Вариант "И" - Владимир Михайлов

Я посмотрел на часы. Мое время тоже пока еще не пришло. Люблю приходить заблаговременно — в театр, на вокзал, к дому интервьюируемого, а также в банк, куда отношу чеки с суммой жалованья. Лучше обождать, чем догонять — таков мой девиз.

Ждать можно по-разному. Сегодня на вокзале (воспоминание тяжело ударило изнутри в виски) я ожидал прогуливаясь; на вокзале это естественно, однако сейчас шататься взад-вперед, когда ты виден и: каждого окна, показалось мне излишне вызывающим Но эта часть была продумана заранее.

По ту сторону неширокой проезжей части, почти точно напротив подъезда, приютился небогатый пивной бар местного значения, рассчитанный скорее всего на туземной потребителя, а не на туриста. Кремовые гардины на окнах бара были полураздвинуты, и, проходя мимо, я увидел, что столик у окна пустует. Я вошел. Уселся пристроив шляпу на соседнем стуле.

Заказал для старта пару бутылок портера — отечественного, разумеется, питерского, в пивных вопросах я — большой патриот. Для закуски выбрал, подумав, чипсы. Задумчиво глядя в окно, вытянул, смакуя, первый стакан. В самый раз оказалось. Если бы нечастые прохожие за глянули в окно, то при виде блаженного выражения моей физиономии они, пожалуй, позавидовали бы; но они не глядели в мою сторону. Работал кондиционер было чуть прохладнее, чем на улице. Еще три столике были заняты в убывающем порядке: за одним заседали трое, за другим — два, и за последним, наконец, — один любитель ячменного напитка малой крепости.

Последний на миг поднял на меня глаза, когда я усаживался; я демонстративно от него отвернулся. Потягивая пивко, глядеть на улицу и прислушиваться к болтовне, что шла за соседними столиками, было даже приятно.

Сидевшие втроем начали, похоже, уже довольно давно, судя не только по подставкам на столике, но и по тональности дискуссии. Велась она, естественно, на политические темы. В баре побогаче говорили бы скорее о делах или отдыхе, но для среднего клиента пивной политика, вероятно, долго еще будет оставаться основной темой разговоров.

— …Это даже коммунисты поняли. Однако выходит, что они тоже за монархию?

— Ну а почему бы и нет? Это для них даже выгодно: общество возвращается к ситуации полутора-вековой давности, когда можно снова призывать к свержению царизма, чуть только возникнет повод.

— Поводов, господа, найдется более чем достаточно, потому что государь — всего лишь монарх, но не чудотворец, а эта схема развития отработана давно и достаточно надежно. Так что наверняка уже готовится к переизданию полное собрание сочинений господина Ульянова-Ленина. И читатели найдутся…

— Они-то за монархию, да. Но только вот за какую?

— Минутку, господа. Мне сегодня кто-то подбросил «Правду» в почтовый ящик.

Полюбопытствуем, что тут у них по этому поводу?

— Ну-ну… (Я глянул на часы. Без десяти шесть. Скоро надо будет смотреть куда внимательнее.) — Ага, вот: «Множество видных даже невооруженным глазом фактов убедительно доказывает, что решение о массовом и, по сути дела, принудительном насаждении ислама в России было разработано и принято прежде всего не в нашей стране, но в американском ЦРУ, и именно по команде оттуда начало реализовываться у нас сразу по многим каналам. Да и было бы более чем удивительно, окажись это не так. Разрушение единства общества, подрыв и в дальнейшем — полное уничтожение России, которая лишь одна препятствует всемирному воцарению американского господства во всем мире, является главной целью агрессивного Запада, особенно сейчас, когда повсеместно усиливается противостояние Соединенным Штатам…» Ну и так далее. Как всегда — с запозданием на полвека. Скучно, господа.

— Нет, какая-то доля истины в их заявлениях, ко нечно, есть. Я говорю о странном с виду равнодушии Штатов в усилении наших контактов со Средним и Ближним Востоком. Хотя в Америке в самом начале процесса, наверное, никак не предвидели всех последствий. Янки, ясное дело, мечтали, что Россия идет к полному распаду, к господству безответственности и бессилия властей…

— Да, не будь у нас тогда ядерных батарей, за океаном, конечно, только порадовались бы возможности выкачать из восточного сусека все то, что так еще не успели разворовать и распродать.

— Знаете, до сих пор удивляюсь — как это у нас хоть что-то уцелело!

— Не так уж мало, если разобраться. Конечно если бы Америку так разворовывали, там давно оста лось бы голое место…

— Скажу откровенно, господа: мне тогда был просто страшно! Бессильная власть с пальцем к кнопке повышала риск до такого процента, что мурашки по коже…

— Но постойте! Штаты тогда действительно делали вид, что евразийская перспектива их не очень-то волнует. Они ведь сами были по уши втянуты в неприятности. Им чуть позже пришлось убирать базы даже с Аравийского полуострова, где они вроде бы прописались навеки. Правда, у Вашингтона был уже невеселый, но полезный опыт общения по тем же проблемам с Японией.

— Ну, это их зубная боль, не наша…

— А спохватились они поздновато…

Время! Я вынул из кармана маленький аудиоплейер, включил его, вставил в ухо горошину микронаушника, откинул голову, как бы слегка балдея от музыки, и отключился от болтовни за столиком.

Музыки я, правда, не слышал. В наушнике было совсем другое:

— Третий, у вас?

— Я — Третий. Норма.

— Готовьтесь к смене.

— Готов.

— Четвертый, у вас?

— Норма.

— Готовьтесь к смене…

Пятый, Шестой, Седьмой — и так далее, до двенадцати. Меня занимала скорее тональность ответов, чем их содержание. Тональность мне понравилась. То, что Первого и Второго не спрашивали, меня не волновало: так и должно было быть. Я смотрел в окно на подъезд. За последнюю пару минут вот уже третий прохожий вошел в него. Я спросил еще пару бутылок. В наушнике была тишина. Еще прохожий и еще. Пауза — и еще двое.

А в баре трое говоривших о политике успели уже расплатиться и выйти на свежий воздух. Движения их были не совсем точными. Но двое еще оставались, и пивший в одиночку — тоже. Двое бубнили каждый свое, похоже, нимало не пытаясь выслушать соседа; языки у них проявляли склонность к заплетанию.

— …Уровень патриотизма неизбежно влияет на истолкование истории в целом…

— Нет, это из области предположений. Я вот начал интересоваться прошлым еще в детстве. Мой дед как-то читал мне вслух книгу «Капитализм в России», издание тысяча девятьсот двадцать пятого года… Вам не попадалась такая книга?

— Ерунда, все не так… За сотню лет держава наша не поумнела. Да и за все века до того — тоже. Проклятая российская карма…

— Вот именно. Там писалось о старой России, еще царской. Что в тогдашней таможенной системе заботились прежде всего об удовлетворении ненасытных интересов казны…

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});