению.

[Описание дел Бориса] Борис был весьма милостив и любезен к иноземцам, и у него была сильная память, и хотя он не умел ни читать, ни писать, тем не менее знал всё лучше тех, которые много писали; ему было пятьдесят пять или пятьдесят шесть лет, и когда бы все шло по его воле, он совершил бы много великих дел; за время [своего правления] он весьма украсил Москву, а также издал добрые законы и привилегии, повелел на всех перекрестках поставить караульни и большие рогатки, которые загораживали улицы так, что каждая уподоблялась особому городу; также предписал он по вечерам ходить с фонарями под страхом пени в один талер за ослушание. [Его управление] Одним словом, он, [Борис], был искусен в управлении (polityck) и любил возводить постройки; еще во время [царствования] Федора построил вокруг Москвы высокую стену из плитняка; также повелел обнести стеною Смоленск; также на границе с Татарией повелел заложить укрепленный город, который нарек своим именем — Борис-город; [Поощряет наушников] но он больше верил священникам и монахам, нежели своим самым преданным боярам, а также слишком доверял льстецам (pluymstryckers) и наушникам (oorblasers), и допустил совратить себя и сделался тираном и повелел извести все знатнейшие роды, как было сказано, и главной к тому причиной было то, что он допустил этих негодяев, а также свою жестокую жену совратить себя, ибо сам по себе он не был таким тираном.

Он был великим врагом тех, которые брали взятки и подарки, и знатных вельмож и дьяков он велел предавать за то публичной казни, но это не помогало[137].

[Его погребают и раздают милостыню] Он был погребен в Архангельской церкви, в Кремле, где погребают всех царей, и весь народ, по их обычаю, громко вопил и плакал.

Незадолго перед тем умер Димитрий Иванович Годунов, его, [Бориса], дядя, старший в роде Годуновых; [тело] этого Димитрия Годунова повезли в Кострому, [город] на реке Волге, и похоронили там в усыпальнице Годуновых.

И шесть недель после смерти Бориса раздавали милостыню и роздали в эти шесть недель семьдесят тысяч рублей, что составляет на голландские деньги четыреста девяносто тысяч гульденов, и все эти шесть недель во всех монастырях служили по нем заупокойные обедни (sielmisse).

[Басманов отправлен к войску как главный воевода] Тогда только был отправлен к войску Петр Басманов с полномочиями как главный воевода, чтобы объявить о смерти царя Бориса и привести войско к присяге молодому царю, как своему государю и главе всего московского царства[138].

Еще до того как Басманов прибыл в лагерь, воины Димитрия кричали московскому войску, что Борис умер, по московиты не хотели этому верить, пока сам Басманов не явился к войску с этим известием.

Меж тем молодым царем были отозваны от войска в Москву князь Федор Иванович Мстиславский и оба князья Шуйские, и они должны были передать все управление в руки Басманова, вступившего в должность; и они прибыли в Москву весьма дурно и тайком (heel sleecht en invisibel) и держали себя смирно, хотя и были первыми боярами земли; при войске однако остались родственники Годунова в помощь Басманову.

[Народ в Москве ропщет] В Москве после смерти Бориса повсюду началось волнение и народ становился все бесчинней, большими толпами сбегался ко дворцу, крича о знатных боярах, бывших при Борисе в немилости и ссылке, другие кричали о матери Димитрия, старой царице, что ее надобно посадить у городских ворот, дабы каждый мог услышать от нее, жив ли еще ее сын или нет.

Между вельможами также была сильная распря, ибо Годуновы были почти низвергнуты и потому не переставали завидовать тем, что уцелели из знатных родов, ибо страшились, что они возвысятся, когда Димитрий станет царем. Да Симеон Никитич Годунов убил бы Мстиславского, когда б тому кто-то не помешал, и он называл его, [Мстиславского], изменником Московии и другими подобными [именами].

Народ каждодневно роптал и взывал о старой царице и старых боярах, которые жили в бедствии в разных местах, так что [Годуновы] принуждены были обещать, что все старые бояре, которые остались в живых, будут в скорости возвращены в Москву; но о матери Димитрия царица не хотела и слышать, а повелела строго стеречь ее в пустыне, страшась, что она скажет, что Димитрий еще жив, чтобы избавиться от заточения и отметить врагам своим. Народ, [угрожая] силою, требовал [ее возвращения] и говорил весьма дерзко, так что великий страх обуял двор, и князь Василий Иванович Шуйский вышел к народу и говорил с ним и держал прекрасную речь, начав с того, что они за свои грехи навлекли на себя гнев божий, наказующий страну такими тяжкими карами, как это они каждый день видят; сверх того его приводит в удивление, что они все еще коснеют в злобе своей, склоняются к такой перемене, которая ведет к распадению отечества, также к искоренению святой веры и разрушению пречистого святилища в Москве, и клялся страшными клятвами, что истинный Димитрий не жив и не может быть в живых, и показывал свои руки, которыми он сам полагал во гроб истинного [Димитрия], который погребен в Угличе, и говорил, что это расстрига, беглый монах, наученный дьяволом и ниспосланный в наказание за тяжкие грехи, и увещевал [народ] исправиться и купно [gesamenderhant] молить бога о милости и оставаться твердым до конца; тогда все может окончиться добром.

Эта речь немного поуспокоила народ; и сверх того, получив помилование, каждый день возвращались в Москву опальные, которые были сосланы Борисом; сверх того прибыл также в Москву и князь Иван Михайлович Воротынский, бывший по воле Бориса около двадцати пяти лет в изгнании; и он был знатного происхождения и весьма древнего рода.

Мы уже рассказали, как Петра Федоровича Басманова послали в лагерь, и он прибыл туда 21 апреля и принял главное начальство над войском, и к нему [в помощь] были приставлены некоторые из Годуновых, как-то Иван Иванович и другие, а также два князя Голициных.

Басманов тотчас повелел объявить о смерти Бориса и увещевал войско служить верно