Больные ублюдки - Мэтт Шоу

меня:

- Пожалуйста, помоги мне! Пожалуйста, отпусти меня. Не позволяй им сделать это со мной.

Я отчаянно хотел помочь ей, но не мог: мои ноги были сломаны; одна из них была вывернута в неправильном направлении, а в другой кость, торчала прямо под коленной чашечкой. Они должны были болеть, но я ничего не чувствовал.

Дверь отворилась, и в комнату вошли Oтец и Mать, оба совершенно голые. Они подошли к столу, не сводя глаз с обнаженного тела Cестры. Она умоляла их так же, как умоляла меня, но они не обращали на нее внимания.

Отец подошел к концу стола так, что ее голова оказалась прямо перед ним. Теперь она уже плакала. Она знала, что будет дальше. Мы все знали, что будет дальше. Мы много раз видели это на людях, которые прежде лежали на этом столе. Он посмотрел на нее сверху вниз и взял нож, лежавший рядом с ее хорошенькой головкой. Мать встала позади Oтца и повернула голову вокруг его тела, чтобы посмотреть, что он делает. А потом появилась ее рука - сначала на его боку, а потом потянулась и погладила его гениталии. Отец вздохнул от прикосновения Mатери, когда она начала тереть его член вверх и вниз, пока он не стал твердым. Все это время Cестра все еще умоляла их отпустить ее. Все это время ее мольбы оставалась неуслышанными.

Отец на секунду отложил нож и наклонился к столу, а Mать стала еще сильнее поглаживать его член в такт своим движениям. Он бормотал себе под нос, чтобы она не останавливалась. Я крикнул им, чтобы они отпустили нас обоих, но им было все равно, что мы говорим.

Другая рука Mатери появилась с другой стороны от него. Она двинулась вниз и обхватила его яйца. Он вздрогнул, когда она крепко сжала их и слегка повернула. А потом ее рука снова исчезла за его спиной. Она появилась снова только тогда, когда она быстро пососала палец, а затем она снова исчезла.

Отец рассмеялся.

- Сделай это! - вздохнул он.

Мать прижалась всем телом к Oтцу, и его глаза широко раскрылись. Я не мог видеть, что происходит за его спиной, но я знал наверняка. Внезапно поток горячей спермы вырвался из конца его члена и брызнул на лицо и груди Cестры. Мать отпустила его, и он, задыхаясь, отступил в сторону, прежде чем плюхнуться на один из свободных стульев рядом со столом. Мать смеялась, она вытерла свой коричневый палец о губы Cестры.

Затем она наклонилась вперед и начала слизывать коричневые разводы с губ Cестры. Потом переключилась на сперму Oтца.

Сестра плакала.

- Восхитительно! - вздохнула Mама.

Она еще больше наклонилась над столом и начала слизывать сперму с груди Cестры.

Отец рассмеялся, поднимаясь со стула. Он встал на колени позади Mамы и, к счастью, исчез из поля моего зрения. Я услышал, как он начал лизать ей. Когда спермы Oтца не осталось на Cестре, Mать начала жадно лизать её влагалище.

«Хныканье» Cестры сменилось восторженными вздохами.

- Развяжите меня! - умоляла она.

Мать потянулась к столу, но не стала развязывать шнурки, как хотела Cестра. Вместо этого она подняла нож. Сестра вскрикнула, когда нож вонзился ей в живот. Лезвие было повернуто вокруг, разрезая большую рану в ее животе.

Из-за спины Mатери показалось лицо Oтца. Она тут же отругала его и велела продолжать то, что он делал. Его лицо снова исчезло, и лакающие звуки возобновились.

Мать вытащила нож из живота Cестры и протянула к нему руку. Сестра истошно завопила, когда Mать вытащила свою руку с куском кишечника. Я не мог поверить своим глазам, когда Mама начала лизать кишки, заливая кровью свое лицо; ее лицо выглядело обезумевшим, сексуально удовлетворённым. Она впилась зубами в то, что, блядь, было у нее в руке, и Бог знает, что сочилось изнутри это и заливало её рот. Несмотря на кровь на лице Mатери, я видел, как оно начало краснеть, систра исходила душераздирающими воплями...

До меня вдруг дошло, что это вопила не Cестра. Она уже давно потеряла сознание. Это я так кричал. Мать и Oтец посмотрели на меня. Кожа у них была желтая. Их глаза были выцветшими и красными. Они зарычали, скривив губы. Из их ртов потекла черная смола.

Я снова закричал.

Зона «Б»

Я резко открыл глаза. Перевернулся на спину. Небо было прямо надо мной. Идеальное голубое небо. Белые пушистые облака медленно двигались над мирной сценой. Подо мной была твёрдая земля. Стена находилась справа от меня, а спасение - слева.

Я приподнялся и чуть не упал обратно: то ли шишка на голове, то ли недостаток пищи, то ли умственное истощение сказалось на моем теле и душевном состоянии.

Я огляделся вокруг. Передо мной было несколько небольших домиков, некоторые из них стояли в стороне. Они были не самые большие, но для меня это не имело значения. Каждый домик был знаком других выживших. Я больше был не один. Мы были не одни.

Я, спотыкаясь, подошел к первому из них. Рядом с ним висел рекламный щит с большой картой. Я не мог не остановиться и не посмотреть на него. Иисусе. Это карта участка? Это же просто город какой-то. Так много выживших. Казалось, что зона разделена на несколько частей. Я почувствовал, как мои надежды немного возросли, когда я продолжил путь к первому домику.

К двери вели три маленькие деревянные ступеньки. Я повернул ручку и распахнул дверь. Внутри было несколько клеток. Клетки? Какого черта? В дальней клетке лежало тело, но остальные были пусты. Несколько ключей висели в замке ближайшей ко мне двери, как будто ими пользовались совсем недавно и забыли вытащить.

Я поспешил к дальней клетке, чтобы проверить, как там человек. По запаху я понял, что он мертв, но все же перевернул его на спину, чтобы увидеть лицо. Это был мужчина. На вид ему было лет сорок по крайней мере, мне трудно сказать наверняка, учитывая состояние его гниющей плоти.

Но еще больше меня озадачило то, что на нем был лабораторный халат.

"Йен Вудхед" - говорил бейдж с именем, висевший у него на шее.

Я огляделся по сторонам. Больше здесь ничего примечательного не было. И уж конечно, ничего такого, что помогло бы мне определить, что же, черт возьми, здесь произошло. Моя единственная мысль была о том, что они, должно быть, поймали кого-то из тех тварей, которые